Читать интересную книгу Повелитель прошлого - Михаил Палев

– Вы курите? – сочувственно спросил Тавров, доставая пачку «Парламента». Он явно пытался разрядить ситуацию.

– Нет, не курю, – ответила Редер и непроизвольно поморщилась, словно уже ощутила запах табачного дыма..

– Бросать надо, Валерий Иванович, – машинально заметил я, размышляя, как приступить к главной теме разговора.

– Слава! Давать непрошеные советы людям, которые старше тебя по возрасту, очень неприлично! – раздраженно заметил Тавров. Ему явно очень хотелось закурить, но в сложившейся ситуации сделать это в салоне он не мог, а вылезать из прохладного салона в душное уличное пекло было бы безумием.

– Извините, Валерий Иванович! – вежливо отозвался я, в душе желая сказать совсем другое. И чем ему не понравился мой совет? Я, кстати, сам себе постоянно советую бросить курить. Правда, увы, не прислушиваюсь к столь ценному совету.

– Юлия! Расскажите все по порядку, – предложил Тавров, засовывая сигаретную пачку в карман. – Как вы познакомились с Гардиным?

– Это случилось года два назад, – начала рассказывать Редер. – На одной вечеринке я увидела Сашу. Я к этому времени была вынуждена расстаться с человеком, которого очень любила. Мы долгое время встречались после того, как я развелась с мужем, но, как говорится, не срослось… Впрочем, эта история не имеет отношения к делу. Мы с Сашей сразу понравились другу другу. Начали встречаться. Он не скрывал, что хотел бы снова начать семейную жизнь: предыдущий брак у него тоже не сложился. Ко времени нашей встречи он уже лет семь как был в официальном разводе. Встречались мы у меня, и я надеялась, что в конце концов мы начнем жить под одной крышей. Но постепенно я почувствовала, что есть нечто такое, что мешает развитию наших отношений. Я лихорадочно искала причину и не находила.

– Вы пытались с ним поговорить откровенно? – спросил я.

– Нет. Я боялась, что он воспримет это как проявление ревности. А он не давал мне повода для этого. Я боялась его обидеть и… А потом однажды Саша пришел ко мне вечером с двумя приятелями, коллегами по работе. Что-то они там на работе отмечали и пришли уже прилично навеселе. И один из Сашиных коллег, увидев меня, воскликнул: «Рад, что вы снова с Сашкой, Валерия!» Представляете? Он спутал меня с бывшей Сашиной женой! Я была неприятно поражена этим, и Саша показал мне несколько фотографий, на которых они были с женой.

– Он хранил эти фотографии? – удивился я.

– Вот именно! Можете себе представить мое неудовольствие. Но Саша это почувствовал и принялся меня заверять, что у них давно все кончено и что он меня любит; что я в тысячу раз женственней и добрее, чем эта Валерия, и что он никогда не чувствовал себя с ней так хорошо, как со мной. Когда мое раздражение улеглось, я внимательно изучила фотографии и пришла к неутешительному выводу: Сашу привлекло внешнее сходство меня и его бывшей жены, он пытается найти во мне то, чего ему не хватало в Валерии. Это очень неприятно, когда тебя сравнивают с кем-то, особенно с бывшей женой!

– И как же вы попытались разрулить ситуацию? Ведь это действительно очень неприятное положение! – посочувствовал я.

– Попыталась как-то уйти от внешнего сходства с Валерией: сделала новую прическу, стала носить контактные линзы вместо очков; старалась, чтобы Саша питался только дома, каждый день готовила разносолы. Но это его не приближало. Последней каплей стали ежедневные звонки.

– Какие звонки? – насторожился Тавров.

– Каждый день после ужина Саша звонил по одному и тому же номеру и вел странный, очень короткий разговор. Буквально он состоял из двух вопросов: «как здоровье?», «как дела?»… Как будто он звонит престарелому родственнику. Разговор редко продолжался больше пары минут. Однажды я не выдержала и спросила напрямую, кому он звонит? Саша молча показал запись в своем мобильнике: «Стас». Я вспылила и наговорила кучу лишнего. Не то чтобы я заподозрила, что он звонит другой женщине, но… Ведь я же чувствовала, что кто-то стоит между нами! Я так ему и сказала. Тогда он молча достал тетрадь и отдал мне, коротко бросив: «Прочитай! Тогда и поговорим».

– Это была рукопись повести о статуе Спартака? – догадался я. Редер кивнула и, нервно сглотнув, продолжила:

– Мне вначале показалось, что он надо мной издевается. Но потом… Потом я вспомнила, как однажды в его квартире видела рисунок олененка Бэмби на пожелтевшем ватмане. Насчет статуи я сразу не поверила. Я спросила Сашу, почему он не поедет к Наташе, если знает ее адрес. Он коротко ответил: «Я все написал». Я разрыдалась, а он обнял меня и сказал: «В одну реку не войдешь дважды. Что не сложилось тогда, никогда уже не сложится. Я не собираюсь ничего пытаться изменить. Верь мне! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, чтобы у нас появились дети… Но сначала я должен закончить одно дело. Я обещал Стасу. Недолго уже осталось… Я прошу тебя: потерпи!» Саша сказал, что Стас смертельно болен, и он поручил Саше заняться его похоронами и урегулированием дел, которые останутся незавершенными после его смерти.

– Вы поверили Гардину? – спросил Тавров.

– Да, поверила. Я любила его и поэтому верила. Только во всей этой мистике со статуей я тогда усомнилась.

– А теперь верите? – поинтересовался я. Редер помедлила с ответом, и Тавров решил замять эту тему, пока мысли женщины не ушли в сторону от судьбы Гардина.

– Должен сказать, Юлия Генриховна, что Гардин вас не обманывал. Действительно, около месяца назад Станислав Евгеньевич Никодимов скончался в Седьмой городской клинической больнице от рака легких. Его тело из морга забрал Гардин и организовал кремацию. Правда, нет никакой информации о том, где же был захоронен прах. Но в целом его рассказ о долге перед смертельно больным другом полностью соответствует действительности. Гардин вам рассказал о смерти Никодимова?

– Да. Он позвонил мне и сказал, что несколько дней будет заниматься похоронами Никодимова и урегулированием оставшихся после него дел. Я предложила свою помощь, но он отказался. Это был его последний звонок. Когда он не позвонил мне через неделю, я не выдержала: поехала к нему на квартиру, открыла дверь… Саши там не было, и у меня немного отлегло от сердца: честно говоря, я боялась, что найду его тело… Знаете, так бывает, когда одинокий человек умирает от инсульта или сердечного приступа у себя в квартире и никто долгое время об этом не знает.

– К сожалению, бывает, – согласился Тавров. – И что же вы обнаружили в квартире?

– Сразу бросилась в глаза большая бронзовая статуя, стоящая на столе. Как он ее приволок? Она показалась мне совершенно неподъемной. Я тщательно осмотрела всю квартиру: документы, включая паспорт, оказались на месте; пять тысяч рублей в секретере, зарплатная карта, пропуск в институт… Все было на месте! Было полное впечатление, что Саша вышел в ближайший магазин за хлебом и сейчас вернется.

Редер всхлипнула, но тут же взяла себя в руки, отказавшись от предложенного мной носового платка.

– Я просмотрела содержимое Сашиного ноутбука и не нашла ничего интересного. Судя по датам создания файлов, он не работал на компьютере недели две. И вот тут я почувствовала, что исчезновение Саши как-то связано с этой проклятой статуей! И я решила увезти ее к себе, на съемную квартиру. Не знаю, почему, но эта мысль овладела мной. Я подумала: а что, если эта статуя действительно способна позволить человеку начать жизнь с того момента, который он хотел бы исправить? Если бы мы с Сашей встретились прежде, чем он познакомился с Валерией и даже с Наташей, – возможно, что мы были бы вместе и счастливы. Я не могла отказаться от такого – даже эфемерного – шанса. Рукопись содержала достаточно подробные инструкции, что и как делать. Мне надо было стать законной владелицей статуи, поэтому я и использовала бомжей для выноса статуи из Сашиной квартиры, после чего вполне легально купила статую у приемщика металлолома. Таким образом, я стала законной владелицей статуи.

– Но зачем вы выдали себя за Ставицкую? Вы чувствовали слежку и хотели направить следивших по ложному следу? Только откровенно! – потребовал Тавров.

– Честно говоря, я боялась, что объявятся наследники Станислава Никодимова и потребуют вернуть им статую, – призналась Юлия Генриховна. – Ведь у Никодимова должна была остаться квартира в Москве. Обычно у таких вроде бы стопроцентно одиноких людей, обладателей дорогой собственности, обязательно появляются какие-нибудь дальние родственники, о существовании которых при жизни они даже не подозревали!

– Бывает, – снова согласился Тавров. – То есть, пока наследники разбирались бы со Ставицкой, вы бы успели воспользоваться статуей как магическим предметом. Так? Но отчего же до сих пор не воспользовались?

– Кое-что изменилось, – коротко ответила Редер, пристально вглядываясь в купол храма. – Кое-что изменилось, да…

И прежде чем мы с Тавровым успели задать следующий вопрос, Юлия Генриховна повернулась ко мне и произнесла глубоко потрясшую меня фразу: