Читать интересную книгу Затерянные в смерти (сборник) - Гэфни Патриция

– Ууууу! – отчаянно завыла я. О, нет! Только не это!

Моника подумала, что я решила устроить бунт.

– Ха-ха-ха! Сонома как будто слышит тебя, – с противным смешком сказала она Сэму.

Дома кто-то успел бросить в щель для почты большой белый конверт. Я уловила знакомый запах и, прежде чем Сэм успел поднять конверт с пола, узнала логотип в обратном адресе: S&L. Ну конечно – знакомый запах был запахом Рона – моего шефа из «Шэнан энд Льюис». Странно, но до этого я вообще не подозревала, что у Рона есть запах.

Обычно, вернувшись домой, мы с Бенни сразу поднимались в его комнату. Но сегодня в Сэме было что-то такое… какая-то совершенно новая угнетенность и подавленность, которую я чувствовала, хотя он не сказал ни слова и даже не вздохнул. Мне захотелось остаться рядом с ним. Сэм отправился в дальнюю комнату, и я потрусила туда же.

Сэм достал из конверта несколько листов со скрепкой и в этот момент заметил, что на телефоне мигает лампочка автоответчика. Бросив бумаги на диван, он нажал на кнопку прослушивания сообщения.

– Привет, Сэм, это Ронни, – послышалось из динамика. – Жаль, что не застал тебя. Надо было позвонить, понимаю, но я как раз ехал мимо… У меня приятная новость: есть покупатель на дом. В конверте предложение. Не совсем та цена, которую мы выставили, но близко к ней. Разница не оскорбительная. Подумай и дай мне знать. Мы, со своей стороны, сэкономим тебе процентов десять-пятнадцать. Парень занимается лоббированием. Живет в Вашингтоне. Ему нужен охотничий домик, чтобы наезжать в выходные с клиентами. Он говорит, что наймет кого-нибудь сделать ремонт, сам не будет. Не то, что ты хотел, но… Выглядит надежным. Финансовые обязательства и все такое… В конверте предложение и чек с задатком. Подумай и сообщи мне о своем решении. Надеюсь, вы с Бенни справляетесь… Мы все думаем о вас. Все в офисе. Нам так не хватает Лори… Ну ладно, до скорого.

Хороший он парень, Ронни! Под конец голос его немного дрожал, и я тоже почувствовала комок в горле.

Сэм между тем опустился на стул возле стола и закрыл лицо руками. Я не видела его лица, но в этом не было необходимости, чтобы понять, что сегодня в Хоуп-Спрингз произошло что-то неприятное. А письмо и сообщение от Рона только ухудшили настроение Сэма. Теперь дом на реке, о котором он так мечтал, достанется какому-то богатому придурку, который использует его, чтобы стрелять со своими гостями в наших оленей и наших птиц.

Я положила голову ему на колени. Сэм! Я потрогала его носом за локоть, так чтобы ему пришлось открыть лицо и взглянуть на меня. О, Сэм, мне так жаль! Сэм кривовато улыбнулся. Сначала взгляд его был рассеянным, потом сфокусировался на мне.

– А ты, – начал он, и мое сердце замерло. Он узнал меня? Он все понял? Но Сэм приблизил ко мне свое лицо и заговорил строже: – Как, черт побери, тебе удалось выбраться?

Не зря говорят, что не ценишь то, что имеешь, пока не потеряешь. В этот момент я пожалела об утраченной способности плакать.

Сэм потрепал меня по голове и медленно встал. Плечи его были по-прежнему уныло опущены.

– Ты голодная? – спросил он, направляясь в кухню, чтобы готовить обед.

А я последовала за ним через несколько минут. Уже не такая голодная, как была раньше.

– Пап, а что значит «стерилизовать»?

Мы находились в моем любимом месте в самое любимое мною время дня. То есть все втроем сидели на диване после обеда. Сэм читал газету, а Бенни разрешалось полчаса посмотреть телевизор, если шло что-нибудь подходящее. Сегодня воскресенье, так что малыш смотрит «Симпсонов». Не то чтобы это что-то очень уж подходящее для ребенка его возраста, но ведь права голоса у меня больше не было… Так что я старалась никого не осуждать. Просто радоваться моменту.

Странно было вспоминать, что, когда я еще была собой, я использовала этот небольшой интервал между ужином и укладыванием Бенни, чтобы сделать какую-нибудь работу, обзвонить клиентов, назначить встречи. Посидеть немного с бумагами. Я всегда считала, что это время Бенни должен проводить с Сэмом. Хотя теперь я понимала, что это было достаточно бессмысленно: ведь Сэм и Бенни и так проводили вместе весь день, пока я была на работе.

Вообще-то на диван меня не пускали. Но я в совершенстве овладела искусством незаметного заползания, постепенного, болезненно медленного проникновения, главным условием которого было железное терпение. Это всегда срабатывало. Иногда, когда Сэм видел мои уловки, они даже вызывали у него смех. Сегодня мне особенно повезло: удалось расположиться между Сэмом и Бенни, а не примоститься, свернувшись в комочек у Бенни под боком, притворяясь невидимой. О! Вот это жизнь! Мы все трое касались друг друга. С одной стороны – крутящийся беспрестанно Бенни, с другой – теплый и спокойный Сэм.

Сэм не спешил отвечать на вопрос Бенни. Что-то в газете вдруг показалось ему безумно увлекательным. Надеялся, что Бенни забудет? Не тут-то было!

– Пап, ну что такое «стерилизовать»?

Сэму пришлось опустить газету.

– Это когда собаке делают такую операцию, чтобы у нее не могло быть детей. То есть щенков.

– Почему?

– Что – почему?

– Почему у нее не может быть щенков?

– Потому что доктор делает так, чтобы их не могло быть. Что-то им там перевязывают в животике. И щенки уже не могут вылезти оттуда. Скажи-ка, малыш, сколько дней осталось до твоего дня рождения?

– А это больно?

– Нет.

– Но у Сономы могли бы быть хорошие щенки. Просто отличные щенки! А как она выбралась тогда из дома? – спросил Бенни, вдруг охладев к вопросу о щенках. – Как ей удалось?

– Думаю, она выбежала, когда мы уезжали с утра. Ничего другого в голову не приходит. Выскользнула за дверь, а мы не заметили. Надо нам быть осторожнее.

Сэм уже проверил каждое окно и каждую дверь в доме. Я сопровождала его. Он нашел открытое окно в подвале, но Сэму даже не пришло в голову, что это и был тот путь, которым я ускользнула из дома. Сэм был уверен, что ни одна собака не может быть такой умной и ловкой. Я испытывала заслуженную гордость!

Между тем Бенни снова решил вернуться к теме щенков.

– А что, если у Сономы в животе скопится слишком много щенков, они не смогут вылезти наружу и Сонома взорвется? Она ведь может взорваться? Она может – бух!

– Нет, такого не может быть, – заверил его Сэм. – Ты уже мечтаешь о своем празднике, Бенни? В следующее воскресенье тебе исполнится шесть.

Но Сэму не удалось перевести разговор на другую тему.

– А почему нет? – продолжал расспрашивать мой маленький сынишка.

– Потому что не может. Доктор сделает так, что у нее вообще не смогут появиться щенки.

Так, тут мы вступаем на опасную территорию. Я навострила уши.

Но Бенни на этот раз пропустил опасную «взрослую» фразу и продолжал выяснять свое:

– А почему?

– Потому что… Лучше иметь одну собаку, чем шесть или семь.

– Почему? Нет, не лучше!

– Потому что о шести или семи собаках будет очень трудно заботиться.

– Я буду о них заботиться!

– Поэтому надо сделать Сономе операцию, чтобы она была нашей единственной собакой. Нашей главной собакой. – Очень хорошее объяснение! Но дальше Сэм зашел слишком далеко. – Как единственный ребенок.

– Как я?

– Правильно!

– Но я не хочу быть единственным ребенком!

Сэма бросило в краску при этих словах, но я не могла сказать с уверенностью, кого они ранили больше – его или меня.

– У собак все по-другому, – начал он. – Сонома будет счастлива с нами. И жизнь у нее будет гораздо лучше, если она останется нашей единственной собакой.

– А до скольких лет она проживет?

– Не знаю. Но будем надеяться, что она проживет долго.

– Она умрет?

– Когда-нибудь да. Но будем надеяться, что очень не скоро.

Бенни положил мне на шею свою мягкую теплую ручку. Сэм ласково потрепал по спине. Что ж, по крайней мере, разговоры о моей неизбежной кончине отвлекли их от темы щенков. Представляю, какое облегчение испытал Сэм.