Штормовой ветер тут же подхватил ошметки мертвого тела и унес его во все еще бушующий угольно-черный смерч хаотической энергии. Сам же Арсений как ни в чем ни бывало подошел вплотную к внешней стенке вихря и махнул мне своей окровавленной рукой.
Ага, бля*ь, теперь его мои тридцать процентов на успех устраивают. И это он меня пять минут назад психом назвал.
Глава 22
Отчаянно сопротивляясь внешнему давлению стихии, я добрался до Арсения, который терпеливо стоял с безразличным выражением на лице. Будто это вовсе не он только что располовинил чувака, который был способен превратить нашу тридцатипроцентную вероятность не сдохнуть в стопроцентную.
Одним движением своей руки Альбинос бы перебросил нас внутрь вихря через астрал, как делала моя сестра. Хаотическая энергия не способна проникнуть в тонкий мир, поэтому это было бы совершенно безопасно.
Я бы тоже так смог, если бы сестренка удосужилась поделиться своим тайным секретом о том, как она умудряется нарушать законы мироздания и затаскивать в тонкий мир физическое тело. Но, не судьба.
Жопа нам короче.
А все из-за того, что Арсений не смог держать себя в руках еще каких-то пару минут. Ну получил ты подтверждение, что Альбиносы и Высшие замешаны в Иркутском инциденте, которым ты одержим. Ну захотел отомстить.
Я все понимаю, и убей Арс белобрысого внутри вихря, я бы и слова не сказал, но так он собственными ручищами усложнил нам задачу. А я не люблю усложнения на ровном месте.
Выскажу здоровяку все что я о нем думаю, как только попадем внутрь этого сраного вихря.
Без единого слова, я двумя руками схватился за окровавленное тело здоровяка, закрыл глаза и сконцентрировался.
На повторную установку купола у меня резервов сил не осталось, поэтому я перешел сразу к делу.
Используя бездонный источник Арсения как батарейку, я подобно Магдалене начал связывать воедино на нас с Арсом одну технику за одной.
Большинство из них довольно быстро начали конфликтовать друг с другом, и расходуемая на поддержание техник энергия стала расти в геометрической прогрессии. Вскоре я потерял часть контроля над ситуацией, но пути назад уже не было.
Если отступлю сейчас, то сожженные на реализацию плана запасы моей энергии пойдут прахом и для повторной попытки придется ждать восстановления моих сил, а времени на это у нас нет.
Арс едва смог устоять на ногах от резкого оттока энергии. Даже его бездонный источник не позволял обойти ограничение пропускной способности энергоканалов. Не успел я соединить и десяток техник, как почувствовал, что здоровяк уже на пределе. Как и я сам.
Когда я довел количество одновременных техник до двенадцати, то мои руки онемели, звуки вокруг стихли, остался только фоновый шум, а большинство средств восприятия отключились полностью.
Я уже ничего не видел, лишь чувствовал, как Арсений упал на колени. Дрожь в его теле медленно перекинулась на меня. Сознание поплыло, и я понял, что выхода нет, решать надо немедленно.
Если продолжить такими темпами, то мы с Арсением просто бессильно свалимся на землю и вихрь с радостью сожрет наши безвольные тела.
Отступать было не в моих правилах, поэтому этот вариант я отмел сразу. Также за всю жизнь я предпочитал не рисковал понапрасну людьми, которые искренне доверили мне свою жизнь.
Эту истину вдолбил мне в голову дед со своей параноидальной заботой о семьях Жуковых и Романовых.
Как ни крути, Арс пошел сюда только из-за меня. И вихрь этот сраный тоже образовался в результате моих действий. Поэтому перекладывать ответственность на других я не собирался. Тем более какие бы проценты на успех я не озвучивал вслух, в своих инстинктах и суждениях я был уверен на все сто.
А все мое нутро твердило только об одном. Идти до конца.
Мысли молнией пронеслись в голове и на последних крупицах сознания я принял единственно верное решение. Сбросил с Арсения все техники, кроме двух защитных и отшвырнул его могучее тело как можно дальше от стенки вихря.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отсутствие необходимости поддерживать техники на двух одаренных одновременно, на пару секунд высвободило огромное количество нейтральной энергии, которую я тут же израсходовал, чтобы довести количество техник на себе до двадцати пяти.
Без батарейки-Арсения удерживать их я смогу не дольше трех секунд, поэтому, найдя точку опоры, я напряг потоки и прыгнул внутрь.
* * *
Штормовой ветер стремительно гнал бурые грозовые тучи. Оглушающие раскаты грома раздавались все чаще. Воздух был пропитан едким озоновым запахом вперемешку с нависшим над мегаполисом зловонным смрадом гари и самой смерти.
Миллионы людей будто муравьи носились по бетонному лабиринту в отчаянных поисках безопасного места. Многокилометровые пробки растянулись вдоль основных магистралей. Весь мегаполис был окутан паникой и всеобщей истерией.
На самой вершине Шанхайской Башни, в шести сотнях метрах над землей, за предсмертной агонией жителей мегаполиса наблюдали два человека. Это были одни из немногих людей, сохраняющих полное спокойствие перед лицом смертельной опасности. Впрочем, удивлять это никого не должно. Ведь весь ужас что творится внизу, это их рук дело.
— И это все что ты успел сделать за неделю? — разочарованно вздохнул опрятный мужчина с ровно стриженной бородой, — не впечатляет. Передай мне свой секрет Абсолюта, и я покажу тебе как надо создавать места силы.
— Я тебе уже тысячу раз говорил, боярин. Нет никакого секрета, — безразлично ответил широкоплечий старик сидящий рядом, и с наслаждением затянулся сигарой.
— Так говорят все хранители секретов.
— Мне нечего скрывать, боярин, — сказал Борис Жуков и перевел свой тяжелый взгляд на собеседника, — я рассказал тебе все что знаю.
— Да, да, — разочарованно отозвался Коновницын, — помню я твою историю. Тяжелое детство, потеря брата, убийства, снова потери, снова убийства, снова смерти и потом бах, стал Абсолютом. Сколько тебе тогда было?
— Сорок.
— Сорок, — нервно усмехнулся Коновницын, — возраст едва способного мыслить дитя. Я больше восьми сотен лет ищу способ стать Абсолютом, а Тринадцатый и того больше. И каков итог? Знаешь, Боря, что я лучше всего усвоил за свою долгую жизнь? Весь мир — это скучный несправедливый и бессмысленный кусок дерьма. В первую очередь скучный.
— Книгу по философии написать не пробовал?
— Написал парочку в девятнадцатом веке, не помогло.
— Может, все дело в цели? — улыбнулся старик, — я стал Абсолютом не потому, что я этого хотел. Просто так случилось.
— «Просто так случилось», высокомерно сказал он о цели всей моей жизни. А, может, все дело в том, что ты поубивал два десятка Стражей и пару Оракулов в юношестве?
— Кто знает, — пожал плечами старик, — попробуй.
— Мы оба знаем, что уже поздно, — меланхолично проговорил Коновницын и едва успел придержать черно-золотой цилиндр от резкого порыва ветра, — зачем было забираться так высоко? Мания величия взыграла?
— Отсюда вид хороший, — кивнул Борис Жуков на морскую гладь вдали.
Коновницын обернулся и старательно сощурился, но не увидел ничего, кроме надвигающейся на город с моря бордово-черной тучи естественного происхождения.
— На что? На банальную грозу?
— Какой же ты нетерпеливый, — покачал головой старик.
— Кто бы говорил. Как там сегодня со временем? Опять ускорилось?
— Не ускорилось, — довольно улыбнулся Борис Жуков, достал из кармана круглый амулет с изображением полярной совы на тоненькой цепочке и покрутил его в пальцах.
— Замедлилось? И ты молчал? Насколько сильно? — округлил глаза Коновницын.
— Замедлилось, — кивнул Абсолют, — там сейчас октябрь двадцать первого года.
— Стой, так вчера там тоже был октябрь двадцать первого, значит, Марк добрался?
— И выжил.
— Откуда ты это знаешь?
— Амулет Оракула из того мира сейчас висит у него на шее.