Экстрасенсы всегда носят плащи. Вы не знали?
— Мне кажется, эти красавицы мало напоминают ваших жен. Или они апгрейд сделали? — со скукой поинтересовался Эйдан, поддерживая видимость вежливого разговора.
Михаил изобразил глухонемого. Сергей просто промолчал и прошептал что-то на ухо своей пассии, по-прежнему стараясь держаться от меня подальше. Кажется, до сих пор не простил акт удушения.
— Лена, а когда произойдет это потрясающее событие? — все-таки поинтересовался Сергей спустя несколько минут бессмысленного разговора.
Огромный дом, но никого из слуг. Ради чашки чая пришлось напрячь подругу Михаила — Марию. Я не была уверена в кулинарных способностях бестолковой инстадивы, однако ей удалось меня удивить. Блондинка принесла на подносе несколько чашек с горячим напитком, вазочку с печеньем и даже сахарницу. На лице застыла заискивающая улыбка, а во взгляде — проблеск интеллекта. Видимо, таки не дура.
— Когда-нибудь, — ответила я, рассматривая изящный рисунок на поверхности чашки. Голубые цветы приятно радовали глаз, крохотная десертная ложечка — сердце. Красота. — У меня столько дел. Опять же, с кем я оставлю Бубенчика? Малыш не любит быть один.
При этих словах кролик поднял уши и пошевелил носиком, на секунду оскалив острые клыки. Затем вновь принял вид мирного пушистого зверька, принимаясь обнюхивать все вокруг. Красные глазки забегали в предвкушении, стоило ему усмотреть ноги Алены. Беспечная девушка Сергея бродила в тоненьких чулках, совращая душу несчастного кровожадного демона, запертого в тельце кролика.
— Годы идут, братик все еще не может отстоять свои позиции? — ехидно поинтересовался Михаил и повернул голову к невозмутимому Эйдану.
Ладонь Марии легла на колено Харламова и скользнула по темной ткани брюк, будто в попытке успокоить. Забавно, но подобный трюк не работал с Михаилом, явно имеющим зуб на младшего. Точнее, образ. Странно, при первой встрече мне отношения «братьев» казались более ровными.
— Главное, что ты свои позиции благополучно сдал, — ответил Холланд, затем чашка звякнула о блюдце. От сильного болевого импульса Миша схватился за висок, качая головой и отчаянно моргая.
— Просто мама обеспокоена, — продолжил Сергей и нахмурился. — Выразила мнение несколько иначе, чем прозвучало. Тебе, Эд, стоит с ней поговорить.
Чем дольше длилась бессмысленная беседа, тем сильнее наваливались тоска и усталость. В конце концов, извинившись, я поднялась со своего места. Бросив что-то насчет уборной, заметила искру изумления на лицах присутствующих, но проигнорировала это. Из гостиной само чутье вело меня в сторону кухни, по углам которой пряталась тень бугимена.
— Попробуй, познаешь силу тьмы, — бросила я, одной искрой отпугивая создание мрака.
У Холландов на кухне было светло, просторно и кристально чисто. Настолько, что любое пятнышко на белой кафельной плитке виднелось за километр. То же самое касалось мраморной отделки стен, деревянного стола и шкафчиков. Утварь аккуратно развешана на специальных крючках, часть находилась в ящиках.
Я провела пальцем по поверхности современной плиты, затем добралась до посудомойки, тумб, нижних ящиков и двухкамерного холодильника. Едва коснулась ручку — дрогнули легкие занавески на окнах от порыва ветра, созданного открытой дверью на кухню. Пройдя вперед, я не оглянулась, подойдя к подоконнику и глядя на улицу во двор.
— Как ты выбрала моего никчемного брата?
Мужчины всегда одинаковы, особенно те, кто состоял в родстве с Холландом. И совсем неважно в каком из измерений. Мне стоило больших усилий не расхохотаться. Когда ладони Михаила легли на мои бедра, а сам он прижался носом к спине.
— Девушку расстроить не боишься? — язвительно поинтересовалась я, перебирая в уме варианты.
Контроль? Гипноз? О, Холланд любил так веселиться. Более того, влияние его магии ощущалось почти физически. Особенно когда ладони поползли вверх по талии и смяли теплый свитер под грудью.
— Лучше расскажи о моем брате, — промурлыкал Миша, прикасаясь губами к уху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Признаться, я даже почувствовала легкую волну возбуждения. Ведь Эйдан наблюдал за нами, чувствовал каждое прикосновение пальцев практически своего брата и веселился от души, прощупывая степень силы нашей связи с ним. Тренировался, пока была возможность. Любопытно, почему не Сергей?
Я резко обернулась и обхватила ладонями лицо Миши, приподнимаясь на носочках. Коснувшись губ Харламова, расстегнула две верхние пуговички у ворота синей рубашки и прошептала жарко:
— Забудь о нем, разве есть время болтать?
Мощная грудная клетка приподнялась, стоило Михаилу сделать глубокий вдох. Разрушая с поцелуем контроль Эйдана и срезая невидимые нити этой марионетки, я накинула на Харламова магическую удавку. Стоило жизненной силе брата Эдика начать перетекать в меня, несчастный дернулся, и поводок натянулся, сковывая движение. Проблеск удовольствия от вида задыхающегося Миши отразился в голове.
Эмоции Холланда смешались с моими. Если я чувствовала бывшего мужа, значит, вскоре можно было также ощутить присутствие Эдика. Ведь он нас видел, слышал. Стоит ему использовать дар медиума, мы быстро вычислим Харламова и на одну проблему станет меньше.
Может быть.
Михаил закатил глаза и со стоном рухнул прямо на пол без сознания. Пришлось переступить через тело, дабы выйти из кухни.
— Слабак, — цокнула я языком, пока чужая энергия бежала по венам.
Обратно в гостиную возвращалась бодрым шагом, создавая на ходу мелкие иллюзии, загоняя бугимена в самые недра дома. В гостиной на диване творилось невообразимое непотребство: Сергей развлекал двух девушек одновременно, повинуясь силе гипноза Эйдана. Этим троим было совершенно не до меня, пришлось аккуратно огибать разбросанную одежду и пробираться к следующей комнате под сладострастные стоны ретивой троицы.
— Похабник, — процедила я, застав Холланда в кабинете.
Ничего особенного. Сейф за копией картины Рембрандта, панели из дерева на стенах, шкафы с документами, несколько кресел и большой стол, на котором расположился по-турецки бывший, отодвинув ноутбук на край. Несколько книг летали вокруг и самостоятельно переворачивали страницы, пока Эйдан чесал за ухом Бубенчика, издающего урчащие звуки.
— Быстро она возвращается, — пробормотала я и шагнула на мягкий ковер, ловко отворачиваясь от томика Набокова. — Магия.
— Хорошо для нас. Плохо для новеньких, — щелчок пальцами заставил все предметы в комнате замереть. По краям корешков темные искры собирались в крохотные шарики и вновь разбегались по страницам, не давая книгам пошевелиться. — И предрекая твой вопрос: Эдуарда я не чувствую.
— Так поменьше трать энергию на секс и попытку соблазнения бывшей через чужие руки, — фыркнула негромко, подходя ближе. Холланд поднял потемневший взгляд и улыбнулся.
— Представляла меня на месте Михаила? — хвастливо заметил он, однако пришлось быстро спустить эту гадюку с небес.
— Нет, — ответила я и устроилась в одном из кресел. — Без того надоел хуже сорняка в огороде. Корчуешь тебя, а ты никак не издохнешь.
— Стерва, — поморщился Эйдан. — Стоило прикончить еще в первый год брака.
— Но не убил, — хмыкнула, глядя в янтарные глаза. — Ведь я единственная женщина, равная тебе по силам. Попытаешься, и отправимся в могилу вместе. Впрочем, мы и так скоро там окажемся, если не придумаем гениальный план по спасению мира.
— А потом? — Эйдан вдруг наклонил голову набок с нескрываемым любопытством.
— Что именно?
— Наше с тобой «долго и счастливо», — протянул Холланд, заставляя меня вздрогнуть. — Может ли оно наступить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мне понадобилось несколько минут, дабы собраться с мыслями. Втянула носом воздух, поднялась и хлопнула в ладоши, заставляя книги вспыхнуть. Пока огонь пожирал хрупкие страницы, я смотрела в глаза бывшего, где отражались отблески яркого пламени.
— Веришь, будто все можно изменить, Эйдан? — тихо ответила я, наблюдая за тем, как он отпускает Бубенчика и слезает со стола. — Или дурак, или уже просчитал три сотни возможностей избавиться от меня в случае чего.