Быстро пробежавшись, я, сторожась, проверил палатки, они были пусты. После этого вернувшись в штабную палатку, аккуратно извлёк нож из груди немца, вытер лезвие и перерезал им верёвки капитана.
— Желание есть повоевать? — спросил я у него.
— А то, — кивнул тот и поморщился. Похоже, избили его действительно серьёзно.
— Тогда так, вооружайся, вот твои документы лежат, там в стороне на опушке на сошках два пулемёта стоят. С «МГ» справишься? Ну вот, бери оба и залегай на той опушке, немцы появятся с той стороны. Сразу открывай огонь. Можешь даже не дожидаться, когда они выйдут на поляну.
— А ты?
— Ты мне нужен лишь как шумовой фон, положишь кого или нет, не важно, я буду работать у них со спины. Нужно всех уничтожить.
— Не зацеплю случайной пулей? — застёгивая командирский ремень, видно свой, и сгоняя складки назад, спросил капитан.
— Не достанете, — криво усмехнулся я, и мы разбежались, время поджимало.
Капитан, подхватив со стола свои документы и протокол допроса, убирая их в карман френча, ковыляя направился к пулемётам, он не забыл ещё взять «ППД» что стоял у входа, а я, на ходу снаряжая пустые магазины, скрылся в лесу.
Диверсанты появились минуты через три, было их чуть больше десятка. Подсчитав и прикинув свои дальнейшие действия, я подождал, когда они пройдут цепью мимо и направился следом. Визуально я пока видел спины то трёх, то четверых солдат, остальные мелькали среди деревьев левее и правее, и ждал, когда тот неизвестный капитан откроет огонь. Так и не дождался, утёк падла.
Немцы добрались до опушки, обнаружили тела убитых товарищей и стали охватывать поляну по бокам. Ножи я уже давно извлёк, поэтому подкравшись к двум, метнул два клинка, положив обоих. Забрав ножи, я отправился за той группой, что обходила по правому флангу. Правда догнать я её не успел, заметив в стороне трёх парней в форме пограничников, понял, что подоспели силы реагирования, наверняка девчата повстречали погранцов по пути, до дороги добраться они никак не успевали, и сообщили где искать отстойник, а те вышли на мои выстрелы. Пришлось падать за дерево и по-пластунски уходить в сторону от разгоравшегося боя, немцы тоже обнаружили ребят. Рота пограничников отжимала выживших диверсантов от поляны в сторону реки, что пересекала этот лес, охватывая их по флангам. К счастью я успел уйти в сторону от пограничников, что обходили диверсантов, поэтому сбегав за велосипедом, направился в сторону опушки, прочь от уже начавшего стихать боя, видно выжившие диверсанты недолго продержались, проредил я их хорошо.
Небольшая речка встретилась мне через километр, брод даже искать не нужно было, глубина по колено, поэтому сняв сапоги и закатав штанины выше колен, я спокойно перебрался через неё, держа на весу велосипед, и одевшись, не забыв помыть ноги и постирать портянки, покатил дальше. Портянки у меня были запасные, а постиранные я повесил на раму, где они сушились. Добравшись до опушки, я обнаружил вдали дорогу, по которой двигалась разнообразная техника, а когда, толкая велосипед, добрался до неё по полю, обернулся. От опушки по моим следам за мной бежало трое пограничников с собакой на поводке. Они как раз покинули опушку.
— Не успели, — улыбнулся я и, заняв седло, приналёг на педали.
Однако я не учёл упорства пограничников, они не стали догонять меня пешком, я был просто быстрее, а остановили попутную машину, старый автобус, вроде того на котором Жиглов с командой рассекал по Москве, и погнали следом. Пришлось уходить в поле и пересекать овраг, там я снова стал уходить от пограничников, и ведь ушёл. Без машины, которая летать через овраги не могла, догнать они меня не смогли, а попытки привлечь моё внимание, я проигнорировал. Так и ушёл.
Чуть позже мне попалась полевая дорога, по ней набрав приличную скорость и придерживая её, я и увеличил расстояние между нами. Общаться с пограничниками и их командованием никакого желания у меня не было.
Чуть позже, буквально через час после того как я сбежал от преследователей, наткнулся на уничтоженную с воздуха танковую колонну. Битая с воздуха техника мне и так ранее встречалось, и танки были и машины, но столько сразу на глаза ещё не попадалось. Около тридцати танков застыло на дороге, на обочине и в поле. Похоже, работала целая группа самолётов, нанесли удар по колонне, а потом добивали поодиночке. «КВ» мне уже встречались, вот и сейчас среди поля возвышалось шесть этих колоссов. Вернее пять, у одного от взрыва боекомплекта снесло башню, она лежала в стороне. Было две «двойки» и четыре «единички». Так же были и «тридцатьчетвёрки» в количестве шестнадцати единиц, остальные танки устаревшие «БТ». Были горелые и целые на вид.
Похоже, уцелевшие ушли дальше, так как я обнаружил только ряд тел в танковых комбинезонах и без них, это те кто сгорел в танках, и четверых бойцов, тоже в танковых комбинезонах и шлемофонах, что копали братскую могилу. Уже по грудь выкопали, сейчас удлиняли, чтобы всем места хватило. Вздохнув, я направился дальше. Тут мне ловить было нечего. Была мысль пошукать в боевых отделениях целых на вид танков на предмет съестного, но не при танкистах же это делать.
Проехав мимо трёх близко стоявших «тридцатьчетвёрок», видимо близкий разрыв тяжёлой бомбы, воронка впечатляла, повредил что-то у них внутри, раз их бросили, и положил набок третью машину, я приналёг на педали, удаляясь от этого места бойни. Ничего ребята, сейчас я как раз и займусь птенцами Геринга, вырезая в буквальном смысле его лучшие кадры, так что поквитаюсь и за вас. Именно пилоты и были моей целью.
Шанс получить информацию представился мне буквально через пару часов, когда стрелки на моих наручных часах показывали семь вечера. Я уже подумывал о том, чтобы найти удобное место для лагеря тем более я сблизился с фронтом и уже отчётливо слышал артиллерийскую канонаду, когда над моей головой вдруг разгорелся воздушный бой. Наших уже давно не было видно, поэтому я даже несколько удивился, когда шестёрку идущих без охранения возвращавшихся после бомбёжки немецких штурмовиков атаковала тройка стремительных истребителей и сходу подожгли одного немца. По силуэтам я сразу опознал в истребителях «Миги».
— От так-так, — довольно заулыбался я, наблюдая, как один за другим распускаются два парашюта. — А вот и языки.
Быстро прикинув скорость и направление ветра, я свернул прямо в поле и, покинув седло, толкая велосипед, побежал в то место где по моим прикидкам опуститься ближайший немецкий лётчик. Пару километров нужно пробежать, не меньше. При этом я не забывал поглядывать на небо. Это ещё было не всё, наши умудрились сбить ещё одного немца, атаковав плотно сбитую группу штурмовиков. Остановившись, я довольно оскалился, выпрыгнувший в единственном числе парашютист опускался точно на меня. Наши продолжали атаковать немцев, стараясь рассыпать их строй, поэтому они удалялись от меня к фронту, но главное подарочки, что бултыхались под парашютами, они мне оставили, и это радовало больше всего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});