врачу вместо того, чтобы принимать пару бутылок пива перед сексом. После врача Денис пришел с рецептом и поганеньким настроением. Однако лечение помогло, хотя и затянулось на несколько месяцев. Все это время Сашка позволяла мужу любить ее только в трезвом виде. Деня, любитель накатить после тяжелого трудового дня, принял это условие, но без энтузиазма.
В такой борьбе за трезвый образ жизни пролетела зима, весна, и на горизонте замаячило лето. Саша начала зашиваться с дипломом, работой, госами, а следовательно, и постоянными отлучками на учебу, которые разлучали ее с мужем. Она с огромным нетерпением ждала дня защиты, а потом и выдачи дипломов. Они с Денисом не виделись больше двух недель, и Сашка жутко соскучилась. Как только она получила на руки свои корочки, то была готова сорваться. Ей уже не хотелось никаких выпускных попоек, только домой к родному человеку. Однако однокашники уломали пойти отметить вручение, и Сашка не смогла отказаться. Она рванула на вокзал рано утром, купив билет на первый же рейс. Решила сделать Дене сюрприз.
Войдя в их квартиру, Саша блаженно улыбалась, представляя, как сейчас приляжет к теплому мужу в постель, как он сонно удивится, а потом обрадуется, и они будут медленно и долго заниматься любовью. Потом она сварит ему кофе, кашу и…
Сашка как вкопанная застыла на пороге спальни. Ее драгоценный муженек, к которому она так спешила, спал, придерживая за голый зад какую-то девицу. По комнате были расставлены банки из-под пива, стаканы, пепельница, валялись шмотки, висел тяжелый запах перегара, табака и… секса. Саша едва справилась с тошнотой, потом с обмороком, а далее на автопилоте прошла в ванную, где совершенно неосознанно взяла ведерко с водой, которое она держала на случай отключения оной. Как выяснилось, не зря. Вернувшись в спальню и хорошенько прицелившись, окатила любовничков холодненькой.
Сашка не сдержала злобной усмешки, увидев, как оба вскочили, матерясь и пытаясь понять, что произошло. Девица быстро смекнула, что к чему, и, похватав свои тряпки с пола, рванула со всех ног в сторону выхода. Саша едва успела ее разглядеть, чтобы сделать резюме: ничего, но и ничего особенного. Потом она смотрела только на Дениса, который соображал дольше, чем его дама. В конце концов, он молча отправился в ванную, где так же молча вытерся, вернулся в спальню, надел трусы и начал убирать тару из-под выпивки и стягивать мокрые простыни. Когда в комнате стало более-менее чисто, он оделся и открыл окно.
– Ну давай, скажи что-нибудь, – предложил жене Денис, словно рассчитывал на более красочный перфоманс по такому поводу.
– Мне нечего сказать.
Денис закурил в окно, повернувшись боком к Саше, которая так и стояла посреди комнаты, не находя сил двинуться.
– Знаешь, Сашк, мне иногда хочется тупо нажраться и трахнуться. Как раньше. Понимаешь? – спустя полсигареты выдал Деня.
– Понимаю, – кивнула она. – Но почему мы должны выяснять это таким образом?
– Я заколебался быть правильным.
– Угу.
– Мне капец как надо было отыметь эту девку, понимаешь?
– Не-а.
– Ты бы ничего не узнала. И чего тебя принесло-то так рано?
– Не поверишь, я скучала, – ее голос наконец дрогнул, а глаза стали наполняться слезами, но она все же закончила, вернув Денису его же слова. – Мне капец как надо было отыметь своего мужа. Понимаешь?
Не дожидаясь ответа, Саша развернулась на пятках и поспешила на выход, подхватывая сумку и пихая в рот сигарету. Денис догнал ее у самой двери, схватив за талию. Она не думала вырываться, не было сил.
– Не чуди, Сашк. У меня нет времени сейчас на разборки, нужно на работу. Иди, погуляй, подумай, вечером поговорим, хорошо?
– Хорошо, – эхом отозвалась она, глотая слезы.
Саша и правда гуляла. Летняя Москва всегда очаровывала ее кутерьмой и степенностью одновременно. Она бродила по старым улочкам, уничтожая сигареты и кофе, терзая вместе с желудком и легкими свой разум. Саша моталась по местам, которые были для нее значимы. Воробьевы горы, которые очень любил Гриша. В Сокольниках они тусовались с Женькой. А вот с Денисом у Саши таких мест не было. Может, потому, что из-за работы они толком нигде не бывали, а может, потому, что их места были не здесь. Да и в их городе Саша не смогла вспомнить ничего, кроме бильярдной и Костиного магазина. Очень романтично. Даже ресторан «Стена», куда ее таскал Дима Токарев, больше подходил под знаковое место.
Саша пыталась понять, осознать все случившиеся, но чувства словно атрофировались, затененные обидой и брезгливостью. Она приняла факт измены мужа как должное, что весьма пугало. Не было ревности или злости, только разочарование и брезгливость. Она с таким усердием клеила свои старые розовые очки, но на этот раз осколки не попали в глаза, они просто осыпались. Саша не убивалась, не злилась, не задавалась вопросом, как дальше жить без Дениса. Да, она была раздавлена, потому что он ее предал, и лучшим решением был бы развод, но… Ей совершенно не хотелось разводиться через год после свадьбы, а еще меньше хотелось возвращаться домой. Так сказать, на щите.
Поэтому, перегорев, поплакав и успокоившись, Саша вернулась в их квартиру. Денис, как и обещал, ждал ее. Даже ужин приготовил. Оценив ее состояние, он сначала настоял на том, чтобы жена приняла ванну, хоть немного поела, а потом уже начал выносить ей мозг.
Сашка мало что запомнила из той его речи. В ней были и упреки, и извинения, и признания в любви, и обещания, что подобное больше не повторится. Но самое обескураживающее было то, что Денис, в общем-то, не считал все случившееся изменой, ведь Саши так долго не было рядом. Потом он, конечно, взял эти слова назад, но уже через пару минут припомнил ей Женю и даже мастерство минета, которому ее кто-то когда-то обучил.
Разговор закончился ничем. Саша попросила Дениса лечь на диване, чему он не противился. На следующий день они снова выясняли отношения, обмениваясь новыми упреками и обвинениями. Так продолжалось пару недель, а потом супруги просто перестали разговаривать. Саша ушла с головой в работу, которой в ее отсутствие накопилось просто не меряно. Еще через неделю Денис уехал в командировку. Чем дольше его не было, тем быстрее уходила обида и утихала злость. Саша простирала по три раза на девяносто градусах все белье, отчего прошла и брезгливость.
Муж вернулся в благостном настроении, видимо, тоже соскучившись. Он благоразумно запасся