— Очень просто, мой господин. Когда ты кончишь свое письмо, выгляни за дверь и хлопни в ладоши. Здесь всегда кто-то слушает и наблюдает, и он тут же позовет меня.
— А вот этому я верю. У меня такое чувство, что здесь сами стены слушают и наблюдают.
— Они и слушают, — простодушно ответил Ру и удалился.
Хиан написал письмо. Хоть оно и было коротким, а писцом он был искусным, оно отняло у него много времени, так как он не был уверен, о чем надо сказать, а о чем умолчать. В конце концов он написал следующее:
От писца Расы Его Величеству царю Апепи, благому богу.
Как мне было велено, я, писец Раса, пришел туда, где среди руин храмов и гробниц, под сенью Великих пирамид обитает Община Зари, и принят был пророком Рои и Советом Общины той. Я передал послание Твоего Величества Совету, а также дары, которые Твое Величество соблаговолил послать, но дары они отклонили, ибо вера их не дозволяет принимать ценные дары. Нефрет, дочь Хеперра, царя, некогда правившего Югом, как я узнал, живет здесь, во владениях Общины Зари. Прошлой ночью при большом стечении людей, собравшихся, как мне сказано было, из многих стран, царевну эту торжественно короновали, назвавши царицей всего Египта; я был на торжестве том и видел все собственными глазами. Совет Общины Зари вместе с моим шлет тебе собственное послание, которое мне не показали. Что же касается предложения Твоего Величества о браке, то Нефрет, сидя на троне и говоря со мной как царица, объявила, что должна все обдумать и ответ твоему Величеству даст, когда наступит следующее полнолуние; до той поры я должен оставаться у них и терпеливо ждать. А посему, не имея выбора, я пребываю тут, дабы исполнить повеление твоего Величества, в назначенный же день я получу ответ госпожи Нефрет и затем доставлю его тебе, хотя еще не знаю, в письме или на словах.
Скреплено печатью посла Твоего Величества, писец Раса.
Переписав и свернув письмо, Хиан предался раздумьям, пытаясь предугадать, что Апепи скажет и сделает, прочитав его послание и то, что отправят вместе с ним; затем он отведал всех кушаний, которые принесли ему, а окончив трапезу, подошел к двери и, как ему было сказано, хлопнул в ладоши. Тут же из темной ниши галереи выступил Ру, сопровождаемый человеком, одетым в белое, в котором Хиан признал одного из членов Совета. Ему он и отдал свое письмо, чтобы его доставили в Танис царю Апепи, вместе с посланцем Совета. Когда советник удалился, Ру провел Хиана через большой зал, где совершалась коронация Нефрет, а сейчас не было ни души, и через потайную дверь вывел в пустыню.
— Куда же исчезли все те, кого я видел прошлой ночью? — обратился с вопросом Хиан.
— Куда исчезают летучие мыши, господин, когда всходит солнце? Их нет, хоть они и не умерли, а лишь скрылись. Так-то вот. Ищи их среди рыбаков на Ниле, среди бедуинов пустыни, при дворах царей, ищи где хочешь — ни ты, ни один лазутчик гиксосский не найдут наших людей.
— Воистину, край ваш — край призраков, — сказал Хиан. — И я готов поверить, что все те, кто, скрыв свои лица, собрались здесь вчера во множестве, — не люди, а призраки.
— Кто знает, кто знает, — загадочно молвил Ру. — А теперь скажи, куда тебе хотелось бы сейчас отправиться?
— К пирамидам, — отвечал Хиан.
Они обошли вокруг каждой из пирамид, и Хиан не уставал восхищаться их величием.
— Неужели возможно подняться на эти каменные горы? — спросил он.
Ру провел Хиана за вторую пирамиду — там сидели на песке, наигрывая на дудках какую-то странную музыку, Хранитель пирамид и двое сыновей его.
— Вот кто может ответить на твой вопрос, господин, — сказал Ру и, обратившись к Хранителю, добавил: — Этот господин, наш гость, посол царя Апепи, хочет узнать, возможно ли взобраться на пирамиды?
— Мы ожидали тебя, как нам повелели, — почтительно отозвался Хранитель. — Желаешь ли ты, господин, чтобы мы показали тебе наше искусство?
— Да, — ответил Хиан. — И добавлю еще, что смельчака ожидает вознаграждение, хотя мне, человеку, который взбирался на высокие горы, кажется, что на пирамиды подняться невозможно.
— Пожалуйста, господин, отойди немного назад и смотри, — сказал Хранитель.
Затем он и сыновья его скинули длинные одежды, оставшись лишь в полотняных набедренных повязках, взбежали на основание пирамиды, что возвышалась перед ними, и разошлись в разные стороны. Один из юношей устремился на южную сторону, другой на северную, в то время как отец стал подниматься по восточной стороне, прыгая, словно козел, по круче. Он взбирался все выше и выше, и вот уже изумленный Хиан увидел, что он достиг самой вершины. Едва он ступил туда, как рядом с ним оказались и его сыновья, поднявшиеся по другим сторонам. Появилась и четвертая фигура, одетая в белое.
— Кто же четвертый? — воскликнул Хиан. — Начали взбираться трое, и вот смотри — там четверо!
Ру поднял взгляд на вершину пирамиды и невозмутимо ответил:
— Это тебе кажется, господин, — плиты отсвечивают под солнцем.
Хиан опять устремил взгляд вверх.
— Да, правда, теперь и я вижу только троих. Но все-таки их было четверо, — упорствовал он.
Хранитель и сыновья его начали спускаться, следуя один за другим по восточной стороне. Они благополучно достигли земли, оделись и подошли к Хиану. Поклонившись, они спросили его, уверился ли он теперь, что на пирамиды можно подняться.
— Да, на эту пирамиду взобраться можно, хотя я не знаю, можно ли на другие, — ответил Хиан. — Однако прежде, чем вознаградить вас, — чего вы вполне заслужили, — ответь мне, Хранитель, как получилось, что ты с сыновьями начал подниматься втроем, а на вершине вас оказалось четверо?
— Поясни, о чем ты говоришь, господин? — почтительно переспросил Хранитель.
— О чем уже сказал, Хранитель. Когда вы стояли на самой вершине, с вами был еще кто-то четвертый: стройная фигура в белом. Клянусь всеми богами!
— Такое возможно, — невозмутимо отвечал Хранитель, — но тогда, господин, тебе дано было узреть ее самое — Дух пирамид; иногда она сопровождает нас, только наши глаза ее не видят. Случись такое, когда светит луна, это было б не столь удивительно — она часто является тут в полнолуние, так многие говорят, но ты увидел ее при свете дня — это очень странно, и мы не можем сказать, что это предвещает.
Услышав такое пояснение, Хиан засыпал Хранителя и его сыновей вопросами о женщине — Духе пирамид: увидит ли он ее, если придет сюда в полнолуние, и в какой час надо прийти, и на каком расстоянии от пирамиды он должен стоять, однако ничего не добился, на каждый его вопрос они отвечали, что ничего не знают. Тогда Хиан стал просить их обучить его искусству восхождения на пирамиды, пообещав хорошо вознаградить за труды. Они ответили, что на то должно быть повеление Совета; только тогда они возьмутся его обучать, ибо дело это очень опасное и, случись что, кровь его падет на них. Кончилось все тем, что Хиан богато одарил их, за что они поблагодарили его, сопровождая слова глубокими поклонами, а поскольку солнце стало клониться к закату, Хиан и Ру отправились обратно в храм.