Ухаживая за молодыми лесами механическими средствами (бензиновыми и электрическими инструментами), вырубают обычно тонкомерные, чаще всего лиственные деревья. Из них можно изготовить жерди и низкосортные балансы — бревна для нужд целлюлозно-бумажной промышленности. Стоимость лесоматериалов при этом покрывает лишь незначительную часть расходов, связанных с рубками ухода за лесом.
Иное дело — проходная и санитарная рубки, при которых лесоводы убирают из леса самые плохие деревья и создают тем самым благоприятные условия жизни деревьям, лучшим в хозяйственном отношении. Начинают их в средневозрастных древостоях и проводят периодически до поспевания. Вырубаемые при этих рубках деревья вполне устраивают строителей и деревообрабатывающие предприятия. Из них можно получить балансы, рудничную стойку, строительные бревна, пиловочник. А польза лесу от проходных и санитарных рубок неоценимая.
Рубки ухода за лесом — это в значительной мере средство массовой лесной селекции. Ведь деревья, сохраненные при уходе, — лучшие и наиболее полезные человеку. Таким будет и их потомство.
Ученые считают, что в течение жизни лес создает древесины вдвое больше, чем человек получает ее во время уборки урожая — главной рубки. Оставшаяся после рубки часть леса постепенно усыхает и становится пищей грибов и насекомых. Рубки ухода дают возможность изъять обреченные на вымирание деревья и получить тем самым дополнительный урожай древесины. Теоретически он мог бы составить по меньшей мере 250–300 миллионов кубических метров в год. Однако рассчитывать на такое количество в ближайшие 20 лет трудно, и главным образом из-за недостатка в наших лесах дорог. Чтобы своевременно провести рубки ухода, их необходимо иметь на каждых 100 гектарах леса не менее 3–4 километров. Такую сеть имеют лишь самые обжитые области России. В остальных лесах республики протяженность исчисляется лишь десятками метров.
Впрочем, полностью сносить в убытки древесину, недополученную в результате несостоявшихся рубок ухода, не следует. Усохшие деревья остаются в биологической цепи живого леса, так как их древесная масса превращается в удобрение.
Не следует сбрасывать со счетов и дополнительные затраты, связанные со сложностью заготовки деревьев при выборочных рубках. Как бы то ни было, но рубить лес сплошь да еще мощными машинами пока в полтора раза дешевле, чем вытаскивать отдельные деревья при выборочных лесозаготовках. Поэтому до тех пор, пока есть возможность увеличивать объемы лесозаготовок в спелых лесах, рубки ухода оставляют в резерве.
При уходе за лесом вырубают самые плохие деревья, ценных сортиментов из которых не получишь. Хотя надо заметить, что сама по себе ценность природных продуктов понятие условное и определяется скорее спросом, чем реальной стоимостью. Совсем недавно, например, лет 20–30 назад, ценность дров была значительно выше, чем сейчас, так как недостаточно еще было газа, нефти и каменного угля. По мере увеличения добычи этих ценнейших даров недр стало куда проще отапливаться: открыл вентиль, поднес спичку и грейся.
И греются! Даже в селах, где в двух шагах от дома стоят ольховые, березовые и осиновые заросли. А правильно ли это? Думается, что нет! Ведь нет сырья более ценного, чем газ, уголь и нефть, запасы которых не беспредельны. Не случайно многие страны скупают их за рубежом и консервируют собственные месторождения.
Лес в отличие от ископаемых энергетических ресурсов восстанавливается. То, что мы срубим сегодня, при умелом хозяйствовании прирастет завтра. Поэтому так ратуют лесоводы за более полное использование той древесины, которая имеется в наших лесах. В первую очередь это касается усыхающих деревьев. Они могут заменить и газ, и нефть, и каменный уголь. Нужно только развернуть строительство лесных дорог и увеличить объем рубок ухода за лесом.
Но это обойдется дороже! — скажет читатель. Да, сегодня несколько дороже. Но зато будет заложено хорошее будущее обухоженных лесов, и, значит, не так быстро оскудеют наши подземные кладовые газа, нефти и угля. Во имя всего этого можно кое-чем сегодня и поступиться.
Леса будущего
ФАР — это фотосинтезирующая активная радиация солнца. В практике сельского хозяйства этот термин уже приобрел популярность. Он означает способность растений усваивать солнечную энергию.
В среднем флора планеты поглощает 0,2 процента солнечного тепла. Это ее ФАР. Однако ученые, в том числе профессор А. Ничипорович, считают, что даже 5–8 процентов ФАР не предел для растений. Встречаются среди них поистине уникумы, способные поглощать до 10 процентов солнечной энергии.
Заветная мечта земледельцев поднять ФАР своих полей до максимального предела. Лесоводы не исключение. И следует сказать, что хотя лесные земли беднее сельскохозяйственных, ФАР на них порою оказывается выше. Все дело в размерах фотосинтезирующей массы, или, проще говоря, в весе листьев и площади их поверхности. Ведь именно в них происходят таинства превращения солнечной энергии в органическое вещество. Не случайно К. Тимирязев называл листья «посредниками между жизнью на земле и солнцем». От активности хлорофилловых зерен в конечном итоге зависит урожай растений.
На поле листовая поверхность сельскохозяйственных культур обычно в 3–4 раза больше занимаемой ими земли, в лесу в 5–10 раз. Это и понятно, толщина ковра живых листьев, покрывающего сельскохозяйственные поля, измеряется сантиметрами, а толщина древесного полога крон в лесу — метрами. Бук средней величины имеет около 200 тысяч листьев, которыми можно было бы покрыть почти 300 квадратных метров земли. У хвойных деревьев листиков (хвоинок) еще больше. У взрослой сосны их 30–40 миллионов, а общая площадь их раз в 10 больше, чем проекция кроны дерева на поверхность почвы.
Производительность лесного гектара в переводе на сухой вес органической массы достигает 10–15 тонн. Похвастаться такой урожайностью в сельском хозяйстве может только искусный агроном. Разумеется, далеко не каждый участок леса имеет столь высокую продуктивность. Чтобы ее получить, необходимо очень рационально использовать лесную площадь как по горизонтали, так и по вертикали. Достигается это за счет сочетания светолюбивых и теневыносливых древесных пород. Они занимают своими кронами практически все пространство от земли до вершин деревьев. Примерами такого леса могут быть сосново-березовые, елово-березовые, сосново-еловые рощи. Кроны их располагаются в два яруса и поглощают максимум энергии солнца.
Сложность формирования смешанных древостоев усугубляется необходимостью постоянно учитывать почвенные возможности участка. Ведь пища растений не только в солнечных лучах, в воздухе, но и в земле.
Без воды и растворенных в ней минеральных веществ дерево расти не может. Иногда запасы их в почве бывают столь скудными, что лесу не прокормить деревья, чьи кроны расположены даже в одном ярусе. На таких участках не может быть и речи о сложных многоярусных древостоях. Здесь одноярусный лес из самых неприхотливых древесных пород, да еще и в меру разреженный, даст продукции больше.
Короче говоря, чтобы получить древостои максимальной продуктивности, нужно оптимальное соотношение между листовой поверхностью деревьев и возможностями почвы.
При создании таких лесов трудно полагаться только на природу. В тайге, где рабочих рук мало, а вырубки обширны, надеются, конечно, главным образом на ее силы, но так поступать вынуждают обстоятельства. После лесозаготовок молодой лес формируется чаще всего из естественного самосева и сохранившегося во время рубок хвойного молодняка. Об этом мы уже рассказывали в предыдущей главе. Следует заметить, что при внимательном присмотре из подроста на лесосеках в дальнейшем вырастают неплохие леса. Они не хуже, но, к сожалению, и не лучше срубленных. Пока, однако, из-за нехватки в многолесной таежной зоне средств и рабочих рук с этим приходится мириться.
Иное дело зона лесная. Здесь рассчитывать на милость природы лесовод уже не может. В ней он творец лесного урожая. И чтобы не краснеть за него перед потомками, часто приходится прибегать к искусственным посадкам. С их помощью удается вырастить лес, который в данных условиях дает наибольший ФАР.
На лесную зону приходится 70 процентов искусственных лесонасаждений, производимых в стране. Разводят главным образом сосну, кедр, ель, лиственницу, дуб. Если быть точным, сосна в лесных посадках России составляет 60 процентов, ель — 25, кедр — 2,5, дуб — 3. В ассортимент входят также тополь, береза и другие породы. На их долю приходится около 10 процентов.
Начинаются работы по искусственному лесоразведению с заготовки семян. Их нужно много — более 400 тонн в год. А трудностей и того больше.
Хвойные деревья начинают плодоносить в 20–30 лет. За это время кроны их поднимаются над землей на 12–15 метров, а к возрасту спелости на 20–25 метров, то есть достигают высоты 7–8-этажного дома. Там и приходится работать сборщикам семян. Труд тяжелый и опасный. За рабочую смену удается собрать 10–15 килограммов шишек. Из них при тщательной обработке извлекают 150–200 граммов сосновых семян или 250–300 еловых. А чтобы засеять один гектар леса, необходимо иметь килограмм семян. Стоит он сейчас в переводе на деньги 30–40 рублей.