Читать интересную книгу - Автора! - Наталья Андреева

— Ах, да! Простите, имени его не помню. А почему я должна ждать, когда этой женщине надоест беседа с моим любовником и надоест ли вообще?

— Значит, вы из-за этого поссорились?

— Из-за чего ж еще? Я потом сказала Паше, что подожду другого раза, когда народу в доме будет поменьше.

— Они же уехали. Любовь Николаевна и ее муж.

— Да? Но кто-то прятался в другой комнате, той, что рядом со спальней! Я это поняла! Проходной двор, а не дача! — Она передернула плечами и покосилась на пачку сигарет. — Закурю еще, пожалуй. Визит не из приятных. — И вытянула длинную коричневую сигарету.

— Откуда вы знаете, что в комнате рядом со спальней еще кто-то был? — спросил Алексей, глядя, с каким наслаждением она вдыхает дым.

— Это щитовой дом, а не вилла американского миллиардера. Перегородки такие, что можно просто громко дышать, и в соседней комнате будет слышно.

— Значит, когда Любовь Николаевна и ее муж уехали, вы спустились вниз, выяснили отношения с Клишиным и тоже отправились восвояси?

— Конечно. Я была зла. Выговорила ему за этот спектакль и уехала.

— Откуда же ампула?

— Послушайте, я же не идиотка, чтобы тащить домой эту дрянь, а не бросить в ближайшие кусты!

— А замуж за Клишина вы не хотели выйти?

— Что?! Замуж?! — взвизгнула вдруг Алла Константиновна. — Прожить хотя бы день с его извращенной романтичностью, пошлыми стишками и отвратительными рукописями, которые он настойчиво уговаривает прочитать?! Я что, похожа на сумасшедшую? Он был законченный маньяк и психопат. Дольше двух часов я его вынести не могла. А любовник был замечательный, — с сожалением добавила Алла Константиновна. — Не понимаю… Чего ему не хватало?

— А какой он был человек?

— Отвратительный! Эгоист! Он себя очень любил, мой бедный Паша. И весь состоял из противоречий. Говорил одно, а делал другое. Говорил о здоровой жизни в деревне, а сам обожал ежедневную ванну с пеной, которая непременно должна была пахнуть жасмином. Полировал ногти и выщипывал волоски на бровях, которые портили ему линию.

— Линию чего? — вскинулся Михин.

— Этих самых бровей, чего же еще? Дорогой мужчина, одним словом. Мне приятнее было появляться на людях с ним, а не с этим моим старичком.

— Почему вы не разведетесь? — спросил Леонидов.

— А вот это касается только меня, — резко ответила Алла Константиновна. — Я никогда не откровенничаю с незнакомыми людьми. Паша — покойник, про него теперь можно, но про живых моих сожителей узнавайте не от меня. — Она ткнула окурок в пепельницу и нажала так резко, что он рассыпался.

— Скажите, вы оставляли сумочку в комнате, где был Клишин, когда сами куда-то отлучались?

— Не помню. Зачем Паше моя сумочка? Ну в туалет ходила. Не с собой же брать?

— Мы выясним, откуда взялась эта ампула. — Леонидов кивнул Михину, мол, пора закругляться. Потом вспомнил самое важное и спросил:

— Алла Константиновна, вы не отправляли недавно письмо по просьбе Клишина?

— Я ему не почтальон.

— Понятно. Ну что, Игорь… Павлович?

— Более или менее ясно, — вздохнул тот. — Опять соврал. Писатель. Надо проверить маркировку ампулы. Отдать ее на экспертизу. А вас, Алла Константиновна, ждет визит к следователю. Надеюсь, бежать вы не собираетесь?

— Бежать? — Она рассмеялась. И откровенно сказала: — Мне гораздо проще договориться со следователем. Тем более, что я никого не убивала.

Алексей тоже так думал. В данном случае они с Аллой Константиновной товарищи по несчастью. Жертвы клеветы Клишина. Хозяйка проводила их до двери. В прихожей, очутившись у большого зеркала, глянула в него и машинально тронула кожу в уголке левого глаза, разглаживая еле заметную морщинку. Не так уж не точен был Павел Андреевич, описывая характер своей любовницы. Она боится стареть. Боится потерять красоту. Уже в дверях он обернулся и спросил:

— А вашу племянницу как зовут?

— Надежда Сергеевна Гончарова. Вы удовлетворены? Только нашу милую Наденьку не надо сюда приплетать, она девочка нежная, может и растаять, как Снегурочка.

— Боюсь, Алла Константиновна, что без этого не обойдется. Клишин ведь упоминал не только Веру и Любовь. Но и Надежду…

— Ты про племянницу зачем спросил? — уже в машине вспомнил Михин. Алексей вез его на вокзал, откуда отправлялись пригородные электрички.

— А ты уже забыл про Надежду? Веру с Любовью я уже успел повидать, а Надежда еще не нарисовалась. А на что он надеялся, надо бы узнать.

— И ты думаешь?..

— Пока ничего. Ничего, кроме того, что ампулу в сумочку Аллы Константиновны положил сам Павел Клишин.

— Вот и она говорит, что Клишин был маньяк. Сумасшедший, поставивший спектакль о собственной смерти.

— Это дьявольский розыгрыш, цель которого я пока не понимаю.

— А если не Клишин положил в сумочку ампулу? — спросил вдруг Михин.

— Тогда сам профессор или эта Надежда.

— Так убийца отсюда? Из семьи Гончаровых?

— Возможно. Одна Алла чего стоит! Думаешь, она все сказала? «Я с незнакомыми людьми не откровенничаю…» — передразнил Алексей. И неожиданно признался: — А я с Сашкой сегодня поругался.

— Из-за меня?!

— Из-за своей дури. Ладно, разберусь. Ты же давай ищи по маркировке, с какого химико-фармацевтического комбината могла взяться ампула цианистого калия и по каким каналам попала в семью Гончаровых.

— Это ж такая рутина!" Сколько народу придется привлечь!

— Ты праздника хотел? Вокруг этой ампулы все крутится. Кто ее достал, тот и пирожок съел.

— А книга? «Смерть на даче»?

— Там слишком много фактов, которые не подтверждаются. Или Алла Константиновна врет. Надо узнать, что именно она не договаривает.

— Ну озадачил! Узнай, найди, проверь, — возмутился Михин.

— Ты же у нас профессионал, а я так, погулять вышел. Кстати, я сегодня познакомился с твоей тетей.

— С какой еще тетей?

— С тетей Клишина. Которую ты подозреваешь в убийстве писателя.

— Уже почти не подозреваю.

— А зря. Нельзя так легко отказываться от того, что подсказывает тебе интуиция.

— Сейчас интуиция мне подсказывает, что будет метро, которое как раз на моей ветке. Ты притормози, Леша.

— Да я до вокзала тебя довезу.

— Не надо. Я не дама, ты не кавалер, я тебе и так должен каждый день звонить и говорить «спасибо».

— А я тебе? Брось ты считаться, Игорь! По крайней мере, это я совершаю добровольно и в любой момент могу отказаться, а от остального, увы, нет.

Он остановил машину у метро, и вскоре Михин растворился в толпе. Алексей невольно об этом пожалел. Как только человек остается наедине со своими мыслями, он начинает переживать. Переживать ему было о чем. Не стоило так остро реагировать на Соню. Девушка, словно молодая резвая кошечка, пробует свои коготки на всех, кто попался под руку. Не стоит становиться клубком. Иначе она разыграется, войдет во вкус…

А все ж таки фигура у нее потрясающая!

4

Вечером следующего дня Леонидов ушел с работы в семь часов вечера, согласно графику, и сразу же поехал с деревню Петушки просить прощения у жены Александры. Надо выполнять данное себе слово.

Оказалось, что Саша его ждала. Она была умная женщина, поэтому сделала вид, что ничего не случилось, и внеурочный визит мужа — дело обычное. По дороге Алексей заготовил длиннющий оправдательный монолог, но когда вышел из машины, почувствовал, что очень устал. И ограничился коротким:

— Извини.

На что Александра ответила своим обычным:

— Не будем ссориться, Леша.

Инцидент был исчерпан, высокие стороны отужинали вместе с целью закрепления дружественных отношений. Подавали жареные куриные окорочка с картошкой пюре, салат из свежей зелени с добавлением огурцов и помидоров и компот из сушеных яблок. Леонидов молча выслушал жалобы противоположной стороны на соседа справа, на тетю Машу, разбавившую водой молоко, и вышел на крыльцо, сохраняя достоинство, чтобы все это осмыслить и в роли главы семьи вынести вердикт.

Неожиданно калитка отворилась, и нежный женский голосок позвал:

— Алексей Алексеевич!

— Это я, — отозвался Леонидов и вгляделся в сумерки.

— Можно войти?

Калитка скрипнула, на участке появилась та самая кошечка.

— Соня? — Он обернулся: где жена? Саша готовила ко сну сына. Надо было отмыть его от деревенской грязи и смазать свежие царапины зеленкой. — Откуда вы знаете, что я приехал?

— Случайно услышала. Я была на улице, когда подъехала ваша машина, — пояснила Соня, — и, прогуливаясь, ждала, когда выйдете на крыльцо. Свет падает вам в спину, вас хорошо видно. Но не думайте, пожалуйста, что я за вами слежу.

— Жаль, — пошутил он.

— Вы завтра на работу поедете?