злился, он скорбел — да что угодно. Но он не плакал. Потом он много думал о том, что делал не так. Нашел столько причин, столько моментов, когда повел себя неправильно, но исправить уже было невозможно. Чжу Баи сбежал ото всех.
Ван Линг попыталась обнять его, чтобы успокоить, но Го Хэн вывернулся. Во-первых, боялся, что сильнее расплачется, а во-вторых — ему казалось, что он не заслужил доброты. Отказываясь от поддержки, он сам себя наказывал.
Когда вернулись в сарай — Чжу Баи спал так, словно ничего не произошло. Он выглядел спокойным, можно было даже позавидовать такому сладкому сну.
— Учитель. Пожалуйста. Хотя бы сегодня — могу я быть ближе к нему? Вы же все равно здесь. — попросил в дверях Го Хэн.
Было видно, как учитель задумался ненадолго, но отрицательно покачал головой:
— Нет. Я не могу это позволить.
— Да почему?! Вы же все равно сказали, что как только вернемся!.. — Го Хэн ощутил, как тело вмиг перестало подчиняться, и он начал падать на пол, но сознание погасло еще до того, как он почувствовал удар. Та самая техника, которую учитель использовал на Ван Линг и Да Джиане, чтобы поговорить спокойно с остальными учениками.
Когда Го Хэн проснулся, ему сначала показалось, что еще слишком рано — было темновато. Потом вернулся слух и стало понятно, что снаружи ливень. Го Хэн вспомнил вчерашнюю ночь, приподнялся с усилием. По бокам от него спали Ван Линг и Да Джиан. Ни учителя, ни Чжу Баи на месте не было. Го Хэн поспешно, стараясь при этом никого не разбудить, поднялся и вышел из сарая искать Чжу Баи. Хотя и подозревал, что найдет обоих.
Они ухаживали за лошадьми в конюшне.
Го Хэн хотел незаметно подкрасться и подслушать, но учитель громко окликнул его:
— Мой ученик, ты вовсе не помешал нашей беседе. Ты вчера сильно волновался за своего шиди. Можешь войти и посмотреть, как он себя чувствует.
Чжу Баи вычесывал гриву лошади и на вошедшего даже не взглянул, словно его тут не было. Го Хэн замер в дверях. Он ощутил внутреннюю пустоту от такого поведения. Да, он волновался, и не мог снова оставить его ни на секунду одного. Но Чжу Баи даже посмотреть на него не хотел… Разве он не говорил раньше, что его и так тянуло к Го Хэну?.. Нет, не говорил. Говорил, что проклятие действует иначе. На поцелуй сказал, что тот что-то там объясняет. И все. Неужели Го Хэн сам все придумал?
Возможно, Чжу Баи просто вежлив. Он же не давал прямых ответов — только догадки Го Хэна. Отсутствие сопротивления? Так ведь он сопротивлялся, разве что не сбежал.
Учитель, казалось, ощутил эту неловкость. Он должен был уйти, но не мог, и впервые Го Хэн был ему благодарен за это. Он не знал, что говорить. Он не хотел говорить, выдавив из себя только:
— Этот ученик рад, что с шиди все в порядке. Пожалуйста, обращайся за помощью, если надо.
Это не было формальностью: и слова шли от сердца, и все он готов был сделать для защиты Чжу Баи. Парень же только молча кивнул. Учитель осторожно тронул плечо Го Хэна, чтобы поддержать, но не стал задерживать. Го Хэн спокойно вышел во двор. Внутри было очень тяжело. Сложно помочь человеку, если ты сам не знаешь, что с ним. Если он закрывается от тебя. Но учитель… с учителем же Чжу Баи явно разговаривал. Осознание того, что есть кто-то ценнее Го Хэна, обожгло ревностью, заменив растерянность злостью. Не должно быть так. А должно: запертая комната, выключенный свет и Чжу Баи в его руках. Выгибающийся, сырой от пота, постанывающий сквозь сжатые зубы. Вот он — идеальный мир. В прошлом у него даже получилось загнать Чжу Баи в такой мир. Сейчас он подозревал, что и сама идеальная картина такого мира была ошибкой, которая привела к тем последствиям. Впрочем… иногда он думал, что может быть виноват их мир. В конце концов, не так давно у Чжу Баи было все: учеба, бабушка с дедушкой, подработка в кафе, встречи в компании, когда они просто гуляли, хорошие друзья и безопасность. Возможно, Го Хэн зря обвинял себя? Просто мир сильно изменился в считанные дни, и как бы Го Хэн не пытался дать самому дорогому человеку все, он не мог вернуть мир к норме. Возможно, для Чжу Баи происходящее оказалось невыносимым. В конце концов, если бы не случившееся — не было бы всех тех травмирующих событий…
Но Го Хэн всегда жил в аду. Ему было не привыкать, но он понимал, откуда такая привязанность: у Чжу Баи была семья и друзья, а Го Хэн никому не был нужен. Умри он — родителям было бы плевать, а стая выбрала бы другого вожака. Ему хотелось быть всем хотя бы для Чжу Баи. Но у того были и другие интересы. Но ведь в этом мире все иначе? Семьи у него тут нет, а скоро его и из школы выгонят. С Го Хэном вместе. К тому времени надо будет что-то придумать с этим игнором. Да будто бы Чжу Баи не делал так раньше: даже до того, как они начали встречаться — обижался на что-то и прекращал читать сообщения, поднимать трубку. Потом прощал и начинал разговор сам или и вовсе забивал на ссору. Го Хэн надеялся, что и в этом мире будет так же.
После завтрака, который съели так же без аппетита, как и ужин (только в этот раз Чжу Баи тоже есть не хотел и оставил половину тарелки), учитель напомнил, что Ван Линг с ними не пойдет, а еще сообщил, что публичных домов в городе два, значит им придется разделиться.
— Оставлять Ван Линг одну все равно некрасиво, — возразил Го Хэн. — Она может проводить нас и дождаться где-нибудь на безопасном расстоянии. Проверить два дома за день — нормально, не нужно делиться. То, что не увидит один — сможет заметить кто-то другой. И, кстати, я считаю, что Чжу Баи тоже не стоит туда ходить. Заодно составит компанию Ван Линг.
Чжу Баи продолжал смотреть в тарелку с рисовой кашей, делая вид, что ест. Возможно, если бы это сказал кто-то другой — он бы возмутился.
— Ты сам себе противоречишь, — возразил Да Джиан. — Даже не знаю, с чего начать. Шокированы все, кроме тебя. Чжу Баи не больше и не меньше остальных. Ты сам сказал, что нужно больше глаз,