Читать интересную книгу Книжная лавка - Крейг Маклей

— Как ты догадалась? — восклицаю я, не в силах отвести взгляд от этих пятнадцати часов чистого удовольствия.

Леа смеется:

— Шерлоком Холмсом быть не надо! Ты, конечно, хорошо скрываешь свою футбольную одержимость, но не забывай, я тоже здесь живу. Взять хотя бы футболку с номером десять — обращаешься с ней, будто она из чистого золота. Сама видела, как ты ее вручную в раковине стирал. А еще Данте составляет график дежурств так, чтобы тебе не приходилось работать во время их матчей.

— Похоже, теперь ты знаешь обо мне все.

Леа отпивает глоток «Мимозы».

— Ух ты! На эту штуку лучше не налегать, а то голова кружится. Надо поесть.

Готовлю бекон, омлет, тосты и подаю с зерновым кофе. Леа привезла с собой навороченную машину, которая может приготовить любой горячий напиток, стоит только опустить внутрь соответствующий пластиковый контейнер со штрихкодом. Думаю, потрясающая машина была вынесена из роскошной съемной квартиры. Лишний повод порадоваться, что Гровер такой козел. Если захочет вернуть свое имущество, ему придется вырывать его из моих теплых, покрытых пятнами от капучино пальцев. Простой кофе не люблю, но к латте уже успел привыкнуть. Чувствую себя частью изысканной элиты.

Рождество праздник семейный, но на этот раз обойдется без застолий. Родители Леа в Сан-Франциско, мои — в Шотландии. Папа с мамой хотели отменить поездку из-за моего недавнего ранения, но я их отговорил. Во-первых, обе раны благополучно зажили, во-вторых, у родителей нет страховки на случай срыва поездки. Глупо терять несколько тысяч долларов из-за двух царапин.

По-моему, родители были только рады. Впрочем, они остались бы, если бы я попросил. Дело в том, что папин брат недавно сломал ногу. Вывалился пьяный из паба и со всей силы пнул шлакобетонный блок — принял за футбольный мяч. Поэтому программа визита предстоит следующая: дядя будет сидеть перед телевизором с ногой в гипсе, а папа с мамой — носить ему еду из холодильника и уверять, что им совсем нетрудно, что ты…

После завтрака Леа спешит в ванную испробовать новые масла и через полчаса выходит, окруженная неземным благоуханием. Мне в голову приходят некоторые мысли, но Леа напоминает, что у нас на сегодня большие планы, и чуть не пинками загоняет меня под душ. Затем идем в «Престиж», на специальный праздничный показ «Этой замечательной жизни». Знаю, что классика, но никогда особо не любил этот фильм. Альтернативное развитие событий всегда казалось надуманным, да и финал уж чересчур сентиментальный. Вдобавок очень сомневаюсь, что собранные в шляпу деньги помогут вернуть долг банку. Но Леа «Замечательную жизнь» просто обожает, поэтому молчу в тряпочку.

Возвращаемся домой и готовим ужин. Целая индейка на двоих — это слишком много, поэтому ограничиваемся уткой в винном соусе с картошкой и фасолью. Вина для соуса нужно много. Специально купил дешевую упаковку австралийского шираза — четыре бутылки. Но за ужином следует выпить чего-то более изысканного. Открываю «Опус Уан» 2005 года.

— Интересно, почему это вино стоит пятьсот долларов за бутылку? — задумчиво произносит Леа, отпивая глоток и помешивая лук с чесноком.

— Без понятия, — честно отвечаю я. — Может, его Роберт Паркер в «Винном гиде» похвалил. Представляешь, если бы с фильмами было так же? Существует всего два критика, и если хоть один из них кино одобрил, билеты можно продавать в несколько раз дороже. С вином так и происходит. Это вопрос престижа — точнее, престижного мнения. Возьмем фильм «На обочине». Главный герой на чем свет стоит ругает мерло и каберне фран, но нахваливает пино. В следующем году цены на мерло падают, а на пино возрастают вдвое. Но что такое его обожаемый шеваль блан? Смесь мерло и каберне фран!

— Значит, этот тип изображает из себя знатока вин, а сам все путает!

Отпиваю глоток «Опус Уан» и пробую катать на языке, но ничего особенного не чувствую. Да, вино я люблю, но сомелье из меня не получился бы — как выразились бы профессионалы, плохо различаю вкусовые нюансы. Завяжите мне глаза — «Батар-Монраше» от «Бэйби дак» не отличу.

— В общем, да. У каберне фран и вправду вкус мерзкий, но если его с чем-нибудь смешать, может получиться очень здорово. Мерло — вино неплохое, но многие дешевые винодельни добавляют химическую эссенцию дуба, чтобы покупатели думали, будто вино из Бургундии, а не из какого-нибудь медвежьего угла в Огайо.

Леа закатывает глаза.

— Значит, если принесу домой бутылку «Ред покет», на улицу меня выгонишь?

— «Ред покет» только на улице пить и можно.

После ужина разваливаемся на полу в гостиной и играем в настольную игру-викторину, пока не сходимся на ничьей. Мы такие сытые, сонные и пьяные (три бутылки на двоих — количество немалое, даже если значительная часть ушла на подливку), что ясно соображать не в состоянии и с удовольствием отправляемся спать.

Не успеваем опомниться, как наступает Новый год. Майки, как всегда, закрывает «Фальстафф» для обычных посетителей. В Новый год здесь проходит частная вечеринка, билеты на которую следует приобретать как минимум за месяц. Мы с Леа приходим в начале десятого и обнаруживаем в дальней кабинке Мину и Себастьяна. Себастьян покупает всем «Крепкого Джека» и в тысячный раз извиняется, что пуля, предназначавшаяся ему, досталась мне.

— Этому человеку я обязан жизнью! — слегка заплетающимся языком выговаривает Себастьян. Судя по стадии опьянения, легко определяю, что они пришли сюда около часа назад. — Ну или как минимум мужским здоровьем! Потребуются донорские органы — обращайся сразу ко мне!

— Хорошо, учту, — обещаю я.

Хотел ответить, что не согласен — некоторые органы у Себастьяна уж очень сильно б/у. Впрочем, при Мине на такие темы лучше не шутить.

— Как твой муж? — спрашивает Леа.

— Лучше. Снова лекарства принимает… — произносит Мина, избегая смотреть мне в глаза. Между нами и раньше-то наблюдалась неловкость, а теперь, когда ее муж меня подстрелил, общение прекратилось как таковое. В свободное от работы время старательно игнорируем друг друга. Чему только рад — ее нытье по поводу дурного обращения с супругом меня порядком раздражает. — Представляете, меня к нему не пускают, пока не пройдет психиатрическое освидетельствование, а у них там такая волокита! Даже не знаю, когда оно вообще будет. Наверное, нескоро.

Вот и хорошо, думаю я. Пусть этого человека не выпускают из тюрьмы, пока мои внуки не начнут учить моих правнуков управлять кораблями на воздушной подушке.

— Еще кто-нибудь из наших пришел? — спрашиваю я и оглядываюсь по сторонам.

Себастьян качает головой.

— Кармелина завтра уезжает в Италию, поэтому Данте повел ее на праздничный прием в какую-то галерею. А Олдоса пригласили на студенческую вечеринку…

— Кто? — спрашиваю я. — Неужели девушка?

— Точно не знаю, — отвечает Себастьян. — Но, похоже, надеется с кем-нибудь там познакомиться и испробовать свой новый образ в деле. Вечеринку устроили студенты-философы, так что будут сидеть и друг другу жаловаться, непризнанные гении это любят. А Уиллард снова бомбит на своем личном такси.

Каждый год Уиллард одалживает у отца гражданской жены «эльдорадо» 1988 года выпуска и после полуночи останавливается около баров, за разные суммы предлагая подвезти посетителей домой. Удивительное число людей соглашается, хотя, строго говоря, права Уиллард так и не получил и о правилах дорожного движения представление имеет весьма смутное. В прошлом году одна из пассажирок Уилларда, звезда реалити-шоу, так напилась, что попыталась устроить фейерверк из крыши автомобиля. Может, затея и увенчалась бы успехом, но люк девушка открыть забыла. Оказалось, если зажечь петарду «Римская свеча» в замкнутом пространстве, грохот такой, что оглохнуть можно, и все вокруг заволакивает дымом. Уилларду пришлось потратить все заработанные за ночь деньги на приведение машины в приличный вид, иначе ее просто нельзя было возвращать. Кроме того, петарда подпалила волосы у него на затылке. Впрочем, экзотическую внешность Уилларда такая мелочь нисколько не испортила.

В углу традиционная гэльская трэш-группа под названием «Расслабься и забей» исполняет собственную гитарную версию песни «Дэнни Бой». Будь Бинг Кросби еще жив, скончался бы на первых же аккордах. Майки носится как заведенный, подавая на столы тарелки с тщательно прожаренными ирландскими деликатесами и следя, чтобы ни у кого не переводились спиртные напитки. Кстати, новогодняя ночь — единственное время, когда «Крепкого Джека» может заказать любой желающий безо всякой предварительной проверки. Впрочем, вечеринка «для своих», поэтому большинство присутствующих является «членами клуба». Это мой первый Новый год в «Фальстаффе», когда я не в состоянии «расслабиться и забить».

Себастьян продолжает болтать, но я его не слушаю. Все мысли заняты моим смелым планом. Нервно трогаю внутренний карман куртки, проверяя, на месте ли то, что положил туда перед уходом. В животе урчит, стакан чуть не выскальзывает из мокрых от пота ладоней. Снова и снова прокручиваю в уме предстоящие действия, надеясь, что это меня успокоит, но эффект прямо противоположный. Выпиваю всего полпинты, а к еде вовсе не притрагиваюсь. Через некоторое время мое состояние замечает Леа.