Читать интересную книгу Резервный космодром - Андрей Ливадный

Рассудок Вадима в такие минуты, как будто замерзал, в переносном смысле, конечно. 

Страха не приходило, не было и азарта, губительного нервного ожидания грядущего, – спокойствие, сравнимое для непосвященного с безразличием, равнодушием, не имело ничего общего с перечисленными чертами характера. Короткое отключение от действительности, полное расслабление всей нервной системы не являлось приемом из какого-либо курса подготовки. Такое поведение выработалось на практике, в период службы в космическом десанте, когда случалось по несколько суток кряду не выходить из боя, и в короткие минуты затишья, внезапно приходил покой, глобальный, всеобъемлющий, дающий возможность быстро восстановит силы, не изматывая себя вопросами – а выживу ли?

Вот и сейчас, сохраняя удивительное на фоне общей нервозности спокойствие, он поднялся на борт «Х-Страйкера», и, запустив тест системы, вышел на связь с пилотами группы прикрытия.

– Ведущие пар, наша задача – прикрывать «Стилетто» после того как они демаскируют себя запуском ракет. – Тут же начал инструктировать он подчиненных ему пилотов. – Ведомым, – не отвлекаться, вы реагируете только на те цели, что несут непосредственную угрозу ведущему. При критических повреждениях машины приказываю любому из пилотов немедленно выходить из боя, предварительно доложив об этом. Запомните – технику можно восстановить, человеческая жизнь – бесценна. Вопросы ко мне будут?

– Что делать если приказы майора Сабурова будут противоречить вашим?

– Со мной можно на «ты», – ответил Рощин, узнав голос галактлейтенанта Иноземцева, – того самого дежурного офицера, что выпускал его на пробный вылет. – В космосе подчиняться только моим командам. На земле разберемся. Еще вопросы? – Он запустил двигатели, продолжая тест системы на холостом ходу.

Впереди их ждала неизвестность, и вопросы, хоть они и теснились сейчас в рассудках пилотов, не находили нужных формулировок. Для большинства из них через несколько минут предстоял первый бой, и это обстоятельство мешало сосредоточиться на чем-то главном.

Словно прочитав мысли и настроения подчиненных, Рощин, завершая контроль предстартовых процедур, продолжил короткий инструктаж:

– К инопланетному кораблю приближаемся в режиме «тень». Данные для работы фантом-генераторов загружены, что-то менять в настройках до момента атаки запрещаю. Главное в первом бою – дисциплина. В отсутствии обычной связи активнее используйте мнемоническую. Разрешаю доклады открытым текстом, противник, по моим сведениям, не способен перехватывать и дешифровывать мысленную передачу данных, да и вряд ли его интересуют дешифровки переговоров. Внимание не рассеивать, основные сведения по объекту уже получены.

Вадим понимал, первый бой изменит в душе и разуме вчерашних выпускников академии ВКС практически все.

Они вернутся другими.

Его задача – сделать так, чтобы они вернулись и получили это право на полное перерождение.

Решение майора Сабурова он не подвергал открытому сомнению, то есть не высказывал своего мнения относительно сомнительной, поспешной операции вслух. В душе Вадим понимал – подготовки перед атакой не произведено никакой. Задержка в час, требующаяся для полноценного анализа собранной «Тенью» информации, дала бы больше шансов на успех, на осмысленное планирование, но изменить уже ничего невозможно. Приказ отдан, принят к исполнению, а сомнения командира невольно передадутся подчиненным.

…Стены бункеров мелко завибрировали – это многотонные «Стилетто» поднимались к поверхности, затем пришла очередь «Х-Страйкеров».

Медленно уплывали вниз стены шахты подъемника.

Вот, наконец, и срез верхнего уровня стартопосадочного поля, – опаленной, все еще усеянной обломками зданий стеклобетонной равнины, по которой по-прежнему сновали сервы, убирая последствия орбитального удара.

«Стилетто» уже взмывали в небеса, будто фантастические птицы, и тут же исчезали, словно растворялись в серых предрассветных красках.

«Х-Страйкеры» стартовали попарно: опираясь на три факела реактивных планетарных двигателей, истребители отрывались от стартовых плит, и тут же, изменив вектор тяги, стремительными росчерками вонзались в светлеющие небеса, исчезая под маскирующей защитой фантом-генераторов.

* * *

Бледный рассвет занимался в полосах тумана и прогорклого дыма.

Лес, через который вела дорога к древнему колониальному форту, стоял молчаливой, притихшей стеной деревьев, в свете фар мелькал густой кустарник подлеска, но картины природы, еще вчера успокаивающе действовавшие на Ингу, теперь воспринимались совершенно иначе.

В рассудке девушки по-прежнему стыли картины иной реальности, враждебной по ощущениям, и не понятной, по сути.

Она вновь и вновь возвращалась в мыслях ко всему пережитому за время разведывательного полета «Тени», когда ее рассудок полностью погрузился в иную, непривычную, а частью и неприемлемую для человеческого рассудка данность.

Не было ощущений новизны и восторга, напротив, соприкосновение с кибернетическими системами инопланетного корабля, несло стойкое чувство тревоги, какой-то недопонятой, но уже воспринятой на подсознательном уровне предопределенности грядущих событий.

Только сейчас, после успешного завершения разведывательной операции, когда ей удалось вопреки подсознательному страху вернуться из виртуальной среды в нормальную для человека реальность, Инга начала понемногу осознавать, что мысленно собирая потоки энергий, ощущая конфигурацию и напряженность полей, генерируемых различными устройствами созданного чуждой расой исполина, она подсознательно искала, но не находила признаков энергии биологической, принадлежащей существам, построившим огромный корабль.

Конечно, ее память не могла вместить всех подробностей, записанных на кристаллодиски, но не так уж важны детали, главное – общая картина восприятия, а она, складывалась удручающей.

– Иван, останови. – Потребовала Инга, когда всепланетный вездеход добрался до опушки древних лесопосадок.

Справа смутно очерченными контурами зданий царил не пострадавший при ночных событиях колониальный форт, слева высился вал местами разрушенной насыпи, отделявшей космопорт от материка, а в светлеющих предрассветных небесах на смену робко помаргивающим звездам и редким частичкам унявшегося метеорного дождя, словно фантастические призраки, поднимались навстречу бледной заре едва различимые, похожие на птиц, сигнатуры истребителей.

Инга внезапно открыла дверь вездехода вышла, присела на поросший мхом пень и продолжая смотреть в небеса подумала:

Зачем? Зачем они полетели?

– Инга! – В голосе Ивана прозвучал упрек. – Холодно, простудишься.

– Отстань. – Машинально ответила она.

Стоило на миг зажмуриться, как перед глазами вставал холодный равнодушный ко всему живому, механический муравейник, – вот, наверное с чем следовало сравнить инопланетный корабль.

Они не покинут систему просто так.

Трудно сказать, что им понадобилось тут, но погоня исполина за крошечным транспортным кораблем-разведчиком, а затем, без попытки контакта – удар по спутникам, обжигающий плазменный вихрь на орбитах, не пощадивший даже нанопыли, и почти сразу – бомбардировка космического порта – это уже агрессия, прямая, неоправданная ничем не прикрытая.

Впрочем, разве не так – прямолинейно и незатейливо, без раздумий и колебаний должны действовать машины?

Ее сознание, словно окошко в сильный мороз, вдруг начало сплетать страшный узор безысходности, – едва различимые сигнатуры рванулись навстречу несоизмеримой им силе, чтобы прикрыть планету, защитить людей, в том числе и ее…

– Инга, нужно ехать. Осталось километра полтора.

– Иди пешком. Передай Илье Степановичу, что со мной все в порядке. Я доберусь сама.

– Когда?

– Когда дождусь их возвращения. – Тихо прошептала Инга.

Время ты поделила на утро и вечер,Что рассвет, что закат – омуты тишины…Перистых облаков нежно-алые свечи,За минуты за шаг до пожара войны…

– Иван, я что сказала?

Он не шелохнулся. Стоял, провожая мысленном взором сигнатуры истребителей.

Глава 5.

Система Алексии. 5 часов 30 минут утра…

На орбитах царил хаос.

Иначе картину, открывшуюся взгляду, обрисовать невозможно.

В одной световой секунде от планеты медленно маневрировал чуждый корабль, выдвинувший, будто щит, две многокилометровые ремонтные платформы, на фоне которых разум мнемоника воспринимал тысячи непонятных, принадлежащих неизвестным механизмам сигнатур.

Между Алексией и чуждым кораблем происходило хаотичное коловращение масс множества крупных и мелких обломков. Здесь смешалось все – и уродливые, исковерканные секции уничтоженной станции гиперсферной частоты, и обломки спутников, и фрагменты брони титанического корабля, вырванные ответным ударом батарей систем противокосмической обороны планеты.