Читать интересную книгу Сингапур. Падение цитадели - Гарри Тюрк

Но к этому времени штурмовые группы японцев уже пробивались на юг через разбитые береговые укрепления, через разорванную колючую проволоку и перепаханные окопы. Главное направление удара высадившихся войск проходило между Путри-Нарроуз и устьем бухты Кранджи — напротив того самого места, где разведывательная группа Беккера обнаружила новые просеки сквозь джунгли.

После того как японские войска прочно закрепились на острове, Персиваль приказал нескольким мелким судам, еще находившимся у западного побережья Сингапура, войти в Джохорский пролив. Они атаковали переправлявшихся японцев, но с незначительным успехом. Австралийским артиллеристам удалось поджечь один японский транспорт, груженный боеприпасами. От взрывов какое-то время над водой было светло, как днем. Затем японцы подбили английское судно береговой охраны. Поспешившие сюда по приказу Персиваля другие корабли тоже отошли с повреждениями.

В эти первые утренние часы Крис Беккер лежал в окопе на левом берегу бухты Кранджи и вел огонь по наступающим японцам. Рядом с ним сапер его подразделения выпускал одну за другой ракеты, чтобы осветить цель. Беккер не слышал, как неподалеку от него разорвался снаряд. Взрыв оглушил его, но осколки не задели. Сапер был убит. Беккер оттащил его. В это время падающие комья земли почти засыпали Беккера, но он этого не почувствовал, так как потерял сознание.

Генерал Ямасита стоял на своем командном пункте, в стеклянной башне дворца джохорского султана, и в бинокль разглядывал затянутый пеленой дыма берег. Никакого сомнения: высадка удалась. Первые лодки уже возвращались через пролив, чтобы взять новых солдат. Сингапур являл собой зловещую картину. Темнота ночи вновь и вновь озарялась разрывами снарядов, но яркая вспышка тут же гасла в тяжелом черном чаду, повисшем над островом. Трассирующие пули и снаряды прошивали ночную тьму волшебными светящимися нитями. Донесения, поступавшие к Ямасите, сообщали об отчаянном сопротивлении австралийцев, но они были не в состоянии противостоять массированному натиску двух японских дивизий,

Ямасита ждал, вновь и вновь поглядывая на часы. Вокруг стояли высшие офицеры его штаба. Все самое необходимое для переправы они уже сложили. У берега Ямаситу ожидала трофейная моторная лодка. Вдруг юн поднял руку и показал на Сингапур. С лица его сошло напряженное выражение. Офицеры тоже взглянули в свои бинокли на остров. В этот момент с захваченного японцами берега взлетели снопы синих ракет — условный сигнал: высадка удалась, части продвигаются в глубь острова.

— Переправляемся! — отрывисто приказал Ямасита, надвинул кепи с козырьком и стал спускаться по металлическим ступеням. Через несколько минут автомашина доставила его к берегу, он пересел в ожидавшую его моторную лодку, и та понеслась через Джохорский пролив.

Тем временем японцы уже полным ходом вели эвакуацию местного населения из прибрежной полосы. Сотрудники японской тайной полиции следили за проведением этой операции. Солдаты гнали тысячи малайцев, китайцев и тамилов[19] на север. Путь в двадцать километров они должны были проделать за один день. Тот, кто не мог идти, больные и увечные, остались в селениях; после ухода остальных жителей их тут же расстреляли. Эвакуация местного населения вряд ли была вызвана военной необходимостью. Скорее, Ямасита хотел создать легенду, будто японские войска заботятся о благе малайского населения. Но расстрел больных и инвалидов разоблачил лицемерный миф.

* * *

В обширном парке султанского дворца, недалеко от теннисных кортов, стоял небольшой павильон для гостей. Он состоял из салона, бара и нескольких небольших комнат. После того как дворец был занят штабом Ямаситы, сюда переселился сам султан. Этому пожилому человеку в черном кепи Ямасита предоставил два военных грузовика и трофейный английский «моррис», которые должны были доставить султана во временное убежище — на одну из каучуковых плантаций неподалеку от Кота-Тингги, по дороге в Мерсинг, Но султан не торопился. Сейчас он сидел в одной из элегантно обставленных комнат павильона и беседовал с майором Асидой. На маленьком столике был сервирован чай. Султан предложил японскому офицеру печенье. Тот поблагодарил и сказал:

— Ваше высочество, надеюсь, всегда будет помнить, что содержание нашего разговора должно остаться между нами.

Султан кивнул. Нет, он не станет неосторожной оглаской ставить на карту свое будущее. Но у него есть приближенные, он хотел бы посоветоваться с ними. Султан заверил Асиду, что все останется в тайне.

Асида с трудом удержался, чтобы не выразить сомнение.

Японской секретной службе уже давно были известны антибританские настроения султана. К тому же в последние месяцы перед нападением на Малайю стало известно, что он одобрял пропагандировавшийся японцами план «Великоазиатской сферы взаимного процветания». Английские газеты реагировали на это весьма кисло, но до конфликта между англичанами и султаном дело не дошло. И вот теперь Япония стала хозяином Малайи. Местных политиков, выступавших на стороне Японии, секретная служба вознаграждала золотом. Султан может играть важную роль в оккупационной политике. Все говорило за то, что он готов на это. Асида, за четверть часа не съевший ни одного печенья и не выпивший ни глотка чая, встал. Султан с удивлением констатировал, что японец соблюдает правила вежливости. «Образованный варвар», — подумал он.

— Я был бы вам очень обязан, если бы эвакуация не затянулась, — сказал султан.

Асида поклонился:

— Ваше высочество в ближайшие дни получит от меня известие. Я сделаю все необходимые распоряжения. Ваше имущество будет охраняться военной полицией, пока вы не вернетесь.

— Благодарю.

— Не за что, ваше высочество, — сказал Асида. — Мы счастливы сделать это для вас. — Он поклонился и взял фуражку.

Султан проводил его в салон. Там он в задумчивости остановился и подождал, пока не услышал, как машина японца отъехала. На столе стояла бутылка шерри. Султан налил себе бокал и выпил. «Будет ли японская военная полиция охранять и мои винные погреба?» — подумал он. Шорох отвлек его внимание. Из соседней комнаты в салон вошел его сын — видный мужчина лет тридцати, в английском костюме из твида.

— Он уехал, отец. Я видел. Султан слегка повернул голову.

— Налей себе шерри и сядь поближе, — велел султан. Он подождал, пока молодой человек наполнил бокал, а потом начал:

— Дела обстоят хорошо, сын мой. Мы можем спокойно смотреть в будущее.

— Ты с ним договорился?

Султан не ответил. Отпив глоток, он произнес:

— Тебя здесь долго не было. Необходимо, чтобы ты снова освоился со здешними делами. Ты умен, и много времени тебе на это не потребуется.

Сын относился с уважением к пожилому седовласому отцу. Не отрывая от него взгляда, он вытащил из кармана пачку сигарет и, спросив у отца разрешение, закурил.

— Видишь ли, — продолжал султан, — японское вторжение можно было предвидеть. Оно подготавливалось достаточно долго. Англичане разбиты, это ясно. Надо определить свое место. С перспективой на будущее.

— Но ведь японцы не будут тут вечно, — заметил сын. — У Англии есть еще резервы. В войну вступила Америка. Нет, вечно это не продлится.

Султан улыбнулся. Да, его сын способен к политическим расчетам. Но он еще молод, а молодые люди иногда поступают необдуманно, не умеют все как следует взвесить,

— Ты был бы почти прав, но не замечаешь одного, — произнес он. — То, что было малым и незначительным, когда ты уезжал в Англию, теперь разрослось и обрело значение. Коммунисты стали сильными. Знаешь ли ты,, что генерал Персиваль уже не раз вел с ними переговоры, потому что они требовали от него оружия? После поражения англичан они хотят этим оружием бороться против японцев…

Сын покачал головой.

— Чушь! Как могут коммунисты пойти на это? Да в их партии едва наберется несколько тысяч членов!

— Этого хватит, — сказал султан. — Коммунисты тоже способны к политическим расчетам. Японцам придется, если они хотят хозяйничать в этой стране, прибегнуть к насилию, они будут грабить, убивать. И тогда тысячи коммунистов хватит, чтобы сколотить против японцев подпольную армию.

— Ты думаешь, Персиваль даст им оружие?

— Уверен, что в последний момент даст. Но они и сами добудут себе оружие. У японцев. На оставленных полях сражений. Через несколько месяцев в Малайе начнется война бедняков против японцев.

Сын пожевал губу. То, что говорит старик, звучит фантастически, но это возможно.

— Ты говорил с Персивалем? Султан ответил:

— Он понимает, что это будет так. Поэтому он хочет до последнего момента не давать им оружия. И даст его мало. Кроме того, он засылает своих людей в формирующееся антияпонское движение.

— Это значит, что твоя позиция будет не очень-то благовидной, отец, — заметил сын. — Люди борются, а ты договариваешься…