Читать интересную книгу Совок – 3 (СИ) - Агарев Вадим

– Что писать? – Гущин с готовностью занес над бумагой самописку.

– Пиши, – и я начал диктовать, – Следователю Октябрьского РОВД Корнееву С.Е. - я ткнул пальцем, – Здесь пиши, посредине. Чистосердечное признание. И дальше – где, когда, и кем совершались кражи. Ты только про кражи пиши. Про разбои пока не нужно. И сильно не увлекайся, все подробности после.

Митяй корпел над чистухой, а я чувствовал себя не просто выжатым, но еще и дважды пережеванным лимоном. В голову пришла мысль, что недопитую водку надо было забрать себе. Хотелось употребить и завалиться до утра спать. В своей постели и непременно одному. Но спать мне придется еще не скоро, основная работа только начинается.

Глава 15

Я успел не торопясь выпить еще стакан чая и пролистать материалы по серии, выстраивая в голове канву допроса, когда Митяй закончил писать.

Прочитав его признание, я начал заполнять протокол допроса, на который ушло еще минут сорок. По древу я не растекался, для предъявления обвинения Гущину, Вирясову и их ареста оснований уже было достаточно.

– Пошли в камеру, а потом мы с тобой еще поговорим. Ты покопайся в своей голове, подумай, что еще интересного ты мне можешь рассказать. И если мы найдем общий язык, я постараюсь тебе помочь. По-настоящему помочь!

Закрыв дело в сейф, а потом заперев и кабинет, я отвел Дмитрия в дежурку и сдал его помдежу.

К начальнице я зашел без каких-либо видимых признаков триумфа. Держа в руке признание Гущина и протокол его допроса. Положив перед Лидой драгоценные бумажки, я уселся напротив.

– Что это? – Зуева уже остыла, но дружелюбием ее глаза не светились.

– Это раскрытая серия. Как и обещал тебе полтора часа назад, – я взял конфету с ее стола и, развернув, сунул в рот.

Лидия Андреевна недоверчиво начала читать документы и по мере опускания ее глаз по тексту, ее лицо расплывалось в улыбке.

– Надо доложить Данилину. Пошли, а то он на обед уйдет! – радостная начальница начала убирать в сейф уголовные дела, которые она перед моим приходом просматривала.

– Никуда не надо идти! – не вставая с места, осадил я ее. – И докладывать ничего никому не нужно. Пока не нужно! – с нажимом выделил я слово «Пока».

Я смотрел на нее и размышлял, как я ее буду сейчас останавливать, и как буду обеззвучивать, если она все же попытается рвануть к Данилину.

– Я тебя не понимаю, Сергей! Почему? – опускаясь на стул, Лида пока еще просто недоумевала. Вдруг ее губы скривились, – Это туфта? – она брезгливо, одним пальцем отодвинула от себя чистуху и протокол допроса Гущина.

– Это не туфта. Сейчас я подниму из камеры жулика, – я кивнул на протокол, – И ты сама сможешь удостовериться, что это не туфта.

Она все еще продолжала смотреть недоверчиво.

– И, чтоб ты понимала, его пальцем никто не трогал! Все предельно чисто. Я тебе слово даю! Я тебя хоть раз обманул? – я вбивал не шибко весомые аргументы в ее сознание, как гвозди.

К Данилину ее выпускать нельзя. Надо было чем-то ее убеждать. И как можно быстрее. Но не рассказывать же ей про прямую связь между серией краж и серией разбоев! Нести же откровенную и маловразумительную пургу тоже ни разу не выход. Лида далеко не дура, она профессионал и профессионал достаточно высокой квалификации.

Потянувшись через стол, я накрыл ее руку своей и посмотрел в глаза.

– Лид, врать не хочу, а правду я пока еще не сформулировал. Ты мне просто поверь и не мешай! – я только сейчас заметил, что чрезмерно сильно сжал ее пальцы. – Извини! – я погладил ее по руке.

– Я не понимаю! – как-то неуверенно повторила Зуева, – Если все это подлинные документы, то какой смысл молчать?

– Давай так, я сейчас еще пару часов поработаю с Гущиным и отправлю его в спецприемник. Ему все равно еще двое суток там сидеть. А завтра утром я ему предъявлю обвинение и арестую. И Вирясова арестую, и обыска у них проведу! Договорились?

Я с облегчением увидел, что логичный и понятный алгоритм перечисленных процессуальных действий немного успокоил слабую, хоть и начальственную женщину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Лид, ты согласна? – я смотрел на нее и понимал, как сильно сейчас подставляю ту, которая относится ко мне искренне и по-доброму.

Зуева молча кивнула и, привстав, опять вытащила из сейфа стопку дел, с которой работала до моего прихода.

– А сегодня вечером мы все обсудим в спокойной домашней обстановке. Я тебе все расскажу. Почти все! – быстро поправился я с улыбкой.

– Почему почти?! – ожидаемо вскинулась, попавшись на психологический крючок строгая начальница.

– Да потому, что сразу всю правду руководству выкладывать никогда нельзя! Особенно, если это руководство – такая красивая девушка! – я легонько щелкнул по кончику носа Лидию Андреевну.

Она заулыбалась. Не так беззаботно, как мне бы хотелось, но заулыбалась.

В столовой я увидел сидевших за столом Гусарова и Гриненко. Опера о чем-то негромко переговаривались и обедали. Загрузив свой поднос едой и расплатившись на кассе, я обошел стол, где сидели Дубовицкий, Алдарова и Тонечка и, игнорируя их удивленные взгляды, направился к столику работников ОУР.

– Приятного аппетита труженикам сыска! – начал я размещаться за столом, расставляя свои тарелки, – Как у вас дела, не спалились с пьянкой?

Опера синхронно огляделись по сторонам и отрицательно покрутили головами.

– Тютюнник до обеда в городской управе был, повезло! – Борис придвинул к себе второе.

– Готов вас порадовать, товарищи офицеры, Гущин написал чистосердечное и уже мной допрошен. Дает весь расклад по серии! – я оглядел сыскарей, офигевших и даже переставших жевать.

Опера недоверчиво посмотрели на меня и снова переглянулись.

– Ты серьезно? – Гриненко снова всмотрелся в меня и поняв, что не шучу, заулыбался, и хлопнул себя по ляжкам.

– А ради чего мы с вами сегодня с утра весь этот цирк с конями устраивали?! Разумеется, серьезно!

Протирая ложку с вилкой нарезанной серой бумагой, заменяющей здесь салфетки, я продолжил.

– Господа офицеры, предвосхищая ваш вопрос относительно обещанного вознаграждения, ответственно заявляю, что завтра, еще до вечерней оперативки вся ранее оговоренная сумма будет вам выдана! – будучи в хорошем настроении я витийствовал, обещая операм назавтра дождь из внебюджетного финансирования.

Доблестные сотрудники ОУР опять переглянулись, уже совсем не скрывая радости. Которую я не преминул охладить.

– Однако у меня к вам настоятельная просьба пока никому о нашем успехе не говорить, а самое главное, ничего не докладывать своему руководству! – я направил ложку в потолок и пристально посмотрел в глаза Стасу и Борису.

Господа-товарищи офицеры вмиг посерьезнели и уже смотрели на меня с настороженным непониманием.

– Сергей, ты чего?! Ведь конец месяца, нам как раз эти палки в процент пойдут! У нас баранок до хера, как раз этими кражами их разбавим! – Гриненко подозрительно вглядывался мне в глаза, – Что не так с этим раскрытием? – придвинувшись вплотную, вполголоса спросил он, – Может, какая помощь нужна? Ты только скажи!

– Стас, я про признание не шутил. Все так, все чисто и все по закону, ни один прокурор не подкопается! Гущин действительно до жопы раскололся. И вы молодцы, сегодня отлично сработали! Парень внизу, я сейчас поем и подниму его к себе. Хотите удостовериться, заходите, но ненадолго! Потому, как я работать с ним буду.

Я ответно и очень внимательно посмотрел в глаза сначала Стасу, а потом Борису.

– Мужики, есть вариант поднять серьезную делюгу, но говорить об этом я пока не буду. Вы же опера и должны понимать. Завтра арестую Гущина и Вирясова, и к вечеру поделюсь с вами кое-какой информацией. Заодно и премию вам выдам. Но, если у вас вода в жопе не удержится, у меня вся комбинация сразу и безвозвратно посыплется. Короче, мужики, могу я на вас рассчитывать? – я попеременно всматривался в лица своих подручных. Повисла тягостная пауза.

– На меня можешь, от меня не уйдет! И Тютюннику я ничего не буду докладывать по Гущину! – Гриненко, не мигая, смотрел мне в глаза.