Читать интересную книгу i 1495e07c15fb5d3e - Admin

  - Благодарствую за милость явленную!..

  - Не стоит, добрый христианин. Прадедами заповедано: что с бою взято, то свято.

  Уронив кольца в подставленную ладонь, царевич слегка "повинился":

  - Я же эту старину нарушил. Принимаешь ли ты мой откуп?..

  Сжав нежданно обретенные сокровища в мозолистом кулаке, Афанасий едва не коснулся в поклоне земли - он бы и десять знатных ногаев обменял на одно лишь хрупкое темное кольцо, почитая такую мену для себя наивыгоднейшей!

  - Вот и славно. Ступай себе с богом, добрый христианин.

  Правильно поняв замешательство порубежника, сереброволосый отрок довольно небрежно его благословил - после чего друзья-сотоварищи воина нешуточно обеспокоились за друга. Уж так Ноготков сиял от радости, так широко улыбался... Как бы харя не треснула!

  Тем временем царевич, успешно разрешивший довольно важный в глазах воинской общественности вопрос, задумчиво поглядел на Багаутдина Табанова, полной мерой ощутившего на себе русское гостеприимство. С каким-то непонятным сомнением поморщился, еще немного подумал и отвернулся - а за его спиной в тот же миг раздосадовано чертыхнулся один из помещиков-зевак:

  - Иэх, кончился мурзенок!..

  - Уже?!? Хлипковат ногай пошел.

  - Поди, требуху ему порвали, дурни неумелые!

  - Вот сам в следующий раз и покажешь, как надо на кол сажать. Умник выискался!..

  - Надо было его на четыре стороны конями разметать...

  Оставив позади ценителей кровавых зрелищ и завязавшуюся меж ними обстоятельную беседу на тему того, как лучше всего развлекать гостей незваных, наследник царства Московского направился к своему шатру. Рядом с которым его и перехватил запыхавшийся родственник Федька - старший сын большого любителя пухлых детских щечек, думного боярина и окольничего Никиты Романовича Захарьина-Юрьева. Дядю царевич откровенно недолюбливал... Но к его отпрыску все еще присматривался - поэтому не только отметил появление легким наклонением головы, но и пригласил в свой шатер, показав тем самым двоюродному брату свое немалое расположение.

  - Садись.

  - Благодарствую, Димитрий Иванович!

  Будущий (может быть) деятель Русской православной церкви и первый в династии Романовых, в свои одиннадцать лет совсем не помышлял о подвигах на духовной стезе. Наоборот, демонстрировал все задатки светского человека, увлечено чревоугодничая, щеголевато одеваясь, предаваясь разного рода забавам - и заметно выигрывая у других родовитых Большой свиты в их негласном стремлении почаще попадаться на глаза наследнику трона. Благо, хитроумный батюшка приложил все свои силы и влияние для того, чтобы сыночка причислили к свите именно старшего из царевичей, а не среднего.

  - Боярич Курбский у воев, что стойбища ногайские ходили зорить, полонянку красивую раздобыл. Хочет тебе этой девкой поклониться. Чтобы значит, как княжич Горбатый-Шуйский.

  "Да уж, выбрал пример для подражания. Девицу с пути лекарского сбил, мозги ей своими посулами-наставлениями капитально засрал - и ходит теперь гордый донельзя. Как же, ко мне в постель своего агента влияния пристроил! Прямо гений интриги, не меньше".

  - Остальные ему завидуют, Димитрий Иванович. Ну, что поперед него не сообразили.

  Зато у молодых княжичей да бояричей вполне хватило ума на то, чтобы организовать уже себе приятный ночной досуг. Раз их господин подобным образом развлекается, значит и им стало можно... Не таиться от него, как ранее. Разумеется, никакого насилия или принуждения не было - первенец великого князя Иоанна Васильевича в этом отношении четко всех предупредил. Но зачем принуждать силой, если хорош собой, а в калитах полно серебра? Как правило, недавние полонянки довольно охотно соглашались согреть ложе в обмен на некоторую уверенность в будущем. Одним хватало десятка копиек, другим пары недорогих подарков, третьи становились дворовыми челядинками родовитых порубежников - в основном это были те из девиц, у кого не осталось ни дома, ни родных. Впрочем, хватало и таких, коим их честь девичья была дороже серебра и сколь угодно сладких посулов...

  - Бояричу Морозову его батюшка прислал редкий трактат об устроении каменных крепостей, дабы Ивашка поклонился им государю-наследнику. А боярич того делать не торопиться, засел в своем шатре и твой подарок читает!..

  "Ну надо же. Родовитый боярич, и вдруг книгами интересуется?".

  - Еще княжич Никитка Трубецкой с княжичем Ивашкой Оболенским местничать затеяли.

  - Что не поделили?

  - Кто из них более всего достоин стать твоим стременным.

  "За-дол-бали!".

  Выслушав тихий рассказ, как его свитские соревнуются в том, кто из них больше выпьет вина или перепортит девок, хозяин шатра хлопнул в ладоши - с тем, чтобы появившаяся красавица быстро налила в небольшой кубок слабенькой медовухи. Которую затем и поднесла юному родовитому.

  - Хвалю.

  Осчастливленный похвалой и наградой, юный осведомитель незамедлительно отбыл прочь, дабы и продолжать свою неприметную, но довольно-таки полезную для царевича деятельность. Дмитрий же скинул с себя легкую летнюю ферязь и шелковый кафтан, довольно потянулся - и тут же ощутил, как маленькие но сильные руки начали мять его плечи прямо сквозь тонкую рубаху.

  "Правильная и своевременная инициатива - тоже своего рода талант. Ох!".

  Рыжеволосая Леонила удивительно быстро освоилась в роли наложницы - страстная и покорная ночью, услужливая и неприметная днем. А еще достаточно сообразительная для того, чтобы после первого же недовольного взгляда господина замолчать, и более никогда не упоминать княжича Горбатого-Шуйского.

  - Гонец к государю-наследнику!..

  Посланник великого государя еще только подходил к пологу шатра, а Хорошава уже успела отодвинуться от царевича и поправить на себе одежду, скрывая за мягкой тканью упругую тяжесть груди. Массировать ведь можно не только руками...

  - Долгие лета Димитрию Иоанновичу.

  Милостиво кивнув в ответ, Дмитрий принял почтительно протянутый ему тул. Жалобно хрустнул алый сургуч с оттиском единорога, мягко прошелестела бумага с затейливо обрезанными краями, а затем на пару минут установилась полная тишина.

  - Отдыхай.

  Позабыв о нежных ласках рыжеволоски, царственный юноша глубоко и надолго задумался, совершенно машинально перебирая пальцами потемневшие можжевеловые бусины невзрачных четок.

  - Вестовой к государю-наследнику!..

  Едва переступив низенький порог, подручник князя-наставника Михаила Ивановича сразу утрудил спину поклоном - да таким, что и иные молодые его не постыдились бы.

  - Говори.

  Невольно оглядевшись, доверенный боярин Воротынского доложил, что все готово, и ждут только Димитрий Ивановича. Накинув кафтан и ферязь при самом деятельном участии Хорошавы (вот не шло ей крестильное имя, и все тут!), царевич вышел прочь. Расстояние до места, где собрались князья-военачальники порубежных полков, составляло неполную сотню шагов. Всего. Но даже на столь коротком пути первенец великого государя изрядно "оброс" Малой свитой, словно по волшебству выросшей за спиной своего господина.

  - Долгие лета государю-наследнику!..

  - И вам долгих лет и доброго здравия. Михаил Иванович.

  Первый по знатности и влиянию из присутствующих князей польщено улыбнулся при виде того, как старший царевич поздоровался с ним легким поклоном.

  - Петр Михайлович.

  Князь Щенятев, отличный воевода и (увы!) большой любитель поместничать, степенно ответил на уважительное наклонение головы.

  - Андрей Михайлович.

  Князь Курбский был доволен жизнью и службой - а в особенности размером добычи, которую он взял в недавнем рейде по степным кочевьям.

  - Иван Михайлович.

  Старший сын и наследник рода Воротынских, вслед за отцом проявивший немалые полководческие таланты, не поленился ответить на приветственный кивок полноценным поклоном.

  - Даниил Федорович.

  Окольничий и думной дворянин Адашев уже давно (больше года назад) узнал от сына, кому он обязан сохранением имения и самой жизни - и не уставал выказывать верность и благодарность. Кстати, окольничий тоже неплохо погулял по Крымской стороне. Правда воинов ему выделили меньше, чем Курбскому... Зато у князя не было веселой компании в виде известного атамана Михаила Черкашенина и трех тысяч донских казаков.

  - В этой грамотке те из помещиков и бояр, кто перенял и пленил знатных степняков, своей рукой прописали желаемый выкуп.

  Передав потрепанный листок пергамента Щенятеву, Дмитрий продолжил:

  - Сим объявляю, что беру этот ясырь себе. Взамен же даю слово, что желаемое победителями будет ими получено.

  После малой паузы он упредил самый главный вопрос родовитого собрания:

  - Великий государь мне это дозволил.

  Сомневаться в праве наследника распорядиться по своему усмотрению толикой царской казны, князья не стали. И не от большой веры или там глубокого уважения, совсем нет. Просто царевич Димитрий Иоаннович уже всем доказал (и в первую очередь своему владетельному отцу), что мыслит и поступает как взрослый муж - и тот же казначей давно уже не бегал к великому князю Московскому за подтверждением каждого распоряжения его первенца касательно выдачи хранимого в глубоких подвалах злата-серебра.