Читать интересную книгу СЛВ 2 (СИ) - Сергеев Артем

— Мы тогда меняться пойдём! — засобирался он нетерпеливо, предвкушая торг и свежие продукты на борту. — Специи на дары природы! Дел куча! А вот он рядом с тобой побудет, и позовёт нас в случае чего! Звать его Овдеюшка!

С этими словами Кирюшка метнулся в тот же угол и выволок оттуда на середину комнаты молоденького, но крепкого и смышлёного на вид домовёнка. Тот поклонился мне, дождался моего ответного кивка и исчез, как только трюмный его отпустил.

— Пошли, — тут же обернулся к своим Кирюшка, — меняться будем!

Раздался писк и дробный топот по полу, стенам и даже по потолку, но сразу же все затихло, и остался я в комнате один, да еще где-то прятался мой соглядатай.

— Сначала до ветру, потом умываться, потом завтрак, потом к колдуну, — озвучил я для Овдеюшки программу на сегодняшнее утро. — Именно в таком порядке, понял?

В истинном зрении я видел его, хоть он и старательно от меня прятался в глубоком смущении, но смотрел он очень почтительно и с сильной надеждой.

Я проверил себя, всё ли застегнуто и зашнуровано, пробежался по карманам, посмотрелся в окно за неимением зеркала и решительно вышел в тёмный коридор. Там моя решительность кончилась, потому что куда идти я не знал, и людей поблизости не было. Но домовёнок не дал мне пропасть, шмыгнув за угол и поманив меня оттуда.

Вот так, с помощью нечистой силы, я выполнил два первых пункта из четырех на сегодняшнее утро, и решил вычеркнуть из этого списка завтрак. Живот был набит ещё со вчерашнего дня, морса я выдул литра два, так что обойдусь.

— К колдуну веди, — приглаживая мокрые после умывания волосы, весело скомандовал я. — Поговорим, общество довольно будет!

И мы пошли по главной улице куда-то вдаль, а потом еще и свернули в сторону от реки, на холм. Людей, слава богу, на пути не встретили совсем, лишь мохнатый поводырь катился впереди меня путеводным клубком, распугивая собак за заборами.

Сначала я было усомнился в своём провожатом, показалось мне, что куда-то он вёл меня не туда. На крутом холме близ ограды села домов не было, потому что какие огороды на косогоре, какие колодцы, замучаешься воду таскать. Но тропинка, по которой мы шли, была натоптана не одной парой ног, уверенная такая была тропинка, и вывела она нас к прямо к землянке колдуна.

Я удивленно покачал головой, отдавая дань уважения поборнику традиций, потому что землянка в селе — это была серьёзная заявка сама по себе, она указывала на изрядную упёртость ее хозяина. Сторонники старой школы не жили в удобных домах, в отличие от молодых, и презирали их за это.

Я невольно затормозился на поляне перед дверью в самое настоящее, как будто сошедшее с картинок к старым сказками, обиталище колдуна, чтобы немного собраться с мыслями. Собеседник был непростой, уж в этом я теперь был уверен, а напортачить было нельзя. Оглядевшись, я не удивился огромному чёрному наглому коту на дерновой крыше землянки, удивился я лишь тому, что мой провожатый в испуге сдёрнул без объяснений, и теперь виновато следил за мной из-за ближайшего жилого забора.

— Да заходи ты уже! — раздался глухой раздражённый голос из глубины помещения. — Стоишь тут столбом, лихо приманиваешь, обалдуй.

Я без слов потянул на себя тяжелую косую дверь, и спустился по небольшой лесенке-приступочке в тесноватую, пропахшую лечебными и колдовскими травами, темноватую землянку.

— Мир дому сему! — протяжным и напевным, а потому немного придурковатым голосом, которым в моём представлении следовало общаться со всеми колдунами старой закалки, поздоровался я. — И хозяину его!

— Придуриваешься? — оценили мой политес из темноты, — это хорошо, коли так. Будет, значит, у нас с тобой разговор. Есть, значит, на это некоторая надежда.

На свет вышел хозяин землянки, помогая себе клюкой, и протянул мне руку для приветствия. Был он ну очень стар, прямо скажем, и выглядел постарше нашего Васильича, но при этом посуше того и пожилистей. Такие деды могли скрипеть ещё очень долго, насмотрелся я на них, тем более здесь, на свежем-то воздухе да на натуральных продуктах. А вот силы в нем сейчас было мало, да и раньше он ею не блистал, уж это я сумел рассмотреть. Выезжал, наверное, на травах редких да на квалификации. Ещё б на ученика его посмотреть, для ясности, и уже можно будет что-то думать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Фома Егорыч, — представился мне он, неожиданно крепко пожав руку и указав клюкой на лавку у низкого стола перед окном, садись мол, — Колдун местный. Но больше травник сейчас. Да и раньше тоже.

— Понятно, а я Артём, — я назвался ему в ответ и с уважением рассмотрел развешенный по стенам гербарий, на заставленные мелкими пузырьками с настойками все стеллажи и полки в довольно обширной землянке. Попытался прикинуть общее количество и с удивлением понял, что их тут никак не меньше пары тысяч, причём многие из них фонили магией просто не по-детски. Арчи со своей эльфийской предрасположенностью к магии леса и вообще к травам нервно курил в сторонке, и надо будет его сюда обязательно приволочь, чтобы проникся. Да и Лару тоже.

— Чего тебе понятно, обалдуй? — наливая мне и себе не чай, а травяной сбор собственного сочинения, с раздражением поинтересовался Фома Егорыч. Обычно я по возможности отказывался от всех этих таёжных композиций, что в чае, что в самогоне, ну не моё это! И как бы не напирали хозяева на полезность и прочее, удовольствия обычно было мало. Но сегодня я оценил аромат и цвет, и понял, что это как раз тот самый случай, когда воротить морду будет просто глупо.

— Вот это вот всё, — я обернулся и ещё раз посмотрел на склад зелий, отваров да настоек, а потом показал рукой на стакан с напитком. — И вот это. Внушает, правда. Теперь понятно, почему вчера лёгких больных не было.

— А что я могу? — неожиданно зло развел руками колдун. — Что я могу с сорванной спиной-то сделать? Грыжу позвоночника травками не вылечишь, тут резать надо, к чертовой матери, или магией сильной! Защемление нерва, к примеру, или грыжа вдруг здоровенная, а других у нас и не бывает, что тогда?

— Нормально всё, — отнёсся я с прохладцей к непонятному самоуничижению Фомы Егорыча. — В других деревнях и такого нет, точно тебе говорю, повезло местным. Можешь мне верить, уж я-то насмотрелся. А бывает и хуже, мы так одного в город на суд княжеский вывезли, наш маг его прямым вредителем назвал.

— Хорошо, коли не шутишь. — не смягчился Фома Егоры. — А только и у нас скоро так будет. И вредитель у нас свой собственный уже есть, у меня обучение проходит, задрыга бесталанная. Если толку с него не будет, сам его отравлю к чёртовой матери, возьму грех на душу. Пей чай давай.

Я не стал умничать дальше, а пригубил ароматный горячий напиток и оценил его по достоинству. Не хуже Кирюшкиного чая, ей-богу! И вот так мы сидели, попивая из стаканов и поглядывая друг на дружку, еще минуты две. Я не торопил Егорыча, давая ему собраться с мыслями, и не лез вперёд со своими просьбами, всему своё время.

— Чего пришёл-то вообще? — попробовал начать с моих проблем колдун, чтобы самому не выглядеть просителем. — Чего тебе могло от меня понадобиться, если ты по левую руку от эльфийки-то сильномогучей ходишь?

Я лишь пожал плечами и вывалил на него ворох проблем с домовыми. Рассказал и про путешественников на барже, и про острый кадровый голод в народном хозяйстве.

— Как знал, — пробормотал озадаченно и досадливо Фома Егорыч, чуть не сплюнув от раздражения на пол, но вовремя опомнился. — Всё не слава богу! Чуть стоит вожжи из рук выпустить, тут же всё кувырком, да что ж такое! Полгода не продержались, сволочи!

— А ты бы не выпускал, — ровным голосом посоветовал я ему, но колдун лишь резко отмахнулся от меня и рассерженно отвернулся, чтобы подуспокоиться.

— В прошлом годе, — наконец повернулся он ко мне, и я увидел перед собой спокойного и собранного человека, который уже не хочет и не просит помощи, потому что в нее не верит. — Сила начала меня покидать, паря. Я забегал сначала, половину аптеки вот этой на себя извел, но всё как об стенку горох. Время моё пришло, видать, ничего не попишешь. А по прошлой осени проснулся я как-то, и понимаю, что всё. Домовых не вижу и не чувствую, а сил осталось с гулькин нос, не больше. Была надежда, что сумею ученика воспитать, но теперь даже и её нету.