Читать интересную книгу Единственная моя - Галина Романова

А вдруг?! Вдруг она и правда наняла убийцу для того, чтобы наказать своего гражданского мужа за неверность, обман и двоеженство; потом наняла второго убийцу, который убил ее подругу, раз та обо всем догадалась.

Господи, бред какой!

Не слишком ли много убийц для одной истории?

– Ладно, постараюсь что-нибудь сделать для тебя, – проворчала Сонька, поняв по его рассеянности, что мыслями братец уже далеко от ее ворчания и что-то катает в своей голове и не слышит ее совсем. – Диктуй мне координаты покойников…

Квартира Вовы Кисляка, он же Петров Владимир Николаевич, располагалась на втором этаже старого двухэтажного дома и встретила Бойцова обшарпанной деревянной дверью с одним незамысловатым замком под сломанной дверной ручкой.

– Нет его дома, – высунулась растрепанная старуха из соседней квартиры.

– А когда будет? – Бойцов полез за удостоверением.

– Вечером он будет, – авторитетно заявила старуха, по удостоверению мазнув лишь краем глаза.

– Откуда такая уверенность?

– Он после смены всегда дома. Жрать только купит в магазине по пути – и сразу домой.

– Один живет?

– Один, конечно. Кому он нужен-то с туберкулезом своим?! Хотя по виду ни за что не скажешь, что больной. Оглоблей не перешибешь. Тут болтают, что будто купил болячку он свою. – Старуха брезгливо сплюнула на пол через порог. – С утра заводит болящий этот свою колымагу и на пост.

– А пост у него где? – уточнил на всякий случай Бойцов.

– Возле кладбища, где же еще. Говорит, привыкать пора, вот там и обосновался. Так вот с утра заводит свою рвань, дыма полный подъезд от нее. Потом уезжает на весь день. Вечером с полными сумками жратвы возвращается. Спрашиваю: Вовка, неужели все пожираешь за вечер? Такой болезный, а аппетит, как у борова!

– И что говорит?

– Что говорит? – Старуха негодующе повела худощавыми плечами под серой пуховой кофтой. – Что может тварь такая сказать? Посылает меня на три буквы, и все.

– Понятно… А когда обычно вечером он возвращается?

– Да около восьми, иногда чуть позже. Но к девяти всегда он дома.

Свидания с руководством могло и не состояться, раз Вова Кисляк таксует такое продолжительное время.

– Ничего, мы терпеливые, мы подождем! – прорычал полковник на ухо Бойцову, когда тот позвонил ему, чтобы доложить обстановку. И тут же поспешил предупредить: – И не вздумай мне перечить, иначе заставлю возле кладбища дежурить…

Не успел!

Бойцов с сожалением посмотрел на потухший телефон в руке. Не успел доложить начальнику о главном происшествии, которое случилось сегодня. Может, оно и к лучшему. Станет снова рвать и метать и грозить ему медвытрезвителем. А когда он так вот орал, у Бойцова просто руки опускались и сами собой тянулись к письменным принадлежностям, чтобы рапорт на увольнение написать.

А хотите честно? И написал бы, если бы не Образцова. Зацепила его эта немногословная темноглазая девица с потрясающими ногами и точеной фигуркой. Не дурак был Сырников, далеко не дурак, раз выбрал себе такую красотку для внебрачных утех.

О чем же она недоговаривает, а? Что кроется в ее вечерней прогулке, во время которой она вдруг оказалась недосягаемой для телефонных звонков ее подруги?

Может, стоило поговорить с ее соседями? Дом старый, давно обжитой. Там сейчас либо старики свой век доживали, либо те, кто недавно купил в этом доме квартиры.

К последним даже соваться не стоило. Современный негласный закон общественного проживания трактует полное невмешательство в дела соседей. Порой имен соседей по площадке не знают. А вот к старожилам стоило бы нагрянуть с вопросами.

Почему этого не сделал до сих пор? Приблизительно так спросил бы его начальник, сфокусировав на нем презрительный взгляд.

Почему, почему? Да потому, что не считал ее виновной, не считал ее подозреваемой, не хотел, чтобы подруги ее умершей тетки косились на нее потом и думали что-нибудь нехорошее.

А с чего это про Жанночку следователь спрашивал?..

Неужели что-нибудь натворила?! Ужас какой! Такая хорошая девочка…

Разве поймешь сейчас эту молодежь, с виду приличные, а поскрести…

Не хотел всего этого для Жанны Бойцов, страсть как не хотел. И так считал, что судьба несправедливо с ней обошлась, подсунув ей мерзавца Сырникова. И последние три года…

Аж зубами заскрипел Бойцов от этих мыслей, ничего общего с его разыскной деятельностью не имеющих. Ничего себе пробило на чувства! Так же нельзя, нельзя. Так жалость сплошная и еще кое-что, о чем Сонька вдруг догадываться начала.

И что делать?!

– Дим! – Звонок начальника застал его врасплох, он даже не сразу узнал полковника по голосу. – А ты чего мне не доложил ничего по вещдоку?

Виски тут же покрылись холодным потом.

И зачем рот раскрывал, идиот?! Надо было сначала в багажник слазить, убедиться в том, что все на месте, а уж потом версии полковнику вытряхивать.

Идиот!!! И правда место ему в дежурке вытрезвителя.

– По какому вещдоку? – простонал Бойцов.

Все еще надеялся, что полковник про пустую бутылку из-под водки забыл и спрашивает его относительно другого дела, ведомого Бойцовым параллельно.

– Ты мне ваньку не валяй! – посуровел САМ молниеносно, видимо, почуял неладное. – Пальчики откатали?

– Да, откатали, – кивнул для убедительности Бойцов. – Только не на пустой бутылке, товарищ полковник, а на багажнике.

– Ты чего городишь?! Какой багажник?.. Та-а-ак!!!

Последовала пауза, заполненная сердитым сопением в трубке, потом какой-то грохот. Не упал бы шеф со стула! И снова:

– Та-а-ак!!! Хочешь сказать, что кто-то вскрыл твою машину и обнес ее?!

– Так точно, Владислав Иванович. – И Бойцов снова кивнул.

– Что взяли, Дима? Магнитола-то… Магнитола цела? – с ядовитой нежностью поинтересовался полковник.

– Ничего не взяли, товарищ подковник, кроме пустой бутылки из-под водки.

– Не-е-ет, Дима!!! – взвыл полковник, разражаясь матом. – Это не пустая бутылка из-под водки! Это вещественное доказательство! Вещественное доказательство, которое ты просрал!!! Почему, мать твою, ты не сдал ее вчера в лабораторию?! Почему?.. Ай, да идите вы все!!!

Он добавил, куда им всем надо пойти, и отключился. И Бойцов тут же понял: если он сегодня не допросит Вову Кисляка с пристрастием, то его уволят! Как пить дать, уволят!

А быть уволенным он не хотел. Он хотел быть уволившимся. И по этой самой причине он решил торчать возле двухэтажки до восьми, а если понадобится – и до десяти вечера. Вову надо было брать, пока соседка его не предупредила, что к нему следователь являлся. То есть прямо в тот самый момент, как Вова выйдет из своей машины.

Вова подъехал в половине девятого. Заглушил мотор, выбрался из машины, осмотрелся, задержав свой взгляд на машине Бойцова. Потом сунулся на заднее сиденье, достал оттуда два увесистых пакета и бодрой походкой, совсем не похожей на походку тяжелобольного человека, двинулся к подъезду.

– Владимир Николаевич? – окликнул его Бойцов, держась на всякий случай от него на безопасном расстоянии.

Болезный-то мог огреть одним из пакетов основательно.

– Ну! – Тот приостановился и чуть повернул голову к Бойцову: – Чё надо?

– Разговор есть. – Бойцов поспешил обогнать Владимира Петрова, Кисляка. – Серьезный разговор.

– Вызывай повесткой, если разговор есть, – посоветовал тот и попытался плечом оттереть Дмитрия от двери в подъезд.

Тот стоял не двигаясь.

– А откуда уверенность, что я повестку могу выписать? – удивленно вскинулся Бойцов, удостоверения он не доставал.

– Я вас за версту чую, – вскинул квадратный подбородок Кисляк. – Воздуху мне не хватает, когда вы рядом.

– А-а-а, понятно, – ухмыльнулся Бойцов, не пропуская Петрова домой. – Сразу обострение начинается? Так вроде все нормально, и на аппетит не жалуемся, а как менты рядом, так сразу туберкулез дает о себе знать. Так, что ли, Вова? Я правильно понял: туберкулез у тебя обостряется, когда представители власти на горизонте маячат?

Петров тяжело вздохнул, снова задрал подбородок к темному небу, что-то пробормотал вполголоса.

– Слышь, представитель, те чё надо конкретно, а? Спрашивай, да я пойду, а? – вполне миролюбиво проговорил Кисляк.

– Да вот хочет с тобой мой начальник переговорить, сил нет, как хочет. Проедемся до отделения?

– Э нет, – сразу попятился Петров. – Ни за что! Чтобы я в ментуру по доброй воле!!! Без повестки хрен поеду!!! И прав вы никаких не имеете. Если начнешь руками хватать, я на тебя заяву, начальник! Сразу скажу, что инвалида обижаешь, превышаешь полномочия.

Выучились все, сплюнул Бойцов. Шагу не ступи без церемоний. Даже такая мразь, как этот Кисляк, и тот их требует.

– Будет тебе повестка, и прямо сейчас, – скрипнул он зубами и начал набирать дежурную часть.

А там его разочаровали, а может, и обрадовали, сообщив, что полковник неожиданно сорвался в какую-то незапланированную командировку. То ли какие-то личные проблемы, то ли что-то еще, но никому ничего о его поездке неизвестно.