Габор каждую минуту смотрел на Зекая, африканцы из «Рованиеми» не обращали на бейсболку никакого внимания. С первых минут я знал, что ставка не сыграет и поставил собственные деньги на тотал меньше. Матч завершился со счетом 1:1. Я зарекся делать бизнес с тупыми придурками из «Рованиеми». Если бы они послушали меня, то заработали бы.
Вечером я просматривал электронную почту и обнаружил письмо от букмекера из Макао, которому был должен 300 тысяч долларов. Он требовал деньги, грозил сдать меня. Я попросил подождать. Он знал, что я путешествую по паспорту на имя Раджи Моргана Челла. Думаю, кто-то из курьеров порылся в моем багаже, нашел паспорт и слил данные. Я послал букмекера подальше и пошел спать.
Утром мы направились в Хельсинки. Я должен был забрать деньги у курьера и улететь в Лондон. Куда собирались остальные, я не знал, после истории с «Тампере» меня исключили из синдиката.
Мы сошли в аэропорту Хельсинки. Полицейский проверил паспорта, отпустили всех, кроме меня. Меня привели в полицейское отделение:
— Вы прибыли в Финляндию по фальшивым документам.
Они сняли отпечатки пальцев и посадили меня в камеру. Через час пришел полицейский с моим фото на листе А4. Я не мог узнать свою футболку:
— Где я по-вашему мог купить такое старье?
Офицер внимательно изучил фото и решил, что на нем не я. Это был мой очень старый снимок. Он проверил мою голову, у меня был небольшой шрам, но полицейский его не обнаружил.
— Это точно не он.
Но полицейский в Рованиеми настаивали. За день до того они задержали индуса:
— Ты Уилсон Радж Перумал?
— Перумал, но не Уилсон, — ответил бедняга.
Кто-то дал финской полиции мое подробное описание: сингапурец, индийского происхождения, мое настоящее имя, фото. Полицейские обзвонили все гостиницы города.
До вечера меня продержали в отделении, а потом посадили на рейс до Рованиеми. Я спросил у конвоира:
— У вас разрешена смертная казнь?
— Нет, мы цивилизованное государство.
— В Сингапуре вешают людей.
Я вернулся в Рованиеми спустя 12 часов. Было жутко холодно, около -35 градусов. В местном отделении меня посадили в камеру. Я мерил ее шагами, размышляя, кто мог меня сдать. Я вспомнил звонок турагента: «Уилсон, о тебе спрашивают из Гонконга. Будь осторожен».
Но кому я понадобился? Бенни! Это точно он. Но чего он хотел добиться? Если меня арестуют, я никак не верну деньги. Я заплатил уже 800 тысяч, неужели я не нашел бы еще 300 тысяч. Для меня это вопрос одного-двух матчей.
Глава 18
«Кофе, свежая газета, ТВ, интернет, доставка пиццы, походы в ресторан. Такова финская тюрьма»
Утром пришел офицер:
— В два часа тебя приведут в суд, приготовься. Тебя обвиняют в пересечении финской границы по поддельным документам. Через день или два тебя депортируют в Сингапур. Если будешь сопротивляться, тебя закуют в наручники.
Финны понятия не имели, кто я нас самом деле и зачем приехал в их страну. Стоило только загуглить, обо мне тогда много писали. Офицер играл роль плохо копа:
— Под залог тебя не выпустят. Мы такое не практикуем. Можешь нанять адвоката, или тебе его предоставят бесплатно, но поверь, лучше не станет. Ни залога, ни апелляции.
Я спросил о получении убежища.
— Конечно, можешь попросить об этом. Тебе ответят в течение 48 часов, но к тому моменту ты уже будешь в Сингапуре.
Я представил, что на родине меня ждут пять лет в тюрьме. Что это за страна? Я думал, эти парни уважают права человека. Как можно депортировать меня до ответа на прошение об убежище?
Офицер накалял. Если бы не прутья, я ударил бы его в лицо. Я судорожно разрабатывал план: из Рованиеми и Хельсинки нет прямых рейсов в Сингапур, значит, мы полетим до Франкфурта. На борту я что-нибудь выкину, меня арестуют в Германии, а там посмотрим.
Двое полицейских, женщина и мужчина, повели меня от участка до парковки. Город выглядел сказочно: снег и лед. Я посмотрел на конвоиров, они никогда меня не догнали бы, они даже не надели наручники. Я забрался в автомобиль, мы тронулись. Рованиеми — маленький городок, от участка до суда всего ничего. Из окна я внимательно изучал здания, вспоминал их.
К началу суда финны отправили запрос в Сингапур, по отпечаткам пальцев меня идентифицировали: Уилсон Радж Перумал, беглый преступник. Судья был лаконичен:
— Мы не выпустим вас под залог, поскольку вы не гражданин Финляндии. Вас депортируют в Сингапур. Через два дня увидимся снова.
Я должен был выиграть время. Я не собирался сидеть пять лет. Меня вели обратно те же полицейские. Мы шли по тонкому слою снега. Я думал: убегу, найду зимбабвийского футболиста, попрошу денег, спрячусь от полиции. Таков был план, ведь скоро они узнают, что я связан с договорняками.
Я нашел бы убежище. Например, в туалете какого-нибудь общественного здания. В городе это несложно. Но сначала нужно украсть теплую одежду, я чертовски замерз. Я ничего не терял и решил попробовать. На мне были кроссовки «Адидас», я рванул от полицейских, но поскользнулся на ледяной корке, вскочил и снова поскользнулся. Я не мог убежать. Меня схватили. Женщина брызнула в лицо перцовым аэрозолем. Глаза горели. Через пару минут прибыло подкрепление.
Меня вернули в участок, позволили промыть глаза. Я извинился перед полицейскими. Мне накинули попытку к бегству. На следующее утро пришли люди из финского бюро расследований.
— Расскажите о сделке с «Тампере».
Парень держал в руках копию нашего соглашения. Я выбросил его в урну в гостинице после того, как Дан разорвал сделку.
— Что подразумевает ваш договор на 1,5 миллиона евро?
— Я ни о чем не договаривался с «Тампере», я игрок, я здесь, чтобы смотреть футбольные матчи и ставить на них.
Агент ушел. Больше меня никто не тревожил. Утром пришел другой человек из бюро расследований. Толстяк.
— Я просто игрок, ставлю на матчи.
— Расскажите об отношениях с Мусондой.
Это мой главный контакт в «Рованиеми».
— Он мой друг. Я консультируюсь с ним по поводу ставок.
Полиция конфисковала мои вещи: ноутбук, телефон, одежду. Они нашли папки с документами, относящимися к «ПоПа». К сожалению, я родился до IT-эры, и все пароли в ноутбуке были сохранены. Полицейские внимательно изучили мою электронную почту. Все финские контакты в телефоне были записаны однотипно: «Финн такой-то», «Финн такой-то». Я говорил, что все они мои друзья. Агенты смогли идентифицировать только Мусонду. Сначала они не знали, в чем его обвинить, но переписка в скайпе сняла все вопросы.
Я отправлял ему 1000 долларов на Рождество. Мусонду взяли, он легко раскололся.
— Зачем ты перевел ему деньги?
— Рождественский подарок. Мусонда рассказывал мне о сильных и слабых сторонах команд.
Я был экспертом в методиках полицейских допросов — помог сингапурский опыт.
— Знаешь, а Мусонда уже во всем признался. Мы записали его телефонные разговоры. У нас есть его СМС. Он не удалил ни одного с 2010 года.
Я стоял на своем. Мусонда рассказал полиции не только обо мне, но и о двух африканцах из другой команды, с которыми он меня свел. Один из них перешел в ХИФК, сильнейший финский клуб. Я не хотел рушить его карьеру. На следующий день вся компания из «Рованиеми», включая двух грузин, оказалась за решеткой. Они признались во всем. Следователь пришел ко мне с распечаткой моего СМС: «Вы придурки, где еще один гол? Вы ничего не можете сделать нормально».
Кристофер Мусонда
В других обстоятельствах я никогда не говорил бы с полицейскими. Я четырежды сидел в Сингапуре и ни разу не свидетельствовал ни против подельников, ни против врагов. Если ты в грязном бизнесе, нельзя перейти на сторону копов. Но здесь все иначе — передо мной маячили пять лет в одной из самых страшных тюрем планеты. 23 часа в сутки в камере, нельзя читать книги. Пять лет в заднице. Последнее, чего я хотел — настроить против себя бюро и вернуться в Сингапур. Зачем бороться, если остальные уже признались. Мне нужно время в финской тюрьме, чтобы найти выход.
Я признался. Агент сказал, что если мой срок составит менее года, меня депортируют на родину, если больше — я отсижу в Финляндии. Впервые в жизни новость о возможном сроке обрадовала меня. Пусть и два года. Как и ожидалось, власти отклонили мое прошение об убежище. В марте Дан купил билет моей сестре и отправил ее в Рованиеми навестить меня. В нашем бизнесе нужно готовиться к худшему. Я сказал сестре, что меня подставил букмекер из Макао, но сестра сообщила, что после ареста ей позвонил букмекер, он клялся, что ничего не делал. Тогда подозрения падали на Энтони.
Через неделю я возвращался из душа в камеру и увидел комнаты с телевизорами. Я спросил полицейского, можно ли мне сидеть там. Он сказал, что только с позволения следователя: