С одиннадцатого по семнадцатое августа. — Всю эту неделю Тома Рок работал без передышки. Каждое утро он отправляется в свою лабораторию и возвращается оттуда лишь к ночи. Я даже не пытаюсь подойти к изобретателю или заговорить с ним. Хоть Тома Рок по-прежнему равнодушен ко всему, что не касается его дела, разум изобретателя, по-видимому, прояснился. Да и почему бы не возродиться теперь его дарованию? Разве этот талантливый человек не добился полного удовлетворения своих запросов?.. Разве он не осуществляет теперь давным-давно задуманный план?
Ночь с семнадцатого на восемнадцатое августа. — В час ночи меня внезапно будят звуки выстрелов, доносящихся снаружи.
«Не нападение ли это на Бэк-Кап?.. — думаю я. — Быть может, шхуна графа д'Артигаса вызвала подозрение властей, и преследователи-настигли ее у наших скалистых беретов?.. Не пытаются ли они уничтожить островок из орудий?.. Неужели справедливое возмездие настигнет злодеев прежде, чем Тома Рок создаст свое взрывчатое вещество, прежде чем снаряды будут доставлены на Бэк-Кап?..»
Оглушительные залпы следуют один за другим через довольно правильные промежутки времени. Мне приходит в голову мысль, что стоит только потопить «Эббу», как у пиратов порвется всякая связь с внешним миром и снабжение островка станет невозможным…
Правда, достаточно и подводного буксира, чтобы доставить графа д'Артигаса в любой пункт американского побережья, а денег на постройку новой яхты у него хватит с лихвой… Пусть так!.. Но даст бог, Бэк-Кап будет разрушен до того, как Кер Каррадже воспользуется «фульгуратором Рок»!..
На следующий день, с первым проблеском зари, я выбегаю из своей комнаты…
Около Улья не заметно ничего нового.
Пираты занимаются своими обычными делами. Буксир стоит у причала. Я вижу Тома Рока, идущего в свою лабораторию. Кер Каррадже и инженер Серке спокойно прохаживаются по берегу озерка. Никакого нападения этой ночью не было… И, однако, меня разбудил гул близкой стрельбы…
Тем временем Кер Каррадже направляется к себе домой, а инженер Серке подходит ко мне, как всегда насмешливо улыбаясь.
— Ну как, господин Симон Харт, — спрашивает он, — привыкаете понемногу к новой обстановке? Оценили ли вы по достоинству все преимущества нашей волшебной пещеры?.. Отказались ли, наконец, от надежды вернуть себе свободу… бежать из этого очаровательного убежища… и покинуть, — продолжает он, напевая старинный французский романс:
…Чудесные места, Где Сильвия цвела, Пленяя всех красой…
Стоит ли сердиться на этого балагура?.. Я отвечаю с полным спокойствием:
— Нет, сударь, я не отказался от этой мысли и все еще надеюсь, что вы вернете мне свободу…
— Полноте, господин Харт, разве мы в силах расстаться с таким уважаемым человеком, как вы, да вдобавок с дорогим коллегой! Ведь, слушая бредни Тома Рока, вы могли открыть хотя бы часть его тайны… Вы просто шутите!..
Гак вот по какой причине злодеи держат меня в пещере Бэк-Капа… Они полагают, что изобретение Рока мне отчасти известно… Надеются, что заставят меня говорить, если изобретатель откажется открыть свой секрет… Вот почему меня похитили вместе с ним… и до сих пор еще не бросили в озеро с камнем на шее!.. Знать это небесполезно!
— Отнюдь не шучу, — говорю я в ответ на последние слова инженера Серке.
— Допустим, — продолжает мой собеседник. — Но если бы я имел честь быть инженером Симоном Хартом, то рассуждал бы следующим образом: принимая во внимание, во-первых, личность Кера Каррадже, причины, побудившие его выбрать столь таинственное убежище и необходимость уберечь эту пещеру от нескромных глаз не только в интересах графа д'Артигаса, но и в интересах его соратников…
— Сообщников, хотите вы оказать…
— Сообщников, будь по-вашему!.. Принимая во внимание, во-вторых, что вам известны подлинное имя графа д'Артигаса и тайна «несгораемого шкафа», в котором спрятаны его богатства…
— Богатства, награбленные и запятнанные кровью, господин Серке!
— Пусть так!.. Но вы должны понять, что вопрос о вашем освобождении никогда не будет решен так, как вы того желаете…
Спорить в этих условиях бесполезно, и я меняю тему разговора.
— Могу ли я узнать, — спрашиваю я, — как вам удалось выяснить, что служитель Гэйдон и инженер Симон Харт одно и то же лицо?
— Не вижу причин скрывать это от вас, дорогой коллега… Чистая случайность… Мы были связаны с заводом, на котором вы работали, и узнали, что вы ушли оттуда при довольно странных обстоятельствах… Между тем, побывав в Хелтфул-Хаусе за несколько месяцев до посещения графа д'Артигаса, я встретил вас там… и узнал…
— Вы?..
— Да, собственной персоной, и с той минуты я дал себе слово, что вы будете нашим спутником на борту «Эббы»…
Не могу вспомнить, чтобы я видел этого Серке в Хелтфул-Хаусе, но, возможно, он говорит правду.
«Надеюсь, — подумал я, — что придет день, когда эта причуда вам дорого обойдется!»
— Если не ошибаюсь, — неожиданно спрашиваю я, — вам удалось убедить Тома Рока продать секрет фульгуратора?..
— Да, господин Харт, за миллионы… Впрочем, эти миллионы сами плывут нам в руки!.. Вот почему мы не поскупились, и теперь у Тома Рока карманы битком набиты золотом!..
— Но на что ему эти миллионы, если он не свободен, если не может уехать и воспользоваться ими?
— Такие соображения ничуть не волнуют изобретателя, господин Харт!.. Этот гениальный человек не думает о будущем! Он живет только настоящим… Пока там, в Америке, по его чертежам делают снаряды, он возится здесь с химическими препаратами, ведь мы в изобилии снабдили ученого всем необходимым. Хе… хе… Что за превосходная выдумка этот самодвижущийся снаряд, самостоятельно развивающий все большую скорость благодаря особому, постепенно разгорающемуся пороху!.. Это изобретение вызовет коренной переворот в способах ведения войны!..
— Оборонительной войны, господин Серке?
— А также и наступательной, господин Харт.
— Естественно, — отвечаю я.
И, не давая инженеру Серке опомниться, прибавляю:
— Итак… то, чего никто не мог добиться от Рока…
— Мы добились без особого труда…
— Заплатив ему…
— Баснословную цену… и к тому же играя на одной струнке, весьма чувствительной у этого человека…
— Какая же эта струнка?
— Жажда мести.
— Кому же он хочет мстить?
— Всем, кого считает своими врагами: тем, кто старался обескуражить его, лишить веры в свои силы, кто отказывал ему, прогонял, заставлял переезжать из страны в страну, выпрашивая деньги за свое выдающееся изобретение! Теперь всякий патриотизм угас в его душе. У Тома Рока осталась лишь одна мысль, одно страстное желание: отомстить людям, отказавшим ему в признании… и даже всему человечеству!.. Право, господин Харт, ваши правительства в Европе и Америке совершили непростительную оплошность, не пожелав дать настоящую цену за «фульгуратор Рок»!