Читать интересную книгу Упущенный шанс Сталина - Михаил Мельтюхов

Опасаясь отхода польских войск на восток, командование группы армий "Север" 8 сентября поставило войскам задачу ускорить наступление вдоль Вислы на Варшаву и, форсировав Нарев и Буг, обойти польскую столицу с востока. Начавшееся наступление позволило немцам уже 11 сентября выйти на Вислу от Влоцлавека до Модлина и охватить с востока район Варшавы. На юге 14-я германская армия, продолжая наступление, к 11 сентября форсировала реку Сан в среднем и верхнем течении. 10-я армия продолжала наступление в центральные районы Польши, и 8 сентября ее 4-я танковая дивизия достигла предместий Варшавы. К 11 сентября германские войска в основном достигли Вислы на фронте от Варшавы до Сандомира. 9 сентября началось сражение на Бзуре, когда части отходящих к Варшаве армий "Познань" и "Поможе" нанесли фланговый удар по соединениям 8-й германской армии, наступавшей севернее Лодзи, командование которой не ожидало, что отходящие польские войска станут ввязываться в серьезные бои. В ночь на 10 сентября 3 польские дивизии нанесли внезапный удар по противнику и отбросили его к югу. Германское командование довольно быстро смогло укрепить свою оборону и, стянув до 16 дивизий, с 13 сентября перешло в контрнаступление. В ходе упорных боев к 18 сентября польские войска были окружены и разгромлены. Чуть ранее, 13–14 сентября, 3-я армия обошла Варшаву с востока, окончательно блокировав ее гарнизон.

В Польше нарастала неорганизованность. 1 сентября столицу покинул президент И. Мосцицкий, 4 сентября началась эвакуация правительственных учреждений. 5 сентября из Варшавы выехало правительство, а в ночь на 7 сентября — и главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы. Ставка была перенесена в Брест, с 10 сентября — во Владимир-Волынский, с 13 сентября — в Млынов (близ Дубно), а 15 сентября — в Коломыю. Днем раньше там же оказался и Мосцицкий. 9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища для правительства. 16 сентября начались польско-румынские переговоры о транзите польского руководства во Францию, и 17 сентября правительство покинуло страну242. Все это усугубило хаос и подрывало обороноспособность польских войск. Еще 10 сентября польское командование приняло решение оттягивать оставшиеся войска на юго-восток к границе с Румынией и здесь создать новый фронт. Однако обстановка коренным образом изменилась, и это решение уже не могло быть выполнено. Фланги германских войск продолжали продвижение восточнее Вислы, завершая окружение остатков польской армии. Наступавшие с севера части 3-й германской армии 15 сентября захватили Брест, 16 сентября — Белосток, а 17 сентября — Влодаву. Наступавшие с юга войска 14-й армии к 16 сентября вышли на линию Самбор Львов — Владимир-Волынский — Замосць, а войска 10-й армии, форсировав Вислу, подходили с юго-запада к Люблину.

В Москве внимательно следили за развитием событий в Европе, рассчитывая использовать их в своих интересах, которые в Восточной Европе были обеспечены договоренностью с Германией. Германское руководство, признав часть этого региона советской сферой интересов, видимо, считало, что СССР использует для ее занятия войска, что отвечало и германским интересам, поскольку в Берлине всячески подчеркивали советско-германскую "дружбу", стремясь удержать Англию и Францию от вмешательства в германо-польский конфликт. Германский МИД, обеспокоенный слухами об отводе частей Красной Армии с польской границы, 27 августа запросил свое посольство в Москве о выяснении этого вопроса243. Выполняя это распоряжение, германский посол Ф.-В. фон Шуленбург 29 августа выяснял у Молотова, правдивы ли подобные слухи, и передал пожелание Берлина об их опровержении в печати. Молотов поинтересовался, верит ли подобным слухам германское правительство, и, после отрицательного ответа Шуленбурга, согласился дать опровержение и подчеркнул серьезность, с которой советское правительство относится к пакту о ненападении244. 30 августа в советской прессе появилось опровержение ТАСС, согласно которому "ввиду обострения положения в восточных районах Европы и ввиду возможности всяких неожиданностей советское командование решило усилить численный состав гарнизонов западных границ СССР"245.

1 сентября в 11 часов в НКИД явился советник германского посольства в Москве Г. Хильгер и сообщил о начале войны с Польшей, о присоединении Данцига к Германии и передал просьбу начальника генштаба германских ВВС, чтобы радиостанция в Минске в свободное от передач время передавала для срочных воздухоплавательных опытов непрерывную линию с вкраплениями позывными знаками "Рихард Вильгельм 1.0", а кроме того, во время передач своей программы по возможности часто слово "Минск". Советская сторона согласилась передавать лишь слово "Минск", что использовалось люфтваффе в качестве радиомаяка246. 3 сентября в Берлине произошло вручение верительных грамот советского посла в Германии А.А. Шкварцева. На церемонии Шкварцев и Гитлер заверили друг друга от имени своих стран, что выполнят свои обязательства по договору о ненападении247. В тот же день германское посольство в Москве получило задание министра иностранных дел И. Риббентропа прощупать намерения СССР относительно возможного вступления Красной Армии в Польшу248. На этот запрос Молотов ответил 5 сентября, что советское правительство согласно, что ему в подходящее время "обязательно придется… начать конкретные действия. Но мы считаем, что этот момент пока еще не назрел", а "торопливостью можно испортить дело и облегчить сплочение противников"249.

Отношение советского руководства к начавшейся войне в Европе было четко выражено И.В. Сталиным 7 сентября 1939 г. в беседе с руководством Коминтерна. По его мнению, "война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. д.) за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расстраивает, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону"250. Германия получала и более материальную помощь. 4 сентября все германские суда в северной Атлантике получили приказ "следовать в Мурманск, придерживаясь как можно более северного курса"251. 6 сентября германский МИД сообщил в Москву: "Мы намереваемся и далее направлять немецкие торговые суда в Мурманск и ожидаем, что советское правительство облегчит разгрузку, погрузку и транспортировку грузов по железной дороге в Ленинград, куда будут заходить для погрузки немецкие суда". 8 сентября Москва дала разрешение на заход немецких судов в Мурманск и гарантировала транспортировку грузов в Ленинград252. Всего за первые 17 дней сентября 18 германских судов нашли убежище в советском порту.

Охарактеризовав Польшу как фашистское государство, угнетающее другие народности, Сталин заявил, что "уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население"253. Соответственно и зарубежные компартии получили 8–9 сентября директиву ИККИ, в которой отмечалось, что "настоящая война — империалистическая, в которой одинаково повинна буржуазия всех воюющих государств". Поэтому "ни рабочий класс, ни тем более компартии" не могут поддерживать эту войну. Тем более "международный пролетариат не может ни в коем случае защищать фашистскую Польшу, отвергшую помощь Советского Союза, угнетающую другие национальности"254. Соответственно, вопреки мнению ряда авторов255, советское руководство 5 сентября отказало Польше в поставках военных материалов, сославшись на угрозу втягивания в войну256.

Естественно, советское руководство не собиралось безучастно взирать на развитие ситуации в Польше и без всяких просьб Берлина начало собственные военные приготовления. С 20 часов 2 сентября на советско-польской границе был введен режим усиленной охраны в связи с германо-польской войной. Согласно указанию начальника Пограничных войск Белорусского округа № 1720, все погранотряды были приведены в боевую походную готовность257. 3 сентября нарком обороны СССР маршал К.Е. Ворошилов просил ЦК ВКП(б) и СНК СССР утвердить задержку увольнения красноармейцев и младших командиров на 1 месяц в войсках Ленинградского (ЛВО), Московского (МВО), Калининского (КалВО), Белорусского (БОВО) и Киевского особых (КОВО) и Харьковского (ХВО) военных округов (всего 310 632 человека) и призыв на учебные сборы приписного состава частей ПВО в ЛВО, КалВО, БОВО и КОВО (всего 26 014 человек)258. Получив согласие правительства, нарком обороны отдал 4 сентября соответствующий приказ.