есть та самая девушка-экстрасенс. А что она здесь делает? Или я занял её место? Впрочем, площадь дивана вполне позволяла положить рядом ещё и Павла Сергеевича в обнимку с их собакой.
— Ты долго на меня пялиться собрался? — недовольно спросила она, приоткрыв один глаз. — Спускайся вниз, там тебя ждут.
С этими словами она перевернулась на другой бок и снова заснула. А я отправился вниз, где уже ждали прихода гостя.
Гость прибыл затемно, когда я уже успел перекусить и выпить отменного кофе из запасов… наверное, самого папы. У калитки притормозила машина. Громко хлопнула дверь, а через пару секунд в калитку постучали. Свен придержал пса, а Павел Сергеевич впустил гостя во двор.
— Проходите, вас уже ждут.
— Добрый вечер, — сказал гость, проходя в освещённый пятачок у крыльца.
— Присаживайтесь, — сказал ему Рязанцев, пододвигая плетёное кресло. Разместиться решили на веранде, где поставили столик и кресла.
Это был молодой парень, чуть старше меня, невысокого роста, спортивный, коротко подстрижен. Он не представлялся, но, как я понял, они знакомы.
— Итак, — парень присел на кресло и принял из рук Свена большую кружку с кофе. Сам викинг быстро исчез, а за столиком остались Рязанцев, Павел Сергеевич и я. — Зачем я вам понадобился?
— Вам ведь объяснили, о каком деле мы хотим поговорить, — напомнил Рязанцев. — Расскажите, какого результата добилось следствие, а мы окажем вам некоторую помощь.
— Ладно, — заметно было, что тайны следствия он раскрывать не хочет, но, видимо, попросил его кто-то очень убедительный. — Шесть убийств, каждый раз заметные люди. Каждый раз никаких следов. Дела объединили недавно. Обещали прислать следственную группу из Москвы, но пока работаем сами. Что ещё хотите узнать?
— Подробности, — сказал Рязанцев с улыбкой.
— Подробностей очень мало, — он развёл руками. — Убийца один. Есть несколько смазанных кадров, но по ним ничего разобрать не получается. Он молод, очень хорошо подготовлен физически, возможно, бывший сотрудник силовых ведомств. В пользу этого говорит и тот факт, что он знаком с методами оперативно-розыскной деятельности и методами экспертизы. До сих пор не нашли отпечатков и следов биоматериала. Имеет огнестрельное оружие, но убивать предпочитает холодным, которым пользуется профессионально. Работает очень аккуратно, не допуская побочных жертв. Вообще, убийства напоминают исполнение приговоров.
Я облегчённо вздохнул.
— Ну, а мотив? — спросил Павел Сергеевич. — Не может ведь такой человек руководствоваться исключительно своим злобным характером?
— Мотив так и не выяснили, убитые — люди социально значимые, но род деятельности у всех разный, сразу отметается финансовая сторона, ничего не известно о личных мотивах. Они знали друг друга, но это именно шапочное знакомство, встречаются раз в полгода, изредка выезжают на корпоративы, рыбалку, охоту. Не более того.
Он немного помолчал, потом добавил:
— Прорабатываем версию «Я знаю, что вы делали прошлым летом», но пока глухо. В ближайшем будущем попробуем ловить на живца, мы примерно знаем, кто будет следующей жертвой. Проблема ещё и в том, что сами они о себе рассказывают неохотно. Да, знакомы, да, виделись недавно. Кто и за что мог их убить, никаких версий.
— А вы не думали, что за ними есть что-то такое, рассказать о чём они не могут, это для них страшнее, чем неизвестный убийца, который ещё не факт, что до них дотянется? — спросил Рязанцев.
— Такая версия есть, но ничем не подтверждена, — сообщил полицейский. — Буду рад, если вы что-то новое сообщите.
— А что с последними убийствами? — спросил Павел Сергеевич. — Как я понимаю, там убили сразу двоих.
— Именно, тут сценарий был несколько другой: снайперский выстрел из темноты, там присутствовало много свидетелей, но никто посторонний не пострадал, убил он только тех, кто был ему нужен. Баллистическая экспертиза ничего не дала, оружие нигде не числится, гильзы не найдены, а сам убийца благополучно скрылся.
— Что-то вызвало подозрения в показаниях свидетелей?
— Да. Те, кто там был, очень невнятно говорят о цели собрания. Два солидных господина собрали золотую молодёжь, выступили с речью, потом их обоих убили. Показания сильно различаются. Кто-то говорит о праздновании чего-то, но никаких следов банкета нет, кто-то сказал, что обсуждали трудоустройство, но все они нигде не работают, образование получают для галочки и живут на деньги родителей. Некоторые мио коллеги уже выдвинули версию о тайном клубе гомосеков.
— А как убийца скрылся? Почему охрана его не догнала?
— Сложный вопрос, к моменту прибытия экспертов местность была основательно затоптана, следов не нашли, с охраной тоже некоторые сложности, их в тот момент не было на объекте. По неизвестной причине вся смена покинула посты и ушла, уверяют, что такой приказ получили от убитых, вернуться им следовало к утру, в четыре часа.
Так, значит, следы замели старательно. Убийца как-то скрылся, и на этом всё. Перестрелка, взрыв, два дополнительных трупа (или туши), — это всё было скрыто. Тут и я решился задать вопрос:
— Скажите, а через какое время свидетели позвонили в полицию.
Он некоторое время молчал.
— Да, это очередная странность, эксперты осмотрели тело почти сразу по прибытию, сказали, что он мёртв уже часа три. Позвонили с большим опозданием. Думаете, их убил кто-то из присутствующих?
— Думаю, — сказал Рязанцев, — что присутствующие скрыли от следствия часть фактов, возможно, они позвонили кому-то другому, этот другой прибыл на место, принял меры к сокрытию улик, а только потом разрешил вызвать наряд.
— Похоже на то, — согласился опер.
— Что же, — продолжал учёный. — Теперь настал черёд и нам кое-чем с вами поделиться. Не буду вас обманывать, раскрытию дела это вряд ли поможет, зато поставит перед вами кучу новых вопросов.
Павел Сергеевич поставил на стол ноутбук, щёлкнул мышкой и повернул экран так, чтобы видно было всем. Не ожидал, что мои подвиги снимают на видео. Качество файла оставляло желать лучшего, но подробности были различимы. Неизвестной оставалась точка, с которой велась съёмка. По моим расчётам, камера должна была быть подвешена на заборе соседнего дома.
— Как видите, — стал комментировать Павел Сергеевич, — то, чем занимаются эти люди, не имеет ничего общего с банальной содомией.
— Что это вообще такое? — опер пододвинулся поближе к экрану, стараясь рассмотреть все подробности. — Что за дурацкая одежда? Что он им говорит?