Читать интересную книгу Нигерийский синдром - Хельга Графф

Через две недели из прокуратуры Ганновера пришел ответ, в котором говорилось, что Цицер-Радтке уже получил строгое наказание в виде огромного штрафа по другому, ещё более серьезному, чем у нас, делу. Больше к этому вопросу мы не возвращались, очень надеясь на то, что жизнь сама отомстит за нас этому подонку. Уже после, переговорив со своими знакомыми, узнала, что этот урод, оказывается, «обул» больше половины нашего города, и мы вместе со всеми остальными лузерами не стали исключением. И что теперь делать? Что ж, придется возвращаться к плану «А», потому что «надежный» план «Б» был нами успешно провален!

Да, кстати, о сенаторах. Мы даже не сомневались, что эти люди уж точно небожители, но все оказалось намного прозаичнее. Сенатор от одной из стран бывшего Союза был бизнесменом и депутатом своего парламента. По информации из достоверных источников, владел солидным фондом, средства из которого вкладывал в новые полезные технологии, и даже не единожды приезжал в Европу, чтобы найти то, что ему интересно и необходимо.

Наши серьезные проекты должны были подойти идеально. Выгодное предложение, сделанное нами, бизнесмен-депутат-сенатор принял на «ура». Да, о’кей, с огромной радостью готов участвовать, но вот про инвестиции… молчок! Потом и вовсе начались странности. Каждая наша с ним скайповская связь проходила в атмосфере пьяного угара с той стороны. Деловые беседы велись на фоне выпивающих, и отнюдь не кефир, разномастных голосов.

– Вот б… что за сука звонит, как только собираешься сесть за стол! – гневно и пьяно возмущался нашей такой настойчивостью довольно пожилой голос, вероятно, одного из родственников сенатора.

– Да, падла, надоел уже, встретил бы, точно морду набил! – «пел» в унисон такой же нетрезвый собутыльник.

А один раз в разговор вмешалась в доску пьяная тетка, может, мама или жена сенатора, которая отправила Левку далеко и надолго. Так и гаркнула:

– Пошел ты на х…!

Причем на том конце, как я поняла, шла борьба за право первому высказаться в адрес собеседника. Депутат-сенатор периодически прерывал алкогольные излияния своих друзей или родственников, а потом делал вид, что ничего не произошло, причем и сам почти всегда неважно владел своим нетрезвым, шатающимся языком! На сцене – лицедей, за кулисами – чмо! А как красиво звучит – сенатор…

Прошло пару недель, и мы с Левушкой начали немного приходить в себя после случившейся финансовой катастрофы. Слезами горю не поможешь, а значит, надо активнее искать выход из сложившейся ситуации.

В любой неприятности, в абсолютной любой, всегда надо находить полезные и положительные моменты. Сильно прихватило живот, и ты целый день не вылезаешь из туалета – это, скорее, хорошо, чем плохо, потому что организм очищается от всякой ненужной дряни и будет работать, как надо. Появляются женские «неприятности» – зато наступают, правда, кратковременные, выходные от слишком настойчивых и нежелательных посягательств сильно озабоченного мужа. Опоздал на рейс – возможно, избежал гибели. Нет денег на еду? Это вообще не горе, а радость, потому что без особых проблем можно сбросить лишний вес! Ведь и дураку понятно, что худеть с пустым холодильником гораздо проще, чем с заполненным. Ограбили? Отлично! Не будешь разевать «варежку» и непонятно кому верить, поэтому срочно бери прямой курс на мудрую русскую поговорку: «Доверяй, но проверяй!»

В нашем нынешнем плане в связи со сложившейся ситуацией плюс был в том, что всё в наших руках и не будет больше никакой нужды унижаться перед всякого рода шушерой, уговаривать ее и просить, а вернее, выпрашивать милости. Ведь попросил – уже проиграл, а предложил – наверняка выиграл! Потихоньку я начала верить в реализацию плана «А», и эта вера, очевидно, стала притягивать в нашу жизнь положительную энергетику, необходимую для осуществления операции под кодовым названием «Конец африканскому беспределу».

Первыми выступили мои душевные подружки, совсем небезразличные к нашей судьбе советчицы.

– Может, нам обратиться в ФСБ? – нерешительно начала «тихоня», обсуждая насущную тему «с кем будем грабить и будем ли вообще».

– Ага! – съязвила «нахалка». – А почему сразу не в ФБР? Эти-то моментально на «бабки» подпишутся, а заодно еще какой-нибудь режим подломят!

– Да ты что, в своем уме?! Поплыла, что ли? – возмутилась оппонентка. – Ты куда Ольгу толкаешь? В жаркие объятия наших извечных врагов?! Ее же сразу лет на сто посадят за террор африканской мафии, а может, и вовсе расстреляют!

– И правильно сделают, что расстреляют! – припечатала «добрая душа», решающая все вопросы только с помощью радикальных мер. – За грабеж по закону военного времени – в расход!

– Что за бред?! – испугалась моя сторонница. – А мы где будем? Тогда и мы с ней вместе… того…

Молчание с той стороны затянулось, затем «сталинистка» снова появилась в эфире:

– Да, расстрел пока отменяется, но если эта дуреха сунется к мафии, то головы ей точно не сносить! На нашу жизнь покушается, зараза! А потому нам все же следует отговорить эту нездоровую на всю голову кочерыжку и попросить ее никуда не лезть со своими глупыми затеями! Пусть хоть совесть ей скажет!

Но им не повезло. Совесть моя умчалась неведомо куда, оставив в заместительницах лишь «Кривую березу». Зато как снег на голову свалился наш без вести пропавший друг.

Глава 21

Нежданный звонок от Степана Сергеевича раздался как гром среди ясного неба в четыре часа утра. Наверное, все неожиданное и страшное происходит именно в это время (стоит лишь вспомнить Великую Отечественную войну). По-хамски, не здороваясь, он резко сказал:

– Записывай, Ильдар Ахметович Юсифов, от Александра Алексеевича. Можешь сказать откровенно, что нужно. Обо мне даже и не упоминай!

Не успела я пискнуть «спасибо», как трубка отозвалась частыми гудками.

Да… как же тернист путь к богатству! Стало страшновато, куда я лезу, зачем? Сама же говорила: «Не буди лихо, пока оно тихо!» А если не получится, то в первую очередь снимут голову мне. Правильно говорят, от мафии не убежишь и не скроешься, и моя поимка – лишь вопрос времени. И что же так до смерти и буду гоняться за собственной жизнью?! Что делать? Этот вопрос не давал мне покоя.

Я уже хотела было отказаться от предстоящей операции, как вновь появились советчицы, резко поменявшие свое предыдущее пугливое мнение и взявшие прямой курс на насилие.

– Ты что же, дорогая, хочешь до конца жизни ходить со шваброй в обнимку, как тогда, много лет назад? Всю жизнь, до микроскопической пенсии?! Какой ужас!!!

– И денег на то, чтобы выглядеть молодо и красиво, одеваться модно и жить, как тебе хочется, не завися ни от кого, а особенно от этих ужасных детей, никогда не будет! – каждая из них старалась очень искусно разрисовать мой дальнейший жизненный путь только черными красками.

Тоже мне, малевичи нашлись!

– В этом случае и о мужиках думать нечего, и больше у тебя их не будет в принципе! Кому нужна морщинистая бабка в древних шмотках с пустым дырявым карманом и пенсией, которую и в микроскоп не разглядишь?!

Самое страшное, для нас, баб, кроме отсутствия денег, это неимение мужчины, а особенно любимого, но ведь того, кто нравится, двумя пенсионными копейками или вовсе пустым карманом не приманишь! Все, как крысы за Нильсом из сказки, идут на запах денег, что дамы, что джентльмены.

– И даже дочке своей, естественно, придешься не ко двору, потому что все дети хотят, чтобы их родители были богатыми и знаменитыми и чтобы им от счастья предков обломилось кое-что материальное!

Мне стало страшно: вот ведь как может закончиться моя безденежная и беспросветная жизнь! Я мысленно представила себя в синем рабочем халате уборщицы с грязной шваброй в руках или стоящей раком, драя заплеванный пол и грязные унитазы. Представила, что рядом со мной вместо прекрасного щеголеватого мачо будет постоянно тереться старый бомжеватый хрыч и, стоя у кассы в магазине, я буду униженно просить и умолять безжалостного продавца простить мне недостающие для покупки самого простого и незатейливого продукта копейки и слезы не просто навернулись на глаза, а побежали по щекам отчаянными ручейками. Потрясенная от проплывших в мыслях пугающих картин безрадостного недалекого будущего, я дрожащим, срывающимся голосом попыталась перед ними оправдаться:

– Не мне одной хочется суперроскошной жизни, но так уж, мои дорогие, складываются обстоятельства, что не у всех в зубах «серебряная ложка» торчит! Кому-то и швабру в руках держать надо!

– Боже мой!!! И кого мы только на свою голову воспитали?! Вообще никакого мужества! – обрушились они на меня. – Вроде и котелок варит, и план придумала отличный, а довести до логического конца не в силах из-за своей невероятной трусости! Что тут думать, пять минут страха – и вся последующая жизнь в шоколаде!

– Ну, что здесь скажешь, она же по гороскопу Кролик, нет, я бы даже сказала чрезмерно трусливый Кролик, который так всю жизнь и будет грызть свои локти в клетке долгов и проблем! Поэтому есть один выход – отнять у жуликов их аппетитную зеленую «капусту» – и баста, то есть, – многозначительно и авторитетно продолжила злая душевная экспертша, – экспроприация экспроприятелей! Нет… не верно… как это по-русски… а вот экспроприаторов, – с явным облегчением, исправившись, ввернула она в свою яркую речь воинственный лозунг «военного коммунизма», который придумал, наверное, один толковый еврей, философ, экономист, социалист, автор «Капитала» и многодетный отец Карл Маркс, а ввел в оборот выдающийся марксистский теоретик А.А. Богданов, – дело святое для любого бедного, жалкого и неимущего человека, хотя, как говорят в народе, бедность – не порок, нищета – порок!