— Граф будет, конечно, искренне рад познакомиться с тобой, Гвендолин, — сказал мистер Джордж, не обращая внимания на мамины слова. — Рубин, Двенадцатый, последний из Круга. Ваша встреча будет торжественным моментом!
— Нет! — сказала мама.
Все посмотрели на неё.
— Грейс! — произнесла бабушка. — Не начинай всё сначала!
— Нет! — повторила мама. — Пожалуйста! Не нужно, чтобы он с ней знакомился. Ему должно быть достаточно, что её кровь завершит круг.
— Завершила бы круг, — поправил доктор Уайт, по-прежнему перелистывая акты. — Если бы нам после кражи не пришлось начать всё сызнова.
— Как бы то ни было: я не хочу, чтобы Гвендолин с ним знакомилась, — ответила мама. — Это моё условие. Гидеон может взять всё на себя.
— Разумеется, не в твоей власти принимать решения на этот счёт, — сказал мистер де Вильерс, а доктор Уайт воскликнул:
— Условия! Она ставит условия!
— Но она права! Никому не пойдёт на пользу, если мы вовлечём в дело эту девушку, — произнёс Гидеон. — Я расскажу графу о том, что случилось, и я уверен, что он будет того же мнения, что и я.
— Он в любом случае захочет на неё посмотреть, чтобы составить своё собственное суждение, — возразил Фальк де Вильерс. — Для неё это не опасно. Ей даже не придётся покидать дом.
— Миссис Шеферд. Я вас заверяю, что с Гвендолин ничего не случится, — сказал мистер Джордж. — Ваше мнение о графе базируется, вероятно, на предубеждениях, развеять которые для нас было бы большой радостью.
— Боюсь, что вам это не удастся.
— Разумеется, ты хочешь нам объяснить, по каким таким причинам ты отвергаешь графа — человека, которого ты ни разу в жизни не видела, дорогая Грейс, — сказал мистер де Вильерс.
Мама сжала губы.
— Мы слушаем! — продолжал давить мистер де Вильерс.
Мама молчала.
— У меня просто… такое чувство, — прошептала она наконец.
Мистер де Вильерс цинично улыбнулся.
— Я ничего не могу с собой поделать Грейс, но мне уже давно кажется, что ты о чём-то умалчиваешь. Чего ты боишься?
— Кто такой вообще этот граф и почему я не должна с ним знакомиться? — спросила я.
— Потому что у твоей матери такое чувство, — произнёс доктор Уайт, одёргивая на себе пиджак. — Этот человек, кстати, уже более двухсот лет как мёртв, миссис Шеферд.
— И это должно так и остаться, — пробормотала мама.
— Граф Сен Жермен — пятый из двенадцати путешественников во времени, Гвендолин, — объяснил мистер Джордж. — Ты уже видела в архиве его портрет. Именно он первый понял назначение хронографа и расшифровал старинные тексты. Он не только выяснил, как можно с помощью хронографа переместиться в любой день любого года по своему выбору, но он также открыл и Тайну, сокрытую за Тайной. Тайну Двенадцати. С помощью хронографа ему удалось отыскать четырёх путешественников во времени, родившихся до него, и посвятить их в эту Тайну. Граф искал и нашёл поддержку у лучших людей своего времени — математиков, алхимиков, магов, философов, всех их очаровало и увлекло его дело. Они совместно расшифровали старинные писания и рассчитали даты рождения семерых путешественников во времени, которым ещё предстояло родиться, чтобы завершить Круг. В 1745 году граф основал здесь, в Лондоне, общество Стражей, Тайную Ложу графа Сен Жермена.
— Расшифровкой старинных текстов граф обязан таким известным людям, как Раймундус Луллус, Агриппа фон Неттенгейм, Джон Колет, Генри Дрейпер, Саймон Форман, Сэмюэл Хартлиб, Кенельм Дигби, Джон Уоллис, — сказал мистер де Вильерс.
Ни одно из имён не было знакомо мне даже отдалённо.
— Ни одно из имён ей не знакомо даже отдалённо, — насмешливо проговорил Гидеон.
О Боже! Он что, способен читать мысли? На тот случай, если способен, я злобно посмотрела на него и подумала изо всех сил: «Ты! Тупой! Воображала!».
Он отвел взгляд.
— Но Исаак Ньютон умер в 1727 году. Как он мог стать одним из Стражей? — Я сама удивилась, как мне это пришло в голову. Лесли рассказала мне об этом вчера по телефону, и непостижимым образом эта информация закрепилась в моём мозгу. Такой уж тупой, как утверждал этот Гидеон, я вовсе не была.
— Верно, — сказал мистер Джордж и улыбнулся. — Это одно из преимуществ путешественника во времени. Можно искать себе друзей даже в прошлом.
— А что это за Тайна, сокрытая за Тайной? — спросила я.
— Тайна Двенадцати проявится тогда, когда кровь всех двенадцати путешественников будет считана в хронограф, — торжественно произнёс мистер Джордж. Поэтому нужно замкнуть Круг. Это огромное дело, которое необходимо совершить.
— Но я же последняя из Двенадцати! Со мной Круг должен быть замкнут!
— Да, он бы и был, — ответил доктор Уайт. — Если бы семнадцать лет назад твоей кузине Люси не пришло в голову украсть хронограф.
— Хронограф украл Пол, — сказала леди Ариста. — Люси только…
Мистер де Вильерс поднял руку.
— Да-да, скажем просто, они вместе его украли. Двое детей, сбившихся с пути… Были уничтожены плоды пятивековой работы. Миссия практически провалена, и завещанное графом Сен Жерменом почти навек утрачено.
— Завещанное — это и есть Тайна?
— По счастью, в этих стенах находился ещё один хронограф, — продолжал мистер Джордж. — Запускать его не предусматривалось. Он попал к Стражам в 1757 году. Он был поломан, веками находился в заброшенном состоянии, драгоценные камни украдены. За два столетия тяжёлой, кропотливой реконструкции Стражам удалось…
Доктор Уайт нетерпеливо перебил его:
— Короче говоря: его починили, и он действительно заработал, в чём, правда, мы смогли удостовериться только тогда, когда одиннадцатый путешественник во времени, а именно Гидеон, вошёл в возраст инициации. Мы потеряли первый хронограф, а с ним кровь десяти путешественников. Теперь мы должны были начать всё сначала со вторым хронографом.
— Чтобы… гм… открыть Тайну Двенадцати, — дополнила я. Я чуть не сказала «проявить». Постепенно я начала себя чувствовать так, как будто мне промыли мозги.
Ответом был торжественный кивок мистера Джорджа и доктора Уайта.
— Да, и что это за тайна?
Мама вдруг некстати начала смеяться — самозабвенно и заливисто, как Каролина при просмотре фильмов про мистера Бина.
— Грейс! — прошипела леди Ариста. — Возьми себя в руки!
Но мама всё хохотала и хохотала.
— Тайна это Тайна это Тайна, — вырвалось у неё между двумя приступами хохота. — Всё как всегда!
— Я же говорил — сплошь истерички! — пробурчал доктор Уайт.
— Прекрасно, что ты во всём можешь видеть смешную сторону, — добавил мистер де Вильерс.