Или еще. Все различное, соединяясь [в торжествующей церкви], получает свое единство от максимального единения двух природ Христа; силой этого единения единение той церкви и есть то, что оно есть. Но единство той церкви есть максимальное соборное единство, и, значит, по этой своей максимальности оно совпадает с выше ее лежащим ипостасным единением природ в Христе. В свою очередь это единение природ Иисуса, будучи максимальным, совпадает с абсолютным единством, которое есть Бог. Таким путем единение церкви, то есть единение в ней личностных субстратов (suppositorum), хоть оно кажется не таким единым, как ипостасное единство, соединяющее только чистые природы, или как простейшее божественное первоединство, исключающее любую инаковость или различие, тем не менее в конечном счете разрешается через Иисуса в это божественное единство, от которого берет и свое начало.
Это можно увидеть и еще яснее, если помнить то, что не раз говорилось выше. Абсолютное единение есть святой Дух. Но максимальное ипостасное единение совпадает с этим абсолютным единением, и, значит, единение природ в Христе с необходимостью существует через это абсолютное единение, то есть святого Духа, и в нем. В свою очередь единение церкви совпадает с этим ипостасным, как только что было сказано, и значит, единение торжествующих совершается в духе Иисуса, а через него в святом Духе. Так говорит сама Истина в евангелии Иоанна: "Славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино", составляя в вечном мире столь совершенную церковь, что совершеннее быть не может, и столь несказанно преображенную светом этой славы, что во всем будет виден только Бог. К этому преображению, уверенные в торжестве, мы пламенно стремимся, смиренным сердцем моля Бога-Отца, чтобы в своей безмерной милости он соблаговолил даровать нам его через своего сына, господа нашего Иисуса Христа, а в нем – через своего Духа Святого и чтобы мы смогли тогда вечно обладать им самим, вовеки благословенным.
ПИСЬМО АВТОРА ГОСПОДИНУ КАРДИНАЛУ ЮЛИАНУ
Не отвергни, почтенный отец, то, к чему я уже давно двигался путями разнообразных учений, но так и не смог достичь, пока однажды, возвращаясь морем из Греции, я не пришел – думаю, это был мне дар свыше от Отца светов, чьи дары всегда совершенны, – к тому, чтобы попытаться обнять непостижимое вместе с его непостижимостью[198] в знающем незнании через восхождение (transcensum) к вечным истинам, как они познаваемы для человека. Полагаясь на того, кто есть сама истина, я изложил теперь это в трех книжках, которые можно, не меняя принципа, сгущать или распространять.
В таких глубоких вещах наш разум должен сначала всеми силами стремиться к той высшей простоте, где совпадают любые противоположности; на это направлен замысел первой книжки. Во второй книжке отсюда выводится несколько отходящих от обычного пути философов кратких суждений о Вселенной; многим они покажутся непривычными. Сейчас вот я, наконец, дописал третью книжку, о преблагословенном Иисусе, исходя все из того же основания. И постоянно господь Иисус благодаря возрастанию веры все больше и больше говорил моему уму и сердцу. Поистине никто, имея веру в Христа, не сможет отрицать, что на каждом шагу такого пути стремление к всевышнему разгорается и после долгих размышлений и восхождений человек начинает только в сладчайшем Иисусе видеть достойный предмет любви, с радостью оставляя все и прилепляясь к Иисусу как истинной жизни и непреходящей радости. Все уступает человеку, входящему так в Иисуса, и любые писания, да и весь мир уже не ставят перед ним непреодолимых трудностей, потому что силой живущего в нем Христова духа он преображается в Иисуса, который есть цель всякого духовного желания. Проси его, благочестивый отец, в своих сердечных молитвах за меня, несчастного грешника, чтобы мы тоже удостоились сладостного обладания им в вечности.
Закончил в Кузе, 12 февраля 1440 г.
Примечания
Дата завершения работы (12.2.1440) указана в ее конце. Время начала устанавливают по замечанию о том, что замысел ее возник когда автор возвращался морем из Константинополя (см. III, 263), где он был в 1437 г. в связи с подготовкой Флорентийской унии. Высказывалась догадка, что ведущая идея "непостижимого постижения" навеяна восточной патристикой, памятники которой Николай, немного зная греческий, интенсивно собирал в Византии. Вместе с тем осуществленный им философский синтез органически вырастает из поздней западной схоластики и немецкой мистики. Темы иерархии и мудрого устроения сущего, единства мира, отсутствия в нем абсолютной точности прослеживаются в его ранних трактатах "О католическом согласии" (1433), "Исправление календаря" (1436), в двадцати написанных до 1440 г. беседах. Выражение docta ignorantia, как указано в "Апологии ученого незнания" (18), заимствовано у Августина. Непереводимое на современные языки однозначно, оно имеет смысл просветленного, мудрого, сведущего, знающего незнания – ср. нем. Von der Wiss enschaft des Nichtwissens ("О науке незнания", Шарпф), Die belehrte Unwissenheit ("Сведущее незнание", Вильперт), Die wissende Unwissenheit ("Знающее незнание", Дюпре), чеш. Vedeni о nevedeni ("Знание о незнании", Флосс). В настоящем издании сохранено название, принятие в известном переводе С. А. Лопашова (Николай Кузанский. Избранные философские сочинения. М., 1937).
1
В согласии с неоплатонической традицией область разумного бытия, в целом противопоставляемая чувственному, в свою очередь подразделяется у Николая Кузанского на а) разум в высоком смысле творческого понимания, духовно сливающегося со своим объектом (intellectus, условно передаваемый нами также как "интеллект"), и б) логическую рациональность, рассудок (ratio).
2
Смысл заголовка уточнен в Апол. уч. незн. 26.
3
Соответственно значению латинского numerus ("соразмерность, гармония, порядок, достоинство число надо понимать прежде всего как пронизывающий мировую действительность ритм ("бытийное число, из которого понятие математического числа извлекается по подобию", см. Беседа 198; ср. также Прост. об уме 6, 88). В философском языке средневековья numerus, кроме того, – индивидуальная особенность вещей одного рода и вида.
4
О Пифагоре см. Аристотель. Мет. I 5.
5
Сократ убедился – см. Платон. Апол. Coкрата 21d, 23b, 29ab (ср. Прост. о мудр. I 4 и прим. 7). Соломон утверждал – см. Еккл. 1, 8. Еще один муж – см. Иов 29, 20.
6
См. Аристотель. Мет. II 1, 993b 9-11.
7
См. также Апол. уч. незн. 18 слл.
8
О единстве как бытии см. I 8, 22. Равенство бытие = eдиное = максимум придает новую жизнь древней философеме, вошедшей в средневековую мысль через Аристотеля (см. Мет. IV 2, 1003b 23; VII 16, 1040b 16).
9
Ср. II 4, 112. Варианты перевода термина contractio – конкретизация, определенность, стяженность.
10
Обитает в неприступном свете – см. 1 Тим. 6, 16.
11
Т. е. раз единство не может воплотиться ни в одной ограниченной вещи, необозримое множество вещей отразит его все-таки лучше, чем конечное число их. Ср. с трактовкой причастности как воспроизведения, Н. К., О предп. I 11.
12
К термину влияние см. II 12, 167-168; 172-173.
13
Т. е. точное равенство в мире абсолютно невозможно. Это придает вещам неповторимую индивидуальность, см. III 1, 188.
14
Ср. I 16, 43; О сокр. Боге 9; 11; О предп. I 5, 20-21.
15
Или "… как вовсе не свет". Ниже несколько раз та же игра с двумя значениями наречия minime.
16
Т. е. максимальность – не количество определенного бытия, а само по себе бытие. Не будучи ничем из сущего (и в этом смысле совпадая с минимумом), она обеспечивает всякое существование вещей.
17
I 24, 74-26, 89.
18
См. выше прим. 3; О предп. I 2, 7-9. Ср. у Августина: "Начиная мыслить, ты начинаешь исчислять" (Толк. на Еванг. от Иоан. 39, 4); вещам "присущи формы, поскольку им присуще число; отыми это у них – они превратятся в ничто" (О своб. воли II 164).
19
Об актуальной конечности числа см. О предп. I 10, 50 и прим. 39.
20
Т. е. невозможность актуально дойти в числе до бесконечности (ср. II 1, 96) убеждает, что предел числа не число.
21
Т. е. оно – бытийное, а не математическое число.
22
Втор. 6, 4; Матф. 23, 8-9.