– Ну да, выходит, так.
– Выходит… Выходит, что ничего не выходит! – воскликнул Симаков, сломал третью по счету зубочистку и поморщился недовольно. – Ну что за кафе говенное такое, деньги дерут, а шашлык дерьмо! Вот и повар сегодня знакомый, а мясо все равно никуда не годится… Кому она могла открыть, Глеб?
– Я ее знакомых не знаю, – решил быть осторожным Карпов.
Намерений этого Симакова он точно не знал, мало ли с какой целью тот его прощупывает. Что же ему, все карты на стол выкладывать?
– Это ты правильно осторожничаешь, – ухмыльнулся догадливый Игорь Сергеевич и закурил. – Давай тогда сообща рассуждать.
– Давай, – кивнул Карпов, уважительно покосившись на брата по оружию.
Не зря тот, видимо, пост свой занимал и в начальствующем кресле штаны просиживал. Сообразительный!
– Кто-то из соседей мог ее навестить поздним вечером? Ну, там я не знаю, соли попросить, денег до зарплаты или… стипендии. – И Симаков заглянул Карпову в самую душу своими проницательными серыми глазами. – Все ведь о соседях ее знаешь? Если не знал, то навел справки уже, так?
– Допустим. – Глеб кивнул едва заметно.
– И что узнал?
Симаков откинулся на спинку стула, тут же начав ронять пепел себе на коленки, обтянутые старыми вельветовыми штанами. Уставился на Карпова с ободряющей улыбкой. Ну, он и начал говорить, чего темнить-то?
– Узнал, что в подъезде проживает трое мужчин. Одного зовут Геннадий.
– Сошкин. Сошкин Геннадий Иванович тридцати пяти лет от роду, временно безработный, – тут же внес добавления Симаков.
И Карпову пришлось снова его невольно зауважать. Выходит, времени следопыты зря не теряли, хотя полковник и утверждал, что никто этим делом не занимается и заниматься не собирается.
– Потом еще живет мужик, будто бы недавно освободился, – высказался Глеб и тут же уставился на Симакова, будут или нет у того еще дополнения.
Были!
Уголовником оказался Мосин Степан Васильевич, пятидесяти шести лет, отсидевший за разбойное нападение семь лет, совсем недавно вернувшийся из мест лишения свободы и поклявшийся жене и дочери никогда больше не нарушать закона.
– Не думаю, что это он, – добавил Симаков задумчиво. – Не стал бы он так рисковать долгожданной свободой. Тем более убивать старуху в подъезде, где сам и проживает.
– Еще студент есть, проживает с мамой и бабушкой.
– Ага! – обрадовался Симаков. – А тут вот уже интереснее и много теплее! Прямо по Федору Михайловичу может выйти история! Твоя теща случайно в долг денег не ссуживала?
– Не знаю, – рассеянно пожал плечами Карпов.
И тут же подумал, рассказывать или нет Игорю Сергеевичу еще про одного возможного подозреваемого. Про Жоржа рассказывать ему? А что рассказывать? Он ведь сам ничего толком, кроме придушенного шепота, знать не знает и ведать не ведает.
– Студентик наш зовется Владиком, фамилию носит Ларин, – продолжил между тем говорить Симаков. – Три раза изгонялся из высших учебных заведений за неуспеваемость. Проходил по делу о сбыте наркотических средств подозреваемым. Но был отпущен на свободу за недостаточностью улик. Теперь ведет замкнутый образ жизни. С бывшими друзьями почти не общается. Но те в один голос злобно твердят, что Владик подсел. А это что значит?
Карпов молчал, говорить лучше и складнее Симакова он не мог.
– А это значит, что мальчик нуждается в средствах, которыми его мать и бабка-пенсионерка снабдить не могут. И поэтому…
– Он мог убить мою тещу? – Карпов покачал головой. – Верится с трудом. Если бы деньги пропали, Светка бы в истерике зашлась, она страсть какая жадная до денег. А так даже обмолвилась, что маму удалось похоронить и помянуть, не потратив из семейного бюджета ни копейки.
– Теща могла свои сбережения хранить у дочери, – предположил Симаков. – А Ларин мог об этом не знать и не знал наверняка.
– Скорее, наоборот. Светка могла хранить свои деньги у матери. Дома я мог что угодно найти, а у ее мамы – нет.
– У них были от тебя секреты? – деликатно опустив глаза, спросил Симаков.
– Думаю, да. И тут еще один факт… – Карпов тяжело вздохнул. – Незадолго до гибели Натальи Ивановны я подслушал их со Светкой разговор. И… Короче… Короче, у Светки был или есть какой-то Жорж. Наталья Ивановна, судя по ее лестным отзывам, его знала и настоятельно советовала поддерживать с ним отношения.
– Думаешь, это мог быть он?! – оживился тут же Симаков и даже начал что-то записывать почти в такую же, как у Карпова, записную книжечку.
– Я не знаю! Я даже Жоржа этого не знаю! И даже не знаю, Жора ли он на самом деле или какой-нибудь Гриша или Миша! Что услышал, то и говорю. Ни разу за женой не замечал ничего. Всегда домой вовремя, выходные дома.
– Ага… – усмехнулся Симаков. – Им хватало обеденного перерыва и прогрессивки, не так ли?
– Что?
– Да так, анекдот такой есть. – И он начал рассказывать: – Умер муж у женщины, она приходит на могилу к нему, а там все убрано и ухожено. Приходит в следующий раз – та же картина, и цветочки свеженькие. Решила проследить. Обнаружила на могиле чужую женщину в черном. Начала расспрашивать, та и призналась, что долгие годы была ее мужу любовницей. Жена в изумлении. Как же так, говорит, он всегда на работу и с работы вовремя, зарплату в дом всю до копеечки, выходные с женой и детьми. На что ей любовница отвечает: а нам, говорит, все эти годы хватало обеденного перерыва и прогрессивки. Старый анекдот, но интересный, не так ли? Ты знаком с сослуживцами своей жены?
– Нет. – Карпов никогда этим и не интересовался, ему своей работы хватало за глаза.
– Вот! А стоило проявить любопытство! Ну да ладно, займемся этим сообща. – И тут же безо всяких переходов спросил: – А что вам удалось нарыть на Сошкина Геннадия Ивановича, которого ваша теща называла ласково Генаша?
– И это ты знаешь! – Карпов усмехнулся. Качнул головой и тут же, спохватившись, спросил: – А кому это нам? Мы же вроде на ты?
– Ох, Глебушко, – вздохнул Симаков, почти точь-в-точь воспроизведя манеру покойной тещи называть Карпова по имени. – Я же не зря свой хлеб ем, хотя порой и без масла. Думаешь, не знаю, что вы с этой непомерно гордой красавицей затеяли?
– И что же? – осторожно поинтересовался Глеб, все еще не догадываясь, кто мог их с Кристиной застукать.
– А затеяли вы, мои хорошие, недетскую игру в сыщиков. Но одно – искать убийцу твоей тещи, а совсем другое – убийцу ее подруги. Не делай, не делай такие глаза, Карпов! – Симаков погрозил ему шутливо пальцем. – Дело о гибели ее подруги тоже у меня. И это откровенный висяк, поверь мне. Если на роль подозреваемых Натальи Ивановны твоей у нас с тобой три кандидатуры имеются, то с убийством Серафимы полная труба. Никого!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});