Читать интересную книгу Как надо работать (сборник) - Алексей Гастев

Не мешает вспомнить, что выдержка в работе гораздо быстрее удается на работе операционной, однообразной, когда идет вещь за вещью, и наиболее трудно дается на работе монтажной, сборочной, оригинальной. Вы можете сплошь и рядом видеть на заводах, как, например, при постановке трансмиссионных валов или станков во вновь монтируемой мастерской люди бросаются на работу, быстро взбираются по лестницам, резко поднимают станок ломом на подъем, а через несколько времени сразу опускают руки. Отсюда вывод: надо стараться всякую сложную работу разлагать на ее отдельные части; эти части передавать специальным людям для того, чтобы они на этой отдельной работе наловчились, почувствовали себя уверенно и выработали бы ровный трудовой марш. Если мы хотим воспитать трудовую выдержку: ровную, но скорую работу, то лучше всего тренироваться на простой однообразной работе, где легче следить за темпом работы. В работах сложных надо употреблять огромные усилия, чтобы приступить к их выполнению в полном, совершенном спокойствии, при нарочном замедлении, только постепенно увеличивая скорость.

Мы бы советовали каждому прочитавшему эти строки сделать такого рода опыт: с утра полегоньку разогнать свою трудовую скорость тихо, тихо, — постепенно входя в работу, но, достигнув определенной скорости, эту скорость продержать весь день. Это будет настоящая трудовая культурная победа, которую может одержать рабочий, не прибегая ни к каким сложным инструментам, ни к книге, ни к лекциям, ни к театру.

ДОВОЛЬНО СЛОВ О ВЕЛИКОМ. ВНИМАНИЕ К «МЕЛОЧИ» К МИКРОСКОПУ, К НЕУЛОВИМОМУ

ВНЕШНИЙ БЕСПОРЯДОК ДАЖЕ В МЕЛОЧАХ — РАЗЛАГАЕТ ТЕБЯ, НАРУШАЕТ УСТАНОВКУ В РАБОТЕ

В РАБОТУ ВХОДИ ПОСТЕПЕННО, ОБЕСПЕЧИВАЙ ЕЕ МЕРНОСТЬЮ, ЧЕРЕДУЙ ОТДЫХИ

VI

«По ходу работы иногда надо усиленно приналечь: или для того, чтобы осилить что-нибудь из ряда вон выходящее, или взять что-нибудь сообща, артельно. В таких случаях не надо сразу налегать, а сначала приладиться, надо все тело и ум настроить, надо, так сказать, зарядиться; дальше надо слегка испробовать, нащупать потребную силу и уме после этого приналечь».

В тяжелых и в то же время сложных работах имеет большое значение «приладка» или, как мы теперь говорим: «установка».

Прежде чем браться за тяжелый молоток, нужно взять его в руки и к нему, так сказать, привеситься; взять так его на руку, как будто вы его весите; потом сделать этим молотком резкое движение, но не ударяя (выберите такой молоток, который был бы вам, как говорят, по весу). Если же такого молотка выбрать нельзя, то сделайте сначала легкий удар, разведочный, а потом уже рискуйте навести по металлу тяжелый удар. Если вам нужно работать всем корпусом, или, как говорят, надо «пыжиться», то вы в течение нескольких минут пробуйте чуть-чуть всем корпусом поддавать и потом только ввергать весь корпус, руки и ноги в усиленное действие. Совершенно никогда не надо в таких случаях работать сгоряча.

Надо делать так, чтобы у вас царило мирное настроение, чтобы у вас в душе ничего не было особенно тревожного; даже, наоборот, если у вас сравнительно неспокойно, то вы спокойной выдержанной работой немедленно же дадите своему настроению мирный характер, и тогда работа пойдет у вас гораздо лучше. Громадное количество грыж, тяжких болезней, дурных характеров, желчных, алкогольных привычек получается на тяжелой работе. Но дело тут совсем не в том, что работа сама тяжела, а в том, что она требует спокойного характера; она требует такой предварительной приладки, она требует такого хладнокровия и выдержки, которые, конечно, даются редким людям. Особенно это надо иметь в виду при работе артельной, когда человек не чувствует себя свободным в своей работе, а должен соображаться с другими.

Тут, конечно, огромную ответственность берет тот, кто командует работой, будет ли она проводиться словом, командой, или будет запев «дубинушки»; нужно так давать команду, нужно так организовать работу, чтобы работающие входили в работу не сгоряча, а постепенно, даже там, где нужно испробовать резкое и сильное движение, — необходимо работников к нему предварительно подготовить и уже только после этого произнести резкую команду.

В тяжелых подъемных, ударных, монтажных работах совершенно необходима тренировка сначала на малые подъемы, потом их усиливая.

РАСХЛЯБАННОСТИ В РАБОТЕ МЫ ПРОТИВОПОСТАВЛЯЕМ: ТОЧНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВО ВРЕМЕНИ, ПРАВИЛЬНУЮ СМЕНУ РАБОТЫ И ОТДЫХА

НЕПРАВИЛЬНАЯ УСТАНОВКА МАШИНЫ СКОРО ПРИВОДИТ ЕЕ В НЕГОДНОСТЬ. НЕПРАВИЛЬНАЯ УСТАНОВКА РАБОТНИКА — ИСТОЧНИК ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ БОЛЕЗНЕЙ И НИЗКОЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА

VIII

«Посадка тела при работе должна быть такая, чтобы и удобно было работать, в то те время не тратились бы силы на совершенно ненужное держание тела на ногах. По возможности надо работать сидя; если сидеть нельзя, ноги надо держать расставленными; чтобы выставленная вперед или в сторону нога не срывалась с места, надо устроить укрепу».

Расположение работающих частей корпуса и конечностей имеет большое значение при работе. Огромное количество работ становится трудным только потому, что вместе с работой приходится на весу держать весь корпус. Это целиком можно сказать о всех работах, где приходится употреблять незначительные мускульные ручные усилия (работа лекальщиков). В таких работах гораздо больше силы тратится на то, чтобы держать корпус, чем на самую работу. Чем больше будет табуреток и стульев в заводе, тем больше сохранится рабочей силы, работа будет итти ровнее и спокойнее. Точно так же многие женщины, исполняя в высшей степени мелочную кропотливую работу, часто сами не догадываются, что можно работать сидя. Но уже, если сидя работать нельзя, а приходится корпус держать на ногах, то с руками и ногами надо поступать расчетливо. Если в работе движения бывают от себя, то большею частью надо становиться так, чтобы одна нога была впереди, а другая — позади. Если движение бывает продольное, вдоль груди или живота, то ноги расставлять в сторону. Если мы работаем правой рукой, движениями от себя и к себе (опиловка), то левую ногу надо отставлять вперед, ступней почти отвесно к груди, правую ногу назад, ступней почти в параллель груди, а в общем носками немного внутрь. Если бы мы, уставши, попробовали ноги переменить и встали бы правой впереди, а левой позади, то увидели бы, что опоры в работе было гораздо меньше, и мы бы скоро опять переступили левой вперед, правой назад. Это потому, что при постановке правой ноги вперед ступня помещалась бы не в упор левой ступни, а как бы скользила вдоль нее. При работах, где приходится делать движения не от себя, а вдоль себя, параллельно груди, как, например, в работах столярных, где, между прочим, очень трудно менять ногу, вопрос о расположении ног имеет еще большее значение. Тот, кто работает стоя, должен задуматься над этой, на первый взгляд пустяковой наукой, и если бы ее, эту науку, провести на больших массах, то мы бы увидели, какие большие выгоды она дает.

С РАЦИОНАЛИЗАЦИЕЙ ТРУДА ИСЧЕЗНЕТ ПОТРЕБНОСТЬ В ЕГО ОХРАНЕ

IX

«Во время работы надо обязательно отдыхать. В тяжелой работе надо чаще отдыхать и по возможности сидеть, в легкой работе отдыхи редкие, но равномерные».

В нашей отсталой стране давно уже ведется, что люди работают с громадным напором до полной усталости, а потом пребывают в совершенном отдыхе, в совершенно ленивом состоянии. Так, известно, что в деревне летом работают до полного изнеможения («страда»), а осенью и частью зимой пребывают в полусне. Эта сезонность отдыхов накладывает свою печать даже на работу заводскую. Мы знаем, что летом с заводов публика усиленно тянется на работу в деревню, а осенью и в начале зимы возвращается обратно на завод, и очень часто получается, что отпущенные рабочие очень усиленно работают у себя в деревне, а на заводскую работу смотрят, как на полуотдых. В Западной Европе такой резкой разницы между сезонной работой и обыкновенной работой — нет. Там работа идет ровно, даже по временам года. Вот этот напор, доходящий до изнеможения, и отдых, доходящий до полной лени, — необходимо кончить. Нужно сделать так, чтобы в работе отдыхи были рассыпаны равномерно. Это, прежде всего, в интересах работающего человека. Как закон можно установить правило, что в работе тяжелой надо делать частые перерывы, и, наоборот, в работе легкой — перерывы должны быть малые. В высшей степени вредно работать до тех пор, когда уже начнет неотступно биться сердце, и человек в изнеможении на работе падает или садится.

Особенно трудно за собой следить в этом отношении в начале работы. Никогда не нужно доводить себя до изнеможения, а нужно делать так, чтобы даже в начале работы, когда нет полной потребности к отдыху, все-таки стараться делать хоть небольшой, но перерыв. Это сразу создает в работе такую приладку, что человек справится с тяжелой работой в течение круглого дня. Если даже в самом начале, когда еще нет полной усталости, не отдыхать, то к середине дня мы уже себе совсем подрезаем крылья а работе. Каждый может сделать опыт: взяться за тяжелую работу и провести ее часа два без отдыха, а потом опять после отдыха начать работать, а на другой день сделать такого рода опыт, что в течение 2-х часов все-таки минуты по три, по пять отдыхать — работающий увидит, что во втором случае он в течение дня продержится гораздо лучше и больше сделает работы, чем без таких отдыхов. Ведь все равно за такое нарушение в распределении отдыха придется обязательно в конце дня расплачиваться тем, что придется отдохнуть и отдохнуть основательно, потеряв огромное количество времени. Такого рода отдыхи чрезвычайно полезны в сдельной работе. Обыкновенно бывает так, что вначале человек начинает гнать штуку за штукой, наработает гору, а потом «сдает» и только в конце дня опять приналяжет. Надо делать так, что даже и в сдельной работе проводить ее в течение дня одним средним темпом. Тогда никогда не будет большой усталости, и работа будет идти совершенно спокойно, и даже ко всякого рода неудачам работник будет относиться с полным хладнокровием. Очень важно после продолжительного опыта наладить отдых ровно, равномерно. Если же действовать так, что отдохнуть немного, потом поработать, потом отдыхать очень много, то этим самым мы несомненно себя развращаем и работу портим. Мы тогда похожи на бешеную лошадь, которая летит со всею прытью до тех пор, покуда не искровянится и не ляжет.