Читать интересную книгу Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2 - Давид Голинков

АРА во время переговоров в Риге вынуждена была отказаться от претензий на залог и от ультимативного домогательства экстерриториальности своих представителей. 20 августа было заключено приемлемое для обеих сторон соглашение. Администрации АРА предоставлялись довольно широкие права по размещению своих отделений, самостоятельному набору сотрудников, распоряжению своими фондами и т. д. Советское правительство получило, однако, право отвода сотрудников американских отделений.

В середине августа 1921 г. в Женеве состоялась конференция представителей международных и национальных организаций Красного Креста, которые избрали популярного общественного деятеля — норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена главным уполномоченным организаций Красного Креста по оказанию помощи голодающим в России. Нансен без лишних проволочек вступил в переговоры с Советским правительством и 27 августа заключил с ним соглашение о работе созданной им организации — Исполнительного комитета международной помощи России, в который входили и представители Советской власти. В отличие от АРА, Нансен всю работу по распределению продовольствия в России согласился проводить через местные органы Советской власти.

Соглашение с АРА и деятельность международной организации помощи голодающим Нансена раскалывали единый фронт, который, используя голод, пытались образовать империалисты против Советской России. Лишь правительства стран Антанты, представленные в комиссии Нуланса, не достигли соглашения с Советским правительством. Вскоре выяснилось, что империалистические круги питают большие надежды на деятелей из Всероссийского комитета помощи голодающим. Агенты французского правительства уже начали переговоры с представителем этого комитета в Париже — М. И. Скобелевым.

Всероссийский комитет помощи голодающим образовал в стране большое количество местных отделений, в которые вошло немало буржуазных «общественных деятелей». Благодаря своему большинству в комитете кадетские деятели избрали для посылки за границу делегацию во главе с Н. М. Кишкиным, С. Н. Прокоповичем, Е. Д. Кусковой. Они торопили с отъездом делегации, явно стремясь принять участие в политических переговорах между Советским правительством и правительствами капиталистических стран.

Советские органы своевременно разгадали политические ухищрения деятелей Всероссийского комитета. 18 августа ВЦИК признал необходимым отложить поездку этой делегации за границу и предложил комитету выделить максимальное число своих членов для практической работы в районах, охваченных голодом. Большинство комитета, не согласившееся с решением ВЦИК, 23 августа в ультимативной форме потребовало пропустить делегацию за границу, пригрозив в противном случае прекратить работу.

27 августа ВЧК произвела ряд обысков и арестов среди членов комитета. По этому вопросу ВЧК сообщила: «С первых же дней возникновения комитета в ВЧК стали поступать сведения, указывающие на то, что группа членов Комитета, не отказавшаяся на деле от своих активных политических задач, подошла к народному бедствию Поволжья, как средству политической борьбы и заговора против Советской России, возложив все надежды на новую интервенцию заграничных капиталистов в новой форме. Эта группа устраивала ряд тайных собраний, заводила, пользуясь легальностью ВКПГ (Всероссийского комитета помощи голодающим. — Д. Г.), связи и т. п. Все эти данные заставили ВЧК произвести 27 августа сего года среди членов Комитета и лиц, окружавших его, ряд обысков и арестов, которые дали богатый материал, подтверждающий правильность предварительных данных».

У члена партии кадетов Кафьевой, являвшейся секретарем Кишкина, чекисты обнаружили написанную рукой Кишкина подробную схему переустройства Советской России — с верховным правителем во главе государства, с канцлером, с государственной думой и государственным советом, с областными, губернскими, уездными и волостными начальниками и т. д. У арестованного несколько ранее другого члена комитета — П. Т. Саламатова — были обнаружены «тезисы доклада по поводу записки «Воссоздание единой России», в которых оспаривалась схема Кишкина. В тезисах предлагалось после низвержения Советов образовать единую сильную национальную власть, указывалось, что только единоличное диктаторское правление способно восстановить порядок в России. В тезисах предусматривался способ свержения Советов — ряд местных восстаний, сливающихся затем в единое движение под руководством из центра.

Во время обысков и арестов служащих комитета и лиц, связанных с ними, в здании комитета были обнаружены документы, свидетельствующие о его совершенно определенной политической работе. Так, например, член комитета Булгаков в своем дневнике, касаясь политической деятельности комитета, писал: «И мы и голод — это средство политической борьбы».

Стало ясно, что Комитет помощи голодающим является на самом деле центром антисоветской работы. 30 августа 1921 г. Советское правительство сообщило, что «большинство Комитета окончательно оказалось в плену политических расчетов, не имеющих ничего общего с интересами голодающих, и что Комитет склонен пренебречь интересами деловой работы ради участия в той контрреволюционной политической игре, которая завязалась вокруг его создания среди заграничных белогвардейцев и вдохновляемых ими правительственных групп Европы». Советское правительство постановило ликвидировать комитет. Наиболее активные его «деятели» — Н. М.Кишкин, С. Н. Прокопович, Е. Д. Кускова и другие — были в административном порядке высланы из Советской страны.

Однако империалисты стран Антанты продолжали попытки использовать голод в Советской России для осуществления своих политических целей. 4 сентября 1921 г. Нуланс сообщил Советскому правительству о решении возглавляемой им комиссии направить в Россию «комитет экспертов, уполномоченных произвести на месте быстрое и подробное обследование размеров нужд и способов к наиболее быстрому и наиболее действительному их удовлетворению». Нуланс потребовал, чтобы этим «обследователям», в количестве около 30 человек, были предоставлены «все необходимые условия и гарантии» для работы. Он привел подробный перечень вопросов, подлежавших обследованию. Это была, по существу, плохо замаскированная программа сбора шпионских сведений о состоянии России. Возмущенный требованиями Нуланса, В. И. Ленин в тот же день заявил: «Нуланс нагл до безобразия». В предложенном проекте постановления Политбюро ЦК РКП (б) Ленин писал: «Поручить Чичерину составить в ответ Нулансу ноту отказа в самых резких выражениях типа прокламации против буржуазии и империализма, особенно подчеркнув контрреволюционную роль самого Нуланса, особо указав издевательски-наглый характер предложения послать до всякого договора комиссию шпиков под названием комиссии экспертов… Особо подчеркнуть, что мы не можем ни секунды верить в желание помочь гг. Нулансов при таком их подходе к делу»[6],

В ноте правительствам Великобритании, Франции, Италии и Бельгии от 7 сентября 1921 г. народный комиссар по иностранным делам Г. В. Чичерин указывал: «Комиссия г-на Нуланса заменила помощь голодающим собиранием сведений о внутреннем состоянии Советской России. Она выставила обширную программу расследования, требующую для своего выполнения продолжительного времени и сводящуюся к установлению ресурсов и средств Советской России в области земледелия, транспорта, скотоводства и т. д., причем это должно делаться под руководством тех людей, которые уже занимались этим изучением в ничем не прикрытых целях устройства мятежей и облегчения продвижения иностранных армий на территории Советской Республики. Голод и страдания трудящихся России оказались поводом для этой комиссии, чтобы попытаться узнать, какими силами и средствами располагает Советское Правительство». Отказываясь удовлетворить домогательства комиссии Нуланса, Советское правительство вместе с тем указывало, что «оно пойдет в полной мере навстречу всякой другой организации, раз оно увидит, что эта организация действительно хочет заняться помощью голодающим».

Все попытки Фритьофа Нансена привлечь к делу честной помощи голодающим правительства стран Антанты и Лигу наций наталкивались на непреодолимые преграды. В книге «Россия и мир», изданной в 1923 г., Нансен указывал, что политические деятели Европы считали, что «помощь умирающему от голода и страдающему русскому народу была бы равносильна поддержке Советского правительства и большевиков». «Сердца политических деятелей, — говорил Нансен, — часто бывают черствы и бесчеловечны». IX Всероссийский съезд Советов в специальном обращении к Фритьофу Нансену 25 декабря 1921 г. указывал: «Русский народ сохранит в своей памяти имя великого ученого, исследователя и гражданина Ф. Нансена, героически пробивавшего путь через вечные льды мертвого Севера, но оказавшегося бессильным преодолеть безграничную жестокость, своекорыстие и бездушие правящих классов капиталистических стран».