— Я — твоя жена, Джейк, понимаешь? Я — твоя жена. Ты нужен мне. Ты нужен Крисси. Мы любим тебя, Джейк. Не покидай нас. Не покидай меня, Джейк. Мне не важно твое прошлое, твои секреты. Я люблю тебя такого, как ты есть, нынешнего. Не смей умирать, слышишь, ковбой?! Черт тебя побери, я приказываю тебе не умирать, Джейк Стоунер! Джейк, ты должен жить. Джейк, умоляю тебя, вернись. Я так люблю тебя. Ты должен жить. Жить!
Гвен почувствовала какое-то движение в совершенно неподвижном воздухе. Она все поняла. Боль и отчаяние пронзили ее. Ей не надо было смотреть на потухшие дисплеи приборов, она и так знала, что Джейк умер. Он оставил ее, оставил одну. Она позовет врачей, но только через минуту. Ей нужно проститься с ним, проститься навсегда. Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
— Я любила тебя, Джейк. Я очень сильно тебя любила. Прости, что не сказала тебе этого раньше. Надеюсь, ты слышишь меня. Я любила тебя, Джейк Стоунер. Прощай.
Рядом с кроватью Гвен заметила врача в зеленой хирургической одежде. Она не слышала, как он вошел. На табличке, прикрепленной к нагрудному карману, Гвен прочитала его имя — «Майкле». Этого врача она еще не видела. Она с мольбой вглядывалась в него, мечтая услышать, что и она, и все эти приборы ошиблись, и понимала, что все кончено.
Доктор улыбнулся и кивком указал на рисунок.
— Настоящая художница.
Глаза доктора светились добротой. Намеренно или случайно он напомнил ей, что у нее осталась Крисси.
— Это был счастливый день.
— Это заметно. — Доктор Майкле протянул руку и взял рисунок.
— Она любила его. Он очень хорошо к ней относился. И к животным тоже. Он был храбрым. Он спас мне жизнь. Не потому, что я его жена и он любил меня, просто он такой человек. Был. Настоящий мужчина.
— Я уверен, что Джейк любит тебя.
— Да. Думаю, что любит. Вернее, любил. Хотя сам, наверное, и не осознавал этого. — Гвен всхлипнула. — Звучит глупо, да? Но это правда. Не знаю ее имени, но она была дурой. О таком мужчине, как Джейк, женщина может только мечтать. Она бросила его и проиграла.
— Ты не проиграешь, потому что будешь рядом с ним всегда.
— Да, всегда. Хотя, если бы вы знали, сколько раз в день я увольняла и прогоняла его… Слава Богу, что он не уходил. Ведь на самом деле я никогда не хотела, чтобы он ушел. — Гвен печально улыбнулась. — Просто у него был невыносимый характер, и ему нравилось доводить меня до белого каления.
— Никто из нас не совершенен.
— Точно. Джейк Стоунер явно не был совершенством, но я любила его. Он был самоуверенным и все время командовал мной. Считал, что лучше всех знает, как надо поступать. — Гвен понимала, что должна встать и уйти, чтобы доктор мог сделать все, что полагается в таких случаях, но не могла. Еще минуту, еще немножко побыть рядом с Джейком, хотя тому уже все равно. Гвен откашлялась. — Он спас мне жизнь.
— Я знаю. Теперь все ваши мечты сбылись: ранчо — ваше, у вас с Крисси есть дом, о котором вы мечтали.
— У меня никогда не было дома, — зачем-то стала она рассказывать доктору Майклсу. — Мы всегда куда-то переезжали, и я очень страдала из-за этого в детстве. Я не хотела такой судьбы для Крисси, но теперь все уже неважно. Если ты о чем-то мечтаешь, это не значит, что ты обязательно достигнешь своей мечты. — Гвен прикрыла глаза. — Из Джейка получился бы прекрасный отец.
— Ты его очень любишь.
— Да. — Ее палец рисовал ломаные линии на больничной простыне рядом с неподвижной рукой Джейка. — Но я не успела сказать ему об этом, представляете? Как вы думаете, может, он слышит меня? Знаете, сегодня должна была быть наша брачная ночь.
— Я уверен, что он тебя слышит. — Доктор Майкле отступил от кровати. — Кроме того, я уверен, что с Джейкобом все будет в порядке.
— Что вы сказали? — Голос Гвен дрогнул. Наверное, она ослышалась. Ведь Джейк умер.
Она почувствовала, когда его душа покинула эту больничную палату, в то мгновение она ощутила холод и пустоту. — Вы сказали, что с ним… с ним будет все в порядке?
Доктор усмехнулся.
— Он наверняка будет снова тобой командовать, считая, что лучше всех знает, что и как нужно делать. И высокомерным он тоже останется. Но мне почему-то кажется, что ты справишься с этим.
Чувство острого облегчения волной прокатилось по телу Гвен. Она не могла ни пошевелиться, ни произнести хоть слово, даже думать или плакать не могла. Джейк жив? Наверное, она не правильно поняла слова доктора и нужно переспросить.
Доктора Майклса в палате не было.
Гвен поморгала. Может, она задремала и все это ей приснилось? Может, никакого доктора и не было? Просто ей так хотелось, чтобы Джейк был жив, что она вообразила и доктора, и весь разговор с ним, и его последние обнадеживающие слова. Медленно, с замирающим сердцем Гвен повернулась к датчикам и, не удержавшись, вскрикнула, увидев мелькание зигзагообразных линий.
Смерть Джейка была просто ночным кошмаром. Не было никакого доктора Майклса с добрым взглядом, который, не притрагиваясь к Джейку и не глядя на все эти датчики, сказал ей, что Джейк жив и с ним все будет хорошо. Но Гвен смутно помнила, как странный доктор подошел к кровати и провел руками над телом Джейка от головы до пят.
Гвен набралась, храбрости и посмотрела в лицо Джейка. Она могла поклясться, что оно стало не таким бледным, более того, она ощутила его дыхание.
Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, Гвен в изнеможении склонила голову, прижалась щекой к загорелой руке Джейка и заплакала. Затем осторожно повернула голову и прижалась к его — о, чудо! — теплой ладони губами.
— Чертов Джейк Стоунер, ты напугал меня до смерти! Не смей умирать! Борись! Я хочу, чтобы ты жил.
— Как прикажете, леди-босс. Гвен вскинула голову. На нее с улыбкой смотрел Джейк.
— Я люблю тебя, — прошептала она и снова заплакала.
Тыльной стороной ладони Джейк смахнул слезинку с ее щеки.
— Если ты меня действительно любишь, то устроишь для меня ночные скачки в том виде, в котором ты делала это сегодня ночью.
— В свитере?
— Без него. — Он смахнул еще одну слезинку. — Я очнулся на мгновение и увидел потрясающую картину — ты с обнаженной грудью верхом на Гранаде.
Гвен вспыхнула, а Джейк рассмеялся.
— Джейк, — решительно произнесла Гвен. — Если ты решишь уехать, я не стану тебя задерживать. Но знай, что мы с Крисси поедем с тобой.
Джейк, казалось, не слушал Гвен, внимательно изучая ее плащ.
— Вам никуда не придется ехать, — сказал он. — Послушай, у тебя есть что-нибудь под ним?
— Нет. Да. Спортивные штаны. Джейк, я хочу сказать, что мне все равно, куда мы поедем и как часто будем переезжать. Я была не права, когда говорила, что ранчо — это единственное место, где мы с Крисси можем пустить корни. Здание — еще не дом, а ей нужен дом. Раньше я не понимала свою мать, которая говорила мне, что любое место, где мы живем вместе и счастливы, — это и есть дом. Теперь я понимаю. Дом — это не четыре стены и крыша, это — семья. И любовь. Я люблю тебя, Джейк Стоунер. Если ты поедешь на Тимбукту или на Северный полюс, я поеду с тобой. Мой дом там, где ты. — Ее звонкий голос эхом разнесся по больничной палате. — Джейк, черт тебя побери! Ты слышал хоть что-нибудь из того, о чем я говорила?