лица… — С вызовом спросил Самойлов, изучая потенциальных противников.
— Миша, мне кажется, или он над нами издевается? — С глупым выражением лица спросил Геша.
— Точно издевается, не знает, с кем дело имеет.
— Вы оба, посмотрите на себя, — не сдержалась Маша, — еще два часа назад вы были, если не врагами, то соперниками. И что изменилось? Как быстро вы спелись, вернее спились. Вам Светлов говорил, что спирт разбавлять надо.
— Так мы пили спирт? — Удивился Круглов.
— Вам, похоже, уже все равно.
— Маша, не уводи меня в сторону. Что хочет от тебя этот тип?
— Мужики, не знаю кто вы, но вам лучше оставить нас, мне с Машей поговорить надо. — Самойлов вложил цветы Маше в руки и стал между ними. — И намерен я это сделать именно сегодня. Давайте по-хорошему…
— Миша, его надо поставить… — уверенно начал Геша.
— Он и так стоит, — перебил Круглов.
— Поставить на место!
— Точно, — Круглов неожиданно схватил Самойлова за галстук и потащил в квартиру, — на кухне есть подходящее место, там и поставить можно и посадить. Здесь просто так не разобраться.
— Может, хватит уже, — жалобно протянула Мария.
Мужчины ее не услышали, они потянули не особо сопротивлявшегося Самойлова за собой. Остальные притихли в предвкушении новых событий и с любопытством ожидали еще одного гостя, двери были открыты настежь, и вся компания слышала громкий разговор на лестничной площадке. Светлов достал и поставил на стол дополнительную рюмку, Литвинов держал наготове медицинский бутыль со спиртом. Тая и Наташа переглянулись и нетерпеливо вытянули шеи. Мужчины шумно ввалились в кухню.
— Хорошо сидим, — сказал Самойлов, улыбаясь женщинам и протягивая руку для знакомства мужчинам. — Марк.
— Итак, — после рукопожатия слово взял Светлов, — ты тоже претендуешь на нашу Машу?
— А кто-то против? — Вопросом на вопрос ответил Самойлов.
— Многовато кандидатов, а выбрать надо достойного! — Пафосно сказал Светлов и громко икнул. — Простите.
— На счет достойного согласен, но выбирать должна Мария.
— А ты думаешь ей будет легко? Во всей округе не найдется столько достойных мужиков, сколько сейчас собралось на этой кухне, включая, конечно, нас с Литвиновым. Но мы друзья, мы за нее переживаем.
— Значит, не надо ждать, надо действовать.
— Здесь все действуют, Эрнест прилетел из Одессы, Михаил из Москвы, а ты откуда?
— Я из местных, — усмехнулся Марк, не ожидая такого допроса.
— Ну, тогда тебе проще и нам лучше, Машу никуда не увезешь, да мы бы и не позволили. — Не унимался Саша.
— Так, проводим тест на стрессоустойчивость, — объявил Литвинов и наполнил спиртом рюмку почти до краев. — Это спирт, можно разбавить, можно так пить…
Некоторое время Мария стояла на лестничной площадке в полной растерянности. Ей казалось, что ее дом превратился в цирк, а гости в клоунов. Все смешалось и запуталось, ей очень хотелось сесть и подумать, полистать журнал, столько всего произошло за этот нескончаемый день. Она вошла в прихожую, посмотрела на гору обуви и разбросанные вещи, услышала веселье, доносившееся с кухни, и ей стало невыносимо грустно, хотя она сама не могла понять, почему.
«Да ну вас всех!» — Подумала она, сняла с плечиков свой твидовый жакет, накинула тонкий серый шарф ручной работы, расшитый бледно-розовым шелком, привезенный ей в подарок из Индии благодарной клиенткой, всунула ноги в первые попавшиеся туфли, судя по размеру ее собственные, и вышла из дома. Она пересекла двор, прошла под аркой на освещенную ночными фонарями улицу и вдруг остановилась. Идти было некуда. Подруги сейчас у нее. От досады она хлопнула себя по бокам. В жакете что-то брякнуло. Мария запустила руку в карман и вытащила связку ключей.
Десять минут быстрым шагом под колючим холодным дождем показались, чуть ли не вечностью. Продрогшая до костей, она зашла в офис, отключила сигнализацию. Посмотрев в зеркало, увидела свое замученное отражение с растрепанными волосами и раскрасневшимися от ветра щеками. «Может поплакать, или лучше поспать?» — Спросила у себя Мария и прошла в крошечную кухню, скидывая на ходу мокрый жакет. Она заварила себе чаю, достала из верхнего шкафчика начатую бутылку коньяка, многие клиенты с удовольствием соглашаются на кофе с коньяком, плеснула себе в чашку, немного подумав, плеснула еще, да побольше. Удобно усевшись в кресле, обхватив чашку обеими ладонями, она смаковала ароматный напиток и пыталась успокоить свои мысли, быстро хмелея после каждого глотка.
Мобильный разрывался долго. Сквозь тяжелый сон, услышав знакомую мелодию, Маша на ощупь нашла телефон и, не открывая глаза, негромко пробормотала: «Алло».
— Куда ты пропала? — Наташа говорила быстрее, чем обычно. — На звонки не отвечаешь, сама не перезваниваешь! Мы волнуемся! Таиска выстроила несколько версий, одна невероятнее другой! Ваня не знает где ты и что с тобой!
— Ваня! — Воскликнула Маша и окончательно проснулась. — Что с ним?
— С ним все в порядке, он дома. Он сказал, что не знает, где ты ночевала. Ждал тебя всю ночь, сейчас спит. Ты где? Может, нужна наша помощь?
— Все нормально, я просто спала крепко. Мне вас вчера хватило. А где мои гости?
— Хорошо, хоть поинтересовалась. Мы их вчера в аэропорт проводили, они улетели ночными рейсами.
— Приятная новость, рейсы не перепутали, а то получится как в кино. Сами потом как добрались?
— Может ты не знаешь, но в городе работает такси. Просыпайся, соня! Собираемся в «Шоколаднице».
— По какому случаю?
— Таиска пирожные будет есть! — Успокоившись, Наташа опять говорила нараспев. — Встречаемся в три часа.
— А сейчас сколько?
— Скоро час дня. Все, ждем тебя, где бы ты ни была!
Маша с трудом открыла глаза, огляделась. Она лежала в незнакомой спальне на широкой кровати со спинкой из кованого темного металла. Плотно задернутые шторы почти не пропускали свет пасмурного дня. В просторной, выдержанной в спокойных бежевых и лиловых тонах комнате на прикроватной тумбочке, инкрустированной под металл, светился ночник. С гобелена, занимавшего почти всю противоположную стену, на нее в упор смотрел снежный барс. Маша поежилась. Она не понимала, где находится и не помнила, как здесь оказалась. Откуда-то доносился шум воды и негромкое пение. Тусклого света было достаточно, чтобы разглядеть на черном кожаном кресле, небрежно лежавшие ее брюки и кофточку, а на полу мужской свитер и джинсы. Маша повернула голову и увидела в зеркале встроенного шкафа свое отражение. Волосы взлохмачены, в глазах недоумение и, даже, легкий испуг. Она подняла легкое стеганое одеяло и заглянула, белья на ней было, память вернулась вдруг…
Поздно вечером, когда она совсем размякла после чая с коньяком, вернее после коньяка с чаем, раздался стук в дверь. На пороге офиса стоял Марк. Стоило ей только открыть,