Читать интересную книгу Озорство - Эд Макбейн

— Лейтенант спрашивает, не нужно ли тебе чего-нибудь, — сказала она.

— Нет, мне ничего не нужно.

— Хочешь чашечку кофе?

— Спасибо, Джорджия. Пока нет.

— Может быть, ты хочешь привести себя в порядок?

Дамская комната в конце коридора. Я...

В этот момент обе женщины услышали, как щелкнул замок. Они разом обернулись и посмотрели на дверь. Она приоткрылась, насколько позволяла цепочка. Дальнейшие события развивались с такой стремительностью, что они даже не успели охнуть. В образовавшуюся между дверью и косяком щель неожиданно просунулось тупое рыло револьвера и выплюнуло желтое пламя. Прогремел выстрел, пуля вонзилась Джорджии в правый глаз и отшвырнула ее в глубь коридора. Она потеряла сознание, и спустя несколько мгновений у нее началась рвота.

* * *

Заместителем главного хирурга полицейского ведомства была женщина по имени Шейрин Кук. Своим неблагозвучным именем она была обязана матери, которая, родив ее в шестнадцать лет, не знала, как правильно произносится понравившееся ей имя Шейрон. Каждый вечер, после наступления темноты, мать мыла полы в конторах, где работали белые, и на эти деньги дала своей Шейрин среднее, а потом и высшее медицинское образование. Шейрин Кук была первой негритянкой, занявшей такой высокий пост.

Ее кожа имела цвет подгорелого миндаля, а глаза были коричневые, как глина. Свои черные волосы она укладывала в кокетливую прическу, придуманную американскими негритянками. Высокие скулы и большой рот придавали ей облик гордой масайской[16] женщины. Пятнадцатого октября прошлого года ей исполнилось сорок, эта дата совпадала с временем рождения многих знаменитостей, и Шейрин считала такое совпадение вполне закономерным. При росте 175 см ей было тесно в ее новой малолитражке и приходилось постоянно регулировать переднее сиденье, чтобы удобно разместить длинные ноги. В то воскресенье, возвращаясь в 12.20 из церкви домой, она налаживала сиденье, как вдруг полицейское радио передало сообщение: «Ранен полицейский, опасно ранен полицейский. Огнестрельное ранение. Везем в Буэнависту!»

Шейрин поспешно завела машину и понеслась по улицам города на скорости 110 километров в час. Вскоре приемник экстренных сообщений умолк. Она взяла его с сиденья, взглянула на индикатор вызывающего номера, подключила его к радиотелефону, нажала на кнопку «Передача» и соединилась с инспектором Брейди.

— Привет, инспектор, — произнесла она.

— Док, — отозвался Брейди, — тяжело ранили моего сотрудника.

Всем в полиции было известно, что командир бригады спасателей заложников потерял свою самую первую женщину-парламентера по вине одной бабы, у которой в руках был мясницкий нож. Страшная последовательность смертей взбудоражила центр города. Один из малышей злоумышленницы погиб до того, как на место прибыла бригада парламентеров-спасателей, потом погибла служащая полиции, а в конце и сама злоумышленница. В тот самый момент, когда бригада быстрого реагирования взломала дверь. В течение долгого времени программа спасения заложников была под угрозой.

Вся тяжелая, сложная работа, проделанная начальником полиции Маклири для ее разработки и внедрения, все успехи, достигнутые Брейди, назначенным командиром бригады спасателей, чуть было не попали псу под хвост. Много воды утекло, пока Брейди не удалось добиться своего. Только когда он наконец почувствовал, что его программе ничто не угрожает, в бригаду была зачислена еще одна женщина. Сейчас под его началом служили две женщины — 36-летняя Джорджия Моубри с большим опытом работы и молоденькая Эйлин Берк.

То, что случилось сегодня в доме № 310 на Южной Камберлендской, очень напоминало трагедию, разыгравшуюся несколько лет назад, когда Брейди потерял Юлию Ганнисон, зарезанную огромным мясницким ножом обезумевшей бабой.

В тот самый момент, когда пуля поразила Джорджию, полицейские бригады быстрого реагирования бросились к двери, за которой притаился убийца. Они не задавали никаких вопросов. Они сорвали дверь с петель, и шестеро из них одновременно открыли огонь из крупнокалиберных карабинов.

Злоумышленник был убит наповал. В спальне полицейские нашли его 17-летнюю невестку, прикованную наручниками к кровати. Кровь текла из двух пулевых ран на ее груди. Девушка была мертва. Возможно, она перестала дышать задолго до того, как полицейские ворвались в квартиру.

Заложница мертва, убийца мертв, служащая полиции тяжело ранена.

Почти та же картина, что и в прошлый раз.

Но тогда женщина-парламентер погибла.

Брейди не хотел терять Джорджию Моубри.

Он умолял Шейрин из кожи вылезти, но спасти ей жизнь.

Шейрин уверила его, что медики приложат все усилия.

Она сама была хирургом высшей квалификации. Четыре года училась на медицинском факультете университета, потом в течение пяти лет проходила ординатуру в больнице и только после этого Американское общество хирургов присвоило ей высшую квалификацию. У нее была обширная частная практика, и, кроме того, она состояла на службе в Главном хирургическом управлении в звании майора с годовым жалованьем 68 тысяч долларов. Там она должна была отрабатывать 15 — 18 часов в неделю. В городе каждый год 20 — 30 полицейских попадают под пули злоумышленников, и обязанностью Шейрин было обеспечить им квалифицированную хирургическую помощь и наилучший послеоперационный уход.

Когда в 12.32 она приехала в больницу «Буэнависта», Джорджия была без сознания. Шейрин буквально влетела в отделение неотложной помощи, назвала себя и спросила:

— Кто дежурный?

Ее обычный вопрос в подобных случаях. В отделении еще не было никого из ведущих специалистов. Она знала, что они подъедут чуть позже из центральных клиник, если в этом возникнет необходимость. Ее окружили медицинские сестры, травматологи, врач, представившийся старшим хирургом-ординатором Гарольдом Эддерли, и младший хирург-ординатор Энтони Бонифацио.

Эддерли доложил ей, что детектив Моубри была ранена пулей, проникшей через правый глаз в правую боковую часть черепа. Рентгеноскопия показала, что пуля задела мозг, а правая кость черепа имеет трещину. Раненой ввели успокаивающее средство люминал, а для предупреждения возникновения мозговой опухоли сделали внутривенную инъекцию декадрона. Ее дыхание, пульс, температура и кровяное давление находятся под постоянным наблюдением. После стабилизации состояния врачи намеревались провести комплексное исследование с компьютерной обработкой данных. По мнению Эддерли, к этому можно было приступить через 10 — 15 минут.

— Готова ли операционная? — спросила Шейрин.

— Она будет доставлена туда, как только мы получим результаты анализов.

— Кто будет мне ассистировать?

— Два нейрохирурга, один окулист и специалист по восстановительной хирургии.

— В каком состоянии глаз? — спросила Шейрин.

— В плохом, — ответил Эддерли.

* * *

Берт Клинг сидел в пижаме за маленьким круглым столом в маленькой тесной кухне, ел хлопья из отрубей с клубникой, за которую с него содрали три шкуры на корейском рынке за углом, слушал лившуюся из радиоприемника музыку. Это было в воскресенье. Ровно в час дня музыка прервалась, и диктор сообщил, что не более получаса назад был тяжело ранен полицейский.

Клинг поднял глаза от чашки с хлопьями.

— ...сейчас он находится в больнице «Буэнависта». Состояние критическое.

Он посмотрел на радио.

— Полицейский из бригады спасения заложников...

Он положил ложку на стол.

— ...был ранен в голову во время переговоров с мужчиной, запершимся в квартире на Камберлендской улице.

Эйлин, мелькнуло у Клинга в голове.

Следующей его мыслью было: «Только бы не она».

— Сегодня утром в Маджесте, — продолжал диктор, — двое молодых людей гоняли голубей на крыше...

Он вскочил из-за стола, выключил радио, побежал в спальню, сорвал трубку с аппарата, стоявшего на прикроватной тумбочке, поспешно набрал номер телефона «Буэнависты», лучшей больницы в районе Камберленда. Ее привезли туда в патрульной машине с включенной сиреной, дорожное движение на всем пути следования было перекрыто полицейскими машинами и постовыми, оповещенными по радиоканалу 10-13. Там, где это было возможно, машину сопровождал эскорт мотоциклистов. Никто лучше полицейских не умеет заботиться о своих раненых.

— Больница «Буэнависта». Добрый день, — услышал он женский голос.

— Детектив Берт Клинг, — представился он. — Из 87-го участка. К вам только что привезли полицейского с огнестрельным ранением. Из бригады спасения заложников...

— Минуточку, пожалуйста.

Он подождал.

— Отделение неотложной помощи, — послышался в трубке мужской голос.

— Детектив Берт Клинг. Мне нужна информация о полицейском с огнестрельным ранением, которого только что привезли к вам.