У меня их достаточно, чтобы утомить тебя.
– Аксель, не смей… – Оливер попытался пнуть его под столом, но тот увернулся. И вот так в один прекрасный день они снова стали теми двумя детьми, которые обещали никогда не разлучаться, хотя даже не знали, что это значит.
– У меня на тебя тоже много дерьма, – предупредил он его.
– Что за слова, юноша! – воскликнула Джорджия.
Меня позабавило, что мой брат тут же опустил голову к своей тарелке, хотя он уже почти не был «юношей».
– Раз возбудил – не обламывай теперь, – пожаловалась Бега.
– Решительная девушка, которая знает, чего хочет. Мне это по духу, – удовлетворенно улыбнулся Аксель.
– Вообще-то я единственный, кто может выдать что-нибудь про обоих. – Джастин бросил на них злобный взгляд. – Видишь ли, Бега, несмотря на эти милые, ангельские личики, их трижды арестовывали. Дважды – за то, что выставили себя идиотами.
– Как круто! – в унисон воскликнули Макс и Коннор.
– Что-что?! – Джорджия приложила руку к груди.
Джастин посмотрел на Акселя и поднял брови.
– Мама не знала?
– Мы решили не расстраивать ее, – начал говорить Даниель, но закрыл рот, как только его жена посмотрела на него так, словно хотела оторвать ему голову. – Солнышко, это было для твоего же блага. Мы с Дугласом решили, что так будет лучше. Кроме того, мы им устроили хорошую взбучку, не так ли, сынок?
– О да. Взбучка была незабываемая.
Аксель поморщился, когда его мать встала, чтобы отнести пару тарелок на кухню, а Даниель поспешил за ней. Затем он наклонился к Беге и прошептал:
– На самом деле нас задержали за драку, выпустили из полицейского участка, и мы провели с ними всю ночь до рассвета.
Мы с Бегой тихонько рассмеялись, а Оливер улыбнулся: казалось, он вспоминает тот день, не сводя глаз с Акселя. Когда Нгуены вернулись за стол, разговор снова перешел на менее щекотливые темы, такие как выставка, жизнь Оливера и Беги в Сиднее и их планы на ближайшее будущее.
– А вы не думали переехать сюда?
Мой брат нахмурился в ответ на вопрос Джорджии.
– Это сложно из-за работы, ты же знаешь. Бега – директор фирмы, у нее много обязанностей и важная должность.
– Но это прекрасное место, – перебила она его.
– Да, это так, – сказал Аксель.
– Никогда нельзя загадывать, – заключила Бега, и я не могла не подметить несколько удивленный и полный надежды взгляд брата.
До конца трапезы я почти ничего не говорила, просто слушала и наблюдала за ними, пытаясь сохранить этот момент в памяти. После десерта Даниель откупорил бутылку шампанского и, заверив меня, что выставка пройдет успешно, и наполнив бокалы, поднял тост.
– За семью, – сказал он с гордостью.
53. Лея
Я обняла Лэндона прежде, чем он успел закрыть дверь машины. Он пах, как всегда, одеколоном, которым пользовался каждое утро и который уже ассоциировался у меня с ним. Его тело прижималось к моему так же, как и восемь дней назад, хотя мне казалось, что мы не виделись гораздо дольше, будто расставались на целый месяц.
– Как будто я уходил на войну, – пошутил он.
Я засмеялась и отстранилась от него. Лэндон наклонился и поцеловал меня сладко и долго, хотя я пожалела, что не взяла инициативу в свои руки, это должно было быть моим первым порывом. Я встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ.
– Еще рано? – спросил он.
– Да, еще несколько часов. – Я ушла с обеда пораньше, чтобы забрать его перед выставкой. – Нет желания прогуляться? Хочу показать тебе окрестности. Не знаю, почему не вернулась раньше. Надо было приехать сюда и провести день на пляже, а потом съесть мороженое в лучшем месте в мире и…
– Лея, дыши, – засмеялся он, глядя на меня.
– Прости. Я на эмоциях. Нервничаю.
– Все будет хорошо. Обещаю.
И хотя Лэндон понятия не имел об искусстве, выставках и всем, что с этим связано, я ему поверила. Потому что, в отличие от обещаний Акселя, обещания Лэндона всегда были настоящими и искренними и были наделены тем спокойствием, которое не дает повода усомниться в чем-либо.
– Спасибо за то, что ты здесь.
– Не думал, что буду по этому скучать.
Я улыбнулась и мягко потянула его за руку.
– Давай пойдем, – подбодрила я его.
Когда мы подъехали к галерее, уже начало смеркаться. Я хотела прийти позже, когда она будет открыта для посетителей, чтобы не проводить каждую минуту на грани сердечного приступа, едва завидев, что кто-то входит или, наоборот, что залы пусты; оба варианта одинаково пугали меня. Так что мы провели вторую половину дня в прогулках, в рассказах о моем детстве, которые он с интересом слушал, и в совместном поедании мороженого. После этого отправились в хостел, чтобы я переоделась.
– Готова? – Лэндон сжал мою руку.
– Черта с два. – Однако я сделала шаг вперед, потом еще один и еще, пока не дошла до ступенек. Я наклонилась поближе, чтобы прошептать ему: – Если в какой-то момент увидишь, что меня вот-вот стошнит, постарайся отвести меня в туалет.
Его задорный смех немного успокоил меня.
– Считай, что это уже сделано.
Я не сказала ему, что, помимо того что я нервничала из-за очевидного, я также волновалась из-за момента, когда они с Акселем пересекутся. Не знаю, почему мне было так трудно поместить их в одну среду, как будто что-то не вязалось с этой затеей, но мне было не по себе. И от одной только мысли об этом я чувствовала себя виноватой, ведь Аксель уже совсем не был моим, и я должна была научиться жить с этим без того, чтобы каждая ситуация пробуждала дремлющие чувства.
Внутри были люди. Довольно много людей.
У меня стоял ком в горле, пока я шла к выставочным залам. И вот, когда на фоне всех эмоций этого дня я забыла о сюрпризе, о котором Аксель рассказал мне накануне вечером, я поняла, что это был за сюрприз. Вернее, услышала.
Из колонок в разных местах галереи тихо доносилась песня «Битлз». А когда она закончилась, среди голосов зрителей, которые оживленно болтали, не подозревая, что я вот-вот упаду, начали звучать ноты следующей. Каким-то образом среди картин и музыки моей жизни я почувствовала, что мои родители были там, со мной, провожая меня сквозь воспоминания.
– Лея, ты в порядке? – забеспокоился Лэндон.
– Да, прости, – мне удалось улыбнуться.
Я заставила себя сделать глубокий вдох, прежде чем влиться в толпу. Честно говоря, следующие полчаса я едва понимала, что происходит. Я была ошеломлена, и у меня немного кружилась голова. Отпустила себя, лишь когда мой брат с гордостью обнял меня и когда это сделали остальные – не только Нгуены, но и Блэр, Кевин, а также несколько знакомых и бывших одноклассников, заглянувших на огонек. Залы были полны, Джастин занимался организацией фуршета, а музыка была приятной, словно неожиданное угощение.
Все было идеально. Почти все.
Я остановила Сэм, когда проходила мимо.
– Ты не видела Акселя? – спросила я.
– Я думаю, что он ушел в свой кабинет пораньше, – нахмурилась она, будто не замечала его отсутствия до этого момента. – Пойду приведу его.
– Я схожу, – ответила я.
– Ладно. Подожди, Лея, – она положила руку мне на плечо и улыбнулась, – я хотела сообщить тебе, что мы уже продали одну картину, и еще три вызвали интерес. Открытие прошло успешно, и я думаю, что это только начало.
Я уже собиралась спросить ее, какую картину они купили, потому что мысль о том, чтобы отпустить что-то настолько мое, заставила меня почувствовать себя неловко, но я забыла об этом, стоило мне снова вспомнить об Акселе, когда вокруг поплыли ноты Let it be. Я прошла по коридору, оставив толпу позади себя, и без стука открыла дверь в его кабинет.
– Аксель?
Мой голос затерялся во мраке, а крепкие руки обхватили меня и притянули к груди, которую я слишком хорошо знала. Я затаила дыхание, ощущая его теплое дыхание на своей шее, а потом… потом я почувствовала, как он прижимается ко мне. И влагу