— Вот оно что, — протянула задумчиво, — а кто был слугой мистера Теборга, ты знаешь?
— Отчего же не знать, он же жил во дворце, королева ему как фавориту выделила покои, а потом уже когда сама впала в немилость и её сослали, про это как-то забыли. Так он там и жил, кроме его слуги туда никто вхож не был, — развела руками Агнешка, — теперь Ситор ходит, как тень неприкаянная. Все ждут решения, что с ним будет, а хозяева словно забыли.
— А где он сейчас? – спросила, посмотрев на Агнешку с надеждой, хоть что-то выяснить для себя и пусть Алекс против моего участия в этом деле, но я хочу понять.
— Так известно, — махнула рукой горничная, — в комнатах хозяина обретается. Любил он его, как родного сына.
— Отвести сможешь? – спросила осторожно, чтобы не спугнуть.
Агнешка вздохнула и посмотрела воровато на дверь.
— Мне самой всегда было интересно, что в тех комнатах? Только бы Его Величество не узнал, — вздохнула она снова, словно не могла решиться, или её любопытство боролось со здравым чувством самосохранения.
Я молчала и ждала, отдав это на откуп девушке, решив для себя, что, если не пойдёт, значит, так и быть, настаивать на обратном не буду, но Агнешка встала и, расправив подол платья, подошла к двери.
— Идёмте, леди Мари, только вы меня не сдавайте, если что, и не увольняйте, — бросила короткий взгляд из-под ресниц и опять вздохнула. Любопытство победило, что, похоже, очень сильно огорчало мою горничную.
— Куда я без тебя, — пробормотала в ответ поспешно, — сама знаешь, как сложно найти прислугу, да ещё такую умелую и не болтливую.
Последним хотела немного уколоть, не понимая, почему она не могла раньше обратить моё внимание на этот момент, но успокаивала себя тем, что всему своё время. Вот и пришло время слуги, сейчас, когда, кажется, всё закончилось, но осталось много недосказанностей.
Агнешка шла быстро, пробираясь коридорами, которыми пользуются слуги, а я лишь удивлённо оглядывалась, оказавшись здесь впервые. Слуги, завидев мою горничную, улыбались, но стоило им увидеть, кто идет за ней следом, опускали глаза и поспешно проходили мимо, делая вид, что им совершенно не интересно происходящее. Я тоже старалась делать вид, что всё так, как должно быть, и лишь натянуто улыбалась, чтобы не пугать народ. Кто-то даже приседал в книксене на чистом автоматизме, что удивляло, но не сильно. Повернув в последний раз, мы вышли через неприметную дверь, и я увидела парадные коридоры дворца в жилой части.
— Вот и пришли, — произнесла с облегчением Агнешка, словно забывшись с кем разговаривает. – Я уж по-простому, Ваше Величество, знаю-то вас давно.
— Агнешка, давай мы потом поговорим про субординацию и социальное неравенство, — посмотрела на неё хмуро, не понимая, чего это она решила вспомнить об этом именно сейчас.
Едва мы подошли к резной дубовой двери в конце коридора, как она перед нами распахнулась, и я удивлённо уставилась на пожилого человека с пустым и каким-то потухшим взглядом. Увидев меня, он застыл на несколько долгих секунд, а потом кивнул каким-то своим мыслям и сделал приглашающий жест, отступая в сторону.
— Весь день жду, что кто-то придёт и допрашивать станут, но Вас, Ваше Величество, увидеть не ожидал, — прошелестел едва слышно, так что приходилось прислушиваться, чтобы ничего не пропустить.
— Почему? – спросила, с опаской осматривая дверной проём.
— Думал, Его Величество вас под замок посадит, или вы уже устали страдать от рук хозяина и больше не захотите в этом копаться, — последовал ответ.
— От чего же, мне интересно, с чего всё началось, что привело к такому печально концу, — пожала плечами.
— Началось все со смерти моего сына, — вздохнул старик и шаркающей походкой направился вглубь комнаты. – Я уже готовился к похоронам, когда он ожил. Моей радости не было предела, да только это уже был не он. Чужая душа, сильная и жестокая. Меня он рядом с собой удерживал с помощью магии, играя на чувстве любви к сыну. Да, я понимал, что это не он, но хотел видеть только доброе и светлое, — тяжёлый вздох, — за время прошедшее со времени его ареста прошло не мало времени, было над чем подумать. Да и толку, крепко он меня держал и контролировал, чтобы лишнего не сболтнул и не выдал. Надо бы его возненавидеть, да не могу. Пусть так, лишь тело, но мой сын для меня был жив.
Старик опустил голову, смахивая скупую мужскую слезу. Я посмотрела на Агнешку, которая с любопытством озиралась по сторонам. Впрочем, тут было чему удивляться. В комнате царил полумрак, свет едва пробивался сквозь плотные шторы, которые были задёрнуты. Мебель невыразительного серого цвета, хотя, быть может, она такой казалась в полумраке комнаты. Пахло затхлостью, так словно тут давно никто не живёт. Осмотревшись чуть внимательнее, поняла, что так и есть. Мнимый порядок поддерживался, чтобы создать иллюзию, что хозяин вот-вот вернётся.
Старик продолжал рассказывать про своего сына, его глаза горели и, даже показалось, налились светом и силой, перестав быть бесцветными. Витор, как он его называл, а я для себя отметила, что впервые слышу имя мистера Теборга. Почему его никто и никогда не называл по имени? Что это? Осознанная граница, чтобы обойтись без привязанностей, или простая гордыня?
Из рассказа я вынесла для себя главное, наш маньяк попал в этот мир уже будучи магом и в Академию поступил, только чтобы приобрести статус и немного освоить силы, данные при переходе в этот мир. Кто он на самом деле, так и останется загадкой. Что касается его экспериментов, то тут всё просто. Слава, деньги, социальный статус, след в истории. Хотя надо сказать, с последним он точно угадал. Оставил после себя много боли, трупов, скорбящих родителей, что до сих пор осаждают стены дворца, и, как ни странно, знания, которые приводят в восторг учёных-магов этого мира. Как долго король сможет удерживать архивы под грифом секретно?
Сумасшествие королевы Минервы не случайно, опасно, когда ментальный маг внушает плохое и постоянно контролирует. Она очень быстро стала марионеткой в руках этого ненормального. Почему никто не контролировал связи королевы, для меня загадка. Нет, король Димир всегда был равнодушен к жене, но есть же охрана, служба безопасности королевской семьи, отдел дознавателей. Как же надо было так запудрить мозги всем и вся, чтобы никто и ничего не замечал?
И ещё одно, я поняла очень хорошо, я стала маленькой победой на пути экспериментов и помехой, которую не удалось убрать с пути. Живой свидетель, которого словно красную тряпку, выставили на показ под самый его нос, когда объявили внештатным сотрудником. Столько лет кропотливого труда, ни единой ошибки, но стоило появиться мне, и всё сломалось. Я — катализатор, как сказала мой фамильяр, который как магнит притягивает неприятности. И пусть Боги этого мира забыты, но лишь благодаря им, я появилась и выжила. Хотя, кто знает, если и дальше так продолжится, то не факт, что я останусь жива. Ушёл один убийца, на его место придёт другой, а если учесть, что мы словно в витрине магазина в силу своего социального статуса, я не могу быть ни в чём уверена.
Слушать излияния старика было неприятно, меня коробило, что в его голосе прорывались ноты гордости за сына или того, кем он его считал. Как можно гордиться этим? Мне сложно понять, и всё же я продолжала слушать, почему-то именно сейчас мне вспомнился разговор с совой. Мне до сих пор тяжело об этом вспоминать, потому что мы простились, больше она меня не станет опекать. Я закрепилась в мире и выполнила свою миссию, но самое неприятное было не это. На мой вопрос, почему она не пришла на помощь, когда я звала её, она ответила с лёгкой степенью сарказма, дав понять, что больше во мне не нуждаются, а значит, сохранять мою жизнь в тот момент не имело уже никакого смысла.
Большего разочарования в своей жизни я не испытывала, возможно, это произошло на фоне разрыва нашей связи. И пусть умом понимала, что всё правильно, сердцем принять не смогла. Боги и их игры, фамильяры и их надменность. Неудивительно, что маги вычеркнули эту сторону жизни, постаравшись стереть из истории все упоминания. И всё же что-то мне подсказывало, что всё не так просто.