Я закончил и обвел их взглядом. Иные молчали, рассматривая меня. Соколов с сочувствием, Завгороднев с интересом. Потом Завгороднев молча, повернулся, и, обронив Соколову:
— Я думаю, что мы договоримся. Попозже, — канул, но не в темноту, куда-то туда, куда они все исчезают.
Всего второй раз это происходило на моих глазах, а я даже не удивился. Начинаю привыкать, что ли? За ним неслышной тенью скользнул и его спутник.
Лишь теперь я заметил, что на поляне остались только мы с Петром Ивановичем. Останки вампира тоже куда-то исчезли. Соколов похлопал меня по плечу и сказал:
— Вы все правильно сделали, Сергей Михайлович. Теперь пойдемте. Нам надо о многом поговорить, не так ли?
— Вы уже все за меня решили?
— Нет, Сергей Михайлович… Хотя решать за других это моя работа, согласитесь.
— Можно просто Сергей.
— Тем лучше. Мы не решаем ни за людей, ни, тем более, за Иных. Помогать, помогаем. Бывает, слегка подталкиваем, если хотите, но не решаем. Отсюда следует, что быть Иным или нет — решать тебе, — сказал Соколов легко переходя на ты.
Затем он повернулся и пошел к нашему лагерю.
— Там же твоя машина, — объяснил он. — Да и с друзьями надо встретиться. А потом в город.
Почти поминутно спотыкаясь в темноте о торчащие из земли корни, я молча поплелся за ним, проклиная себя, работу и всех Иных скопом.
— Не надо, Сергей. Проклятие может быть случайно оформлено, хотя ты еще ничего и не умеешь, — не оборачиваясь, сказал маг, легко, как днем обходя и перешагивая все препятствия.
— Вы что и мысли читаете? — недовольно спросил я.
— Нет. Просто чувствую… и еще… Теперь ты боишься других вампиров. Правда больше не за себя, что редко в наше время и потому весьма похвально.
— И то, слава богу. А на счет вампиров… Знаете, Соколов, я вам так скажу, что любой бы на моем месте…
— Ты не любой. Уже не любой, Сергей, — Леон остановился, подождал меня и пошел рядом. Идти сразу стало легче. — Ты, Муромцев, как, все-таки успел объяснить несчастный Фадеев, — Иной. Пусть не полностью инициированный и ничего не умеющий, но Иной. Причем, Светлый Иной. А им, то есть нам, бояться не полагается. Сумрак все чувствует и не прощает. Всегда помни это стажер.
— Стажер? Какой стажер? — не понял я.
Мы подходили к лагерю. Навстречу выбежала босая Алена в своем любимом исландском свитере и шортах. За ней из-за палатки показался Гоша с дымящимся шампуром в руке, что-то усиленно жующий, довольный. Соколов только шепнул:
— Потом.
Потом так потом. Я не успел раскрыть рта, как Алена радостно повизгивая, повисла у меня на шее, а Гоша кивнул магу, как старому знакомому. Правда, не очень уверенно. Он, указал шампуром в сторону костра и невнятно, не переставая жевать, сказал:
— Хоть тебе Сережа и надо в город по службе, но по шашлыку надо отведать обязательно. Рекомендую. Отменная свининка!
Я опять не успел ничего сказать, как Соколов взял инициативу в свои руки:
— Друзья, нам некогда, так как дело срочное. Ешьте шашлык, отдыхайте, а утром, — он посмотрел на Алену, — нет лучше завтра к вечеру. Да, около шести, за вами придет машина. Ну а вашу, мы вынуждены реквизировать. Вместе с хозяином. Так, Сергей?
Я что-то промямлил в том смысле, что конечно да, естественно. Что такова у меня служба, одновременно пытаясь сообразить, как сильно на меня обидится Алена. Я посмотрел на нее, радостно внимающую что-то говорящему ей Соколову и, понял, что упреков не будет. По крайней мере, пока. Алена была весела, и мой внезапный отъезд ее нисколько не волновал. Наоборот, она понимала его необходимость и готова была провести оставшиеся выходные в одиночестве, лишь бы у меня на службе и вообще в стране все было хорошо. Когда мы сели в машину, Петр Иванович сказал, что за рулем пока побудет он. Я собрался было на прощанье чмокнуть Алену в щеку, но обнаружил, что она уже унеслась к костру, где было слышно, как Гоша рассказывает весело хохочущей Ирине очередной еврейский анекдот.
Соколов завел мотор и, посмотрев на меня, сказал:
— Ревновать грешно, ревновать грешно. Тем более, что это я постарался.
Я снова его не понял:
— Что постарались?
— Мы, Иные. Привыкайте, Сергей, — туманно объяснил маг. — Упрошено говоря, я, используя малую толику присущей мне Силы Иного, Алену и друзей твоих успокоил. Внушил им необходимость твоего отъезда. Ну и хорошее настроение, конечно, обеспечил. Попутно. В качестве бонуса за беспокойство.
— Надеюсь, что это не вредно.
— Уж не вреднее, чем семейная ссора по поводу испорченных выходных.
Застоявшийся вседорожник довольно урча мотором, как объевшийся сметаной кот выбрался из озерной котловины и Соколов увеличил скорость. Меня не покидало беспокойство за друзей. Они остались одни в глухом лесу, где бродят огромные рыси и голодные вампиры. Где в любой момент может появиться разнообразная нечисть и, на вполне законных основаниях полакомиться моими друзьями. Может, надо было забрать их с собой в город?
Петр Иванович покосился на меня и сказал:
— За ваших спутников не бойся. Там побывал наш Патруль. Да и вообще… Теперь с месяц никакая тварь вроде оборотня или вампира и близко к озерам не подойдет, а Темным магам твои друзья не нужны. Да и сами нападения очень редки.
— Меня не покидает ощущение, что вы все — таки читаете мои мысли, — сказал я сварливо, безуспешно пытаясь установить климат-контроль на комфортные 21,5 градуса. — И кстати, что за такое странное название такое — Патруль? Могли бы выбрать и получше.
Маг гнал мою новенькую машину по лесной дороге на максимально возможной скорости, и «Форд» немилосердно трясло.
Соколов презрительно хмыкнул:
— А что название? Не лучше и не хуже других. Чем оно тебе не нравится? Было бы больше у нас народу — название естественно сменили бы. Есть более солидные, чем мы организации. А так всего-то и есть в Ночном Патруле пятнадцать Иных. Вот и, получается, что тянем мы пока только на «Патруль». Чай не столица. Там одних отделов только штук шесть. Впрочем, сейчас наверху решается вопрос о всеобщей унификации. Будет единообразие. Названия, штатные расписания, ну и все такое прочее. Как в армии.
Леон немного помолчал и закончил:
— Ну, а мыслей твоих, Сережа, я не читаю. Забыл уже, что мы, Светлые, не можем лгать напрямую? Возмездие изначальной Силы придет незамедлительно. Что же касается моих слов, то догадаться тут не сложно. Достаточно посмотреть на твое обеспокоенное лицо и сопоставить его выражение с сегодняшними событиями, ну и… все становится ясно.
— Если это действительно так…
— Но это действительно так! Ты все поймешь позже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});