Читать интересную книгу ИГИЛ. Зловещая тень Халифата - Андрей Кемаль

Египетско-турецкие отношения также не переставали ухудшаться со времени смещения Мухаммеда Мурси. Президент Турции Реджеп Эрдоган, сочувствующий исламистам, осудил «незаконный переворот» 3 июля 2013 года и выразил безоговорочную поддержку Мурси. Египет назвал это вмешательством в свои внутренние дела. 23 ноября Египет выслал турецкого посла в Каире, Анкара ответила аналогичным шагом.

Суммируя вышесказанное, можно сказать, что нормализация обстановки внутри Египта и на его внешних границах проходит нелегко. Продолжающаяся активность исламистов отпугивает зарубежных инвесторов и туристов, мешает стабилизации экономики. В этой связи в стране продолжают действовать жесткие законы, ограничивающие деятельность исламской оппозиции. Руководство Египта пытается решить триединую задачу – восстановить разрушенную экономику, консолидировать власть и преодолеть внешнюю изоляцию. Прогресс в этом направлении есть: страны Запада возобновили политический диалог с Египтом, постепенно восстанавливается туризм, инвесторы из стран Персидского залива начинают вкладывать деньги в сельскохозяйственные проекты. Кроме того, египетское руководство добилось успеха в борьбе с коррупцией: страна значительно улучшила свою позицию в соответствующем международном рейтинге Transparency International.

Вместе с тем, ресурс времени у нынешнего режима ограничен. Необходимо обновление государственной идеологии, продолжение борьбы с коррупцией, привлечение дополнительных инвестиций. Страна задыхается от перенаселения и должна обеспечить работой молодежь. Время не ждет, а внутренние проблемы Египта накапливаются. Есть опасения, что методы, давшие неплохие результаты в эпоху Мубарака, уже не сработают. Угроза исламизма сохраняется, он может даже принять более радикальные формы, чем при старом руководстве «Братьев-мусульман». Хотя исламисты ушли в подполье, они имеют большой опыт работы в условиях запрета и преследований. Если руководству Египта не удастся в короткое время выправить экономическую ситуацию в стране, опасность их возвращения на политическую арену остается. Президент Ас-Сиси это осознает и делает ставку на возобновление «курса Мубарака»: привлечение инвестиций, развитие туризма, крупные инфраструктурные проекты (второй Суэцкий канал).

Восстанавливая систему власти, сформировавшуюся в период военных президентов Насера-Садата-Мубарака, президент Ас-Сиси все более примеряет на себя образ Гамаля Абдель Насера, который ставил на первый план египетский национализм и жестко расправлялся с «Братьями-мусульманами». Действительно, в египетских СМИ наблюдаются попытки изобразить Ас-Сиси духовным наследником Насера – защитником национальных интересов Египта и борцом с радикальным исламом. Однако правящие классы египетского общества, сформировавшиеся при Садате и Мубараке, при «политике открытых дверей», явно не принимают насеризм (строительство индустриального Египта по советскому образцу), их интересы связаны с получением бюрократической и компрадорской ренты, сохранением курса на консервацию существующего порядка. Если такая позиция возобладает, то очередная исламистская революция может стать реальностью.

Часть IV. Враги Халифата

Глава 14. Курдская революция против ИГИЛ

Рафаэль Тейлор, ROAR Magazine

Поскольку перспектива курдской независимости становится все неизбежнее, Рабочая партия Курдистана трансформируется в радикальную демократическую силу.

Не допущенные к процессу переговоров и обманутые при подписании Лозаннского мирного договора 1923 года, после обещанного им независимого государства союзниками в Первой мировой войне во время раздела Османской империи, курды являются самым многочисленным национальным меньшинством, лишенным государственности. Но сегодня, помимо неуступчивого Ирана, формально существует все меньше препятствий на пути к независимости Курдистана на севере Ирака. Турция и Израиль заявили о поддержке, в то время как Сирия и Ирак не в состоянии действовать по причине стремительных темпов наступления «Исламского государства» (ранее ИГИЛ).

Поскольку курдский флаг возвышается над всеми официальными зданиями, а Пешмерга удерживает исламистов благодаря военной помощи США, оказанной с большим опозданием, Южный Курдистан (Ирак) присоединяется к товарищам из Западного Курдистана (Сирия), как ко второй де-факто автономной области нового Курдистана. Они уже начали экспортировать свою собственную нефть и вернули свой богатый нефтью Киркук, они имеют свой собственный избранный долгосрочный парламент и плюралистическое общество, они представили свое предложение по вопросу государственности в ООН, и иракское правительство ничего не может сделать, как и США без поддержки Израиля, чтобы это остановить.

Однако борьба курдов не является узко националистической. В горах выше Эрбиль, в древнем сердце Курдистана, обвивающем границы Турции, Ирана, Ирака и Сирии, зародилась социальная революция.

Теория демократического конфедерализма

На рубеже веков, когда американец Мюррей Букчин, будучи всю жизнь радикалом, отказался от попытки возродить современное анархистское движение согласно своей философии социальной экологии, в Кении турецкие власти арестовали и приговорили к смертной казни за государственную измену основателя и лидера РПК Абдуллу Оджалана. В последующие годы пожилой анархист приобрел неожиданного приверженца в лице закостенелого боевика, военизированная организация которого, Рабочая партия Курдистана, была широко известна как террористическая организация для ведения насильственной национально-освободительной войны против Турции.

Приговор Оджалану был заменен на пожизненное заключение и за годы, проведенные в одиночной камере, руководя РПК, он принял либертарный муниципализм Букчина – малопонятную форму либертарного социализма, о которой мало кто из анархистов мог даже слышать. Оджалан в дальнейшем изменил, сузил и переименовал концепцию Букчина в «демократический конфедерализм». В следствие Союз общин Курдистана (СОК или Koma Civakên Kurdistan), территориальный эксперимент РПК по созданию свободного и явно демократического общества, в значительной степени держался в секрете от подавляющего большинства анархистов, не говоря уже о широкой общественности.

Хотя преобразование Оджалана было поворотной точкой, более широкое возрождение либертарной левой и независимой литературы преодолело все препятствия и вышло в массы после распада Советского Союза в 1990 году. «[Они] анализировали книги и статьи философов, феминисток, неоанархистов, либертарных коммунистов, коммуналистов и социальных экологов. Вот таким образом такие писатели, как Мюррей Букчин (и другие) оказывались в центре внимания», – рассказывает нам курдский активист Эркан Айбога.

Находясь в заключении, Оджалан приступил к тщательному пересмотру и самокритике страшного насилия, догматизма, культа личности и авторитаризма, которые он культивировал ранее: «Стало ясно, что наша теория, программа и практика 1970‑х годов привели лишь к бесполезному сепаратизму и насилию, и, что еще хуже, национализм, которому мы должны были противостоять, заразил всех нас. Даже если мы противостояли ему в принципе и риторике, мы, тем не менее, приняли его как неизбежность». Будучи в свое время бесспорным лидером, теперь Оджалан был убежден, что «догматизм воспитывается на абстрактных истинах, которые становятся привычным способом мышления. Как только вы начинаете выражать такие общие истины в словах, вы чувствуете себя первосвященником на службе своего бога. В этом была моя ошибка».

Будучи атеистом, Оджалан в конечном итоге стал писать как вольнодумец, освободившись от марксистско-ленинской мифологии. Он утверждал, что искал «альтернативу капитализму» и «замену рухнувшей модели… «реального социализма»», когда случайно наткнулся на Букчина. Его теория демократического конфедерализма развилась под вдохновением работ коммуналистских интеллектуалов, «такого движения как Сапатистская армия национального освобождения», а также других исторических факторов, начиная с борьбы в Северном Курдистане (Турция). Оджалан провозгласил себя учеником Букчина, и после безуспешной переписки по электронной почте с пожилым теоретиком, который был, к его сожалению, слишком болен, чтобы вести переписку, находясь при смерти, в 2004 году, РПК провозгласила его «одним из величайших ученых-социологов 20 века» по случаю смерти Букчина спустя два года.

Демократический конфедерализм на практике

Сама РПК, видимо, следовала за своим лидером, не только принимая специфическую версию экоанархизма Букчина, но и активно используя новую философию в своей стратегии и тактике. Движение отказалось от кровопролитной войны за сталинскую/маоистскую революцию и террористической тактики, которые её сопровождали, и начало осваивать в основном ненасильственную стратегию, направленную на большую региональную автономию.