Глава 9
-- Не понимаю, как такое может быть. -- Прогуливаясь, Лидия обняла себя скрещенными руками за плечи; несмотря на выглянувшее после полудня солнце, в Гайд-Парке было сыро и холодно. По контрасту с коричнево-красными тонами пальто рыжие волосы Лидии, покрытые самой неприметной шляпой из ее огромной коллекции, казались удивительно светлыми. Очки блеснули, как гелиограф, когда она повернула голову. И все равно она показалась бы ошеломительно юной и беззащитной любому, кто не видел ее в анатомичке со скальпелем в руках.
Эшер, идя рядом с ней, рассеянным взглядом окидывал коричневатые пространства газонов и кусты по обеим сторонам дорожки. Гуляющих было мало. Ночью был дождь и, кажется, собирался снова. Несколько одетых в черное нянюшек, поглядывая на наползающие тучи, торопили своих питомцев. Другой публики видно не было.
-- Исидро тоже не понимает, -- сказал Эшер. -- И все-таки он заподозрил, что убийцу надо искать не среди людей. Вот почему он нанял человека, причем такого, кто бы мог во все это поверить и действовать достаточно самостоятельно. Вот почему он сразу сказал мне, кто он такой, хотя все вампиры были против этого. Думаю, что и некоторые другие вампиры могли заподозрить то же самое. Ни один человек не сможет выследить вампира -- он его просто не увидит, во всяком случае, не сможет удержать в поле зрения. -- Ты же смог, -- возразила она. Эшер покачал головой.
-- Необученного птенца. -- Его взгляд пробежал вдоль деревьев; как Забияку Джо Дэвиса, его теперь пугали тени, шорохи, движения травы...
-- Забияка Джо Дэвис так и не появился?
-- Нет. Мы с Исидро ждали его до рассвета. Конечно, он мог заметить его и улизнуть, но я в этом сомневаюсь. Полагаю, укрытие Кальвара находилось где-нибудь в Ламбете; хорошо бы просмотреть список проданных домов, начиная с февраля, -- в это время Кальвар прибыл сюда из Парижа. Если он пытался утвердиться в Лондоне (а он собирался это сделать, коль скоро начал творить собственных птенцов), то должен был начать с приобретения недвижимости.
Некоторое время они шли в молчании; ветер играл шарфом Эшера и полами пальто Лидии.
Она кивнула.
-- Интересно, все ли вампиры засыпают в одно и то же время. Я имею в виду -- впадают в глубокий сон. То, что они были сожжены солнечным светом из окон, еще не означает, что окна были открыты именно днем.
-- Я полагаю, если убийца вампир, действующий рано утром или поздно вечером, -- сказал Эшер, -- то ему необходимо хотя бы полчаса, чтобы потом добраться до укрытия. Эта версия сразу бы решила множество вопросов: например, почему убийца верил в вампиров еще до того, как начал их уничтожать.
-- Во всех книгах вампира убивают колом в сердце, -- задумчиво заметила Лидия. -- Голова Лотты была отрублена. Если это было сделано до восхода, то почему она не проснулась, когда сняли крышку гроба? Ты уверен, что мне нельзя залезть к тебе в карман?
-- Абсолютно уверен, -- сказал Эшер, и сам борясь с желанием пойти с ней совсем рядом или взять за руку. -- Все за то, что убийца -- вампир, и все же рисковать не стоит даже при свете дня...
Она посмотрела на него жалобно сквозь школярские очки.
-- Я могу притвориться воришкой. Или я споткнусь, а ты меня поддержишь. Или упаду в обморок. -- Она драматически поднесла руку в перчатке к брови. -- Я чувствую, мне уже дурно...
-- Нет, -- твердо сказал Эшер и усмехнулся.
Она нахмурилась и сунула руки в муфту.
-- Очень хорошо, но когда в следующий раз дядя Амброуз снова заведет о Платоне и платонических отношениях, я ему скажу пару слов... Неудивительно, что дон Симон не очень-то озабочен твоим возможным союзом с убийцей. Ты еще не отказался от этого плана?
-- Не знаю, -- сказал Эшер. -- Всякое может случиться. Однако тот факт, что он -- или она -- их убивает, еще ни о чем не говорит. Может, он и меня убил бы с той же готовностью, подвернись такая возможность.
"Или тебя", -- добавил он про себя. Оба шли, не приближаясь друг к другу, и Эшер невольно вспомнил героиню известной легенды, отделенную от героя обнаженным мечом.
Сырая дорожка слегка поскрипывала под их шагами. На серой лужайке залаял пес; звук далеко разносился в холодном воздухе.
-- Ты не знаешь, сколько требуется солнечного света, чтобы разрушить их плоть?
Эшер покачал головой.
-- Я вчера спрашивал Исидро. Честно говоря, он меня удивил. Сам он попал под солнечные лучи утром второго дня после большого лондонского пожара в 1666 году. Он говорит, что тончайший серый утренний свет (до восхода) сжег ему лицо и руки, как если бы он сунул их в топку. И более того -- грудь, часть ног сквозь одежду были поражены точно так же. Согласно леди Эрнчестер, шрамы у него не сходили около пятидесяти лет.
-- Но однако сошли, -- задумчиво пробормотала Лидия. -- Итак, плоть вампиров регенерируется...
Напряженно о чем-то размышляя, она смотрела в серо-белое утреннее небо.
-- Сам он при мне употребил слово "псевдоплоть", -- сказал Эшер.
-- Интересно. -- Она отцепила длинную прядь, запутавшуюся в кружеве воротника. Эшер, чтобы избежать соблазна в чем-либо помочь ей, держал руки в карманах. -- Дело в том, что я получила от Эвелайна локон Лотты. Я взглянула на него и на позвонок в мой микроскоп, и они выглядят... Словом, хотелось бы посмотреть на них при большем увеличении. Кость сильно повреждена, зато волосы... Все это надо исследовать на субклеточном уровне, и обязательно кровь.
"Всенепременно", -- подумал Эшер. Сам он воспринимал вампиров скорее с лингвистической и исторической точки зрения -- в те минуты, конечно, когда они не собирались перервать ему горло. Для Лидии вампиризм был прежде всего медицинским феноменом.
-- Ты знаешь, как происходит окаменение дерева? -- спросила она, когда они приблизились к мраморной арке и повернули обратно -- две заурядные фигуры среди широких парковых лужаек. -- Все эти ископаемые рыбы, папоротники, динозавры в кембрийских слоях... Происходит процесс замещения органики неорганическими веществами -- постепенно, клетка за клеткой. Сейчас существует много работ относительно вирусов -- микробов настолько маленьких, что мы их пока не можем увидеть даже в микроскоп. Тем не менее они могут воздействовать на ткани на субмолекулярном уровне. Я прочла массу статей Хориса Блейдона (когда я у него училась, он как раз занимался вирусами). И я думаю: а что, если бессмертие вампиров обусловлено именно замещениями молекул в клетках под воздействием какого-то вируса? Это бы сразу объяснило и повышенную светочувствительность, и аллергию на серебро, а также на некоторые виды деревьев и чеснок. Набиваешь ли рот вампиру чесноком или же пронзаешь его сердце деревом с аллергенными свойствами -- все равно ты парализуешь его центральную нервную систему...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});