Читать интересную книгу Возвращение «Стопкрима» - Василий Головачев

Вставай! – приказал Матвей сам себе.

Не хочу, – лениво ответил организм.

Лентяй!

Лень – это подсознательная мудрость, – с достоинством возразил организм.

Да ну? – удивился Матвей.

Для русского человека лень – не грех, а средство нейтрализации кипучей активности руководящих дураков.

Матвей рассмеялся.

Афоризм закончил мысленную беседу с самим собой, надо было подниматься и бежать в парк, поднимать тонус, что вошло не просто в привычку, а стало нормой жизни. Тем более что сегодня было воскресенье и народ с утра в парк не спешил.

Сначала он хотел было сделать пробежку по аллеям парка, мимо лодочной станции до пикник-зоны и теннисных кортов, чтобы вернуться домой через главный вход. Однако, заметив, что велосипедный прокат уже работает, сменил маршрут и взял велосипед, решив объехать весь парк по большому кругу.

Погода разгулялась, сменив гнев на милость, дожди прекратились ещё в субботу, и с утра выглянуло солнце, пронизывая лучами света лесные заросли с пожелтевшей и поредевшей листвой.

Он доехал до прудов, проводил глазами девушку на велосипеде, чем-то похожую на Диву. Пришла мысль пригласить её в парк, поиграть в теннис. Замечтавшись, он не заметил, как из-за танцплощадки выехали трое парней на велосипедах и внезапно окружили его, не давая проехать. Они были одеты как профессиональные велогонщики – в обтягивающие костюмы и шлемы, и велосипеды у них были под стать – известных фирм, со множеством приспособлений и ручек, поэтому вряд ли кто-нибудь из прохожих обратил бы внимание на группу, в нынешние времена по Москве разъезжали тысячи молодых велосипедистов, для которых стали укладывать специальные дорожки.

Но эта группа отличалась от обычных велосипедистов особой целенаправленностью, вовсе не связанной с прогулками по парку или с тренировками. Матвей это почувствовал мгновенно, досадуя на себя, что расслабился и позволил троице подобраться вплотную. Впрочем, даже если он увидел бы их вовремя, вряд ли бросился бы наутёк в такое славное осеннее утро, открывающее, по сути, запоздавшее бабье лето.

Тем не менее он попытался разойтись миром.

– Привет, парни, крутые у вас байки. Что-то хотите спросить? Или ошиблись фактурой?

– Слышь, ты, эколог, – проговорил один из них, с соломенными усиками, самый накачанный, – предупредить хотим. Не суй нос куда не надо! Здоровье сохранишь!

– Ну, я же сразу понял, что вы ошиблись, – с огорчением сказал он. – Вы меня приняли за кого-то другого.

– Мы тебя приняли за кого надо, – заговорил смуглолицый жилистый велосипедист; у него тоже были усики, но чёрные, переходящие в колечко ухоженной бородки. – Ещё раз появишься у ресторана – рёбра поломаем.

– А-а, – поскучнел Матвей, – вы из обслуги «Шико»? Так бы сразу и сказали. У вас всё? Тогда разрешите проехать.

Он направил колесо на велосипед вожака с соломенными усами.

– Прошу вас.

– А если мы не разрешим? – хмыкнул черноусый.

– Я терпеливый, могу подождать.

Велосипедисты обменялись взглядами. Вежливость полицейского выбивала их из колеи, а они явно искали предлог набить ему морду.

– Велосипед оставь и иди, – нашёл выход черноусый.

– Не могу, – с деланым сожалением сказал Матвей, – обязан вернуть в пункт проката.

– Эта с-сволота издевается! – вскипел третий член группы, молчавший до сих пор, узкоплечий, вихрастый, с большим носом. – Чего ждём, Костыль?

Соломенноусый качок двинул велосипед в переднее колесо велосипеда Матвея, и капитан понял, что миром разойтись не удастся, у байкеров было задание вывести его из себя и намять бока, хотя они знали, что он из полиции, и должны были предвидеть последствия нападения.

От столкновения уйти не удалось, однако Матвей успел вывернуть руль, подставить локоть под приблизившееся плечо парня и рвануться вперёд, туго надавливая на педали.

Вожак слетел со своего роскошного байка, его большеносый напарник ударил Матвея наотмашь, не попал, и вся троица осталась позади. Но обольщаться не стоило, велосипеды у парней были не чета жуковской «Десне», на которой катался Матвей, и догнать его им не составляло труда. Тогда он круто развернулся перед лодочной станцией, так что щебень брызнул из-под колёс, и понёсся навстречу набирающей скорость троице.

Его маневр оказался для преследователей неожиданным.

Первый из них – смуглолицый усач – не успел увернуться, и Матвей толкнул его ногой, направляя велосипед с обрыва в пруд. Раздался приглушённый мат, всплеск, и велосипедист оказался в воде.

Второй резко затормозил, однако не столь ловко, как настоящий профессиональный гонщик, и Матвей просто сшиб его вместе с велосипедом, врезавшись колесом в стойку седла.

Вожак с усиками оказался самым проворным, ловким и сильным. Он подскочил к Матвею, не успевшему бросить велосипед, сбоку и нанёс сильный удар какой-то палкой, оказавшейся не насосом, как сначала подумал капитан, а резиновой дубинкой с металлическим набалдашником, и Матвей, успев лишь подставить руку, кубарем укатился с дорожки на травяной откос перед лодочной станцией.

– Убью! – взревел большеносый, исцарапанный, в пыли, бросаясь к нему с такой же дубинкой.

Матвей вскочил разгибом вперёд, дождался удара, перехватил руку парня, выбил дубинку особым приёмом и перетянул ею же поперёк спины противника, сунувшегося головой в шеренгу колючего кустарника.

Соломенноусый вожак налетел сбоку на велосипеде, вращая дубинкой, и Матвей вынужден был отступить, прыгнул через дорожку, защищаясь отобранной дубинкой, пробежал несколько метров, после чего внезапно прыгнул к велосипедисту, отбил в прыжке удар и нанёс свой удар – по шлему качка.

Здоровяк слетел с велосипеда и с воплем загремел под откос, поднимая тучу пыли.

В этот момент из воды на берег выбрался третий участник «тренировки», облепленный водорослями, сунулся к лежащему велосипеду большеносого, но Матвей свистящими взмахами дубинки загнал его обратно в воду. Направил на смуглолицего металлический конец хорошо сбалансированного оружия для спецназа, подумав, что рядовые граждане такие полицейские гаджеты не носят.

– Сидеть! Башку проломлю!

Вернулся к месту схватки, разглядывая пострадавших при падении байкеров: по исцарапанным лицам обоих текла кровь, шлемы были покалечены, костюмы порваны. Он сделал резкое движение, будто собирался напасть, и парни поспешно подались назад.

– Передайте своему хозяину, – сказал Матвей, остывая, – что я непременно загляну к нему в гости.

С лодочной станции на него смотрели две девчонки и молодой человек в шортах, по дорожкам приближались утренние посетители парка, какой-то мужчина в белом появился у обреза воды, и Матвей поспешил убраться с места схватки.

Бросил дубинку, оседлал свой не сильно пострадавший велосипед и покатил к выходу из парка, вдруг почувствовав жжение в локте и боль в брюшине: всё-таки сверзился он с велосипеда прилично, хорошо бы обошлось без поломок. Мысль, что с ним поступили слишком грубо и недальновидно, пришла позже, когда он отмывал дома ссадину на локте и заклеивал пластырем колено. Хозяин «Шико» не выглядел идиотом и должен был предвидеть последствия нападения на полицейского, посылая своих подручных. Даже если за его спиной стоял какой-нибудь большой начальник. Что-то здесь было не так. Целью троицы было спровоцировать Матвея на драку, и это ей удалось, но по размышлении он всё больше убеждался в том, что к ресторану «Шико» парни не имеют никакого отношения, хотя и знают об инциденте между владельцем и экополицейскими.

В это воскресенье он рассчитывал отдохнуть и покопаться в Интернете в поисках информации об инсектах, древних разумных существах, изменённых Монархом Тьмы до размеров нынешних насекомых. То есть современные насекомые и являлись потомками инсектов, потерявших вместе с размерами и способность мыслить. Однако нашёл лишь труды Успенского Петра Дмитриевича на эту тему да небольшие статьи Гурджиева и фантазии Блаватской о населённости Земли в доисторические времена. О Внутреннем Круге человечества материалов было больше, но и они скорее представляли собой измышления философов и утечки информации о деятельности масонских лож и орденов. В то время как Круг был намного древнее всех лож, египетских пирамид, Стоунхенджа и даже русского Аркаима, представлявшего собой часть страны городов Зауралья с десятитысячелетней историей. Внутренний же Круг земной цивилизации, по свидетельствам отца, уходил корнями в миллионолетнее прошлое, свидетелем чему были сохранившиеся МИРы – модули иной реальности.

Захотелось поговорить с отцом. Однако мысль, что придётся отвечать на его неудобные вопросы, изворачиваться и умалчивать правду, была так невыносима, что Матвей отказался от идеи. Стас поставил бы на нём крест, перестал бы делиться информацией, а так хотелось узнать больше о МИРах и Союзах Неизвестных, управляющих земной реальностью до сих пор. Отец на эту тему рассуждал неохотно, и каких-то откровений от него ждать не приходилось. Точнее, отец всё время обещал сыну раскрыть некие тайны Внутреннего Круга, но до сих пор так и не собрался.