Я спустилась вниз. Там никого не было. На разделочном столике стояла металлическая хлебница, и в ней я обнаружила ломтики нарезанного хлеба, но мне было лень намазывать его чем-нибудь. Итак, я стояла у окна, жевала хлеб и наблюдала за невероятно жирным голубем, балансировавшим на сухой ветке. В кухню вошел Сесил, я услышала шлепанье его ног. Он по-прежнему был голым, если не считать порванных трусов фирмы «Уай-франт», и никто не удосужился смыть с него вчерашнюю грязь.
– Привет, Сесил, – сказала я.
– Привет.
Он подошел к хлебнице и встал на цыпочки, пытаясь достать ломоть, отчего десять грязных пальцев у него на ногах растопырились на полу.
– Хочешь, я дам тебе кусочек хлеба? – предложила я.
Он кивнул. Я подняла крышку, вынула пару ломтиков из пластикового пакета и протянула ему. Он сунул один в рот, не сводя с меня глаз, как если бы я была животным, которое пока ведет себя тихо и спокойно, но которого следует на всякий случай опасаться.
– Занятия в школе уже закончились? – наконец не выдержала я. – Ты ведь ходишь в школу?
Он покачал головой.
– А сколько тебе лет? Когда у тебя день рождения?
Он пожал плечами, потом снова тряхнул головой. На остреньком личике маленького марсианина выделялись раздувшиеся щеки, он еще не прожевал хлеб. Мне стало интересно: неужели он всегда такой неухоженный? Но я знала, что социальные работники, как правило, не занимаются такими, как он и Рей. Даже если и должны это делать.
Я спросила:
– А где Рей?
Или Сесил зовет его по-другому?
– Не знаю. Спит, наверное.
Внезапно в заднюю дверь кто-то постучал, и я подпрыгнула на месте от неожиданности. Сесил исчез как по мановению волшебной палочки. Спустя мгновение я увидела его, спрятавшегося за одним из больших холодильников. Снова раздался стук. Это оказался почтальон.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Какая жара, вы не находите? Заказное письмо для мистера Хольмана.
Я сообразила, что это не могла быть обещанная открытка от матери, прошло слишком мало времени. Я расписалась в журнале, который протягивал мне почтальон. В общем-то, я не слишком расстраивалась, если честно. Совсем неплохо было отдохнуть в тишине и покое. К тому же среди почтовых конвертов и извещений я обнаружила письмо от Холли.
Когда я вернулась в кухню, Сесил все еще сидел в своем укрытии.
– Смотри, я тоже получила письмо, – сказала я.
Заказное письмо было толстым, адрес напечатан на машинке или принтере, а остальные письма походили на счета. Я положила их на стол.
– Взгляни, моя подруга Холли обклеила конверт вырезками из журналов.
Сесил медленно подошел ко мне и уставился на конверт.
– Зачем?
– Чтобы он выглядел красиво. Видишь, вот цветы, – сказала я, показывая на куст коки, – а это Эйфелева башня. Она находится в Париже.
– Однажды я тоже видел башню. К ней прибили людей, как жуков. Они все были мертвыми.
– Какой ужас! – воскликнула я. – Но теперь больше так не делают.
– Но раньше ведь делали.
– Только в истории.
– Что такое история?
Мне пришлось надолго задуматься. В конце концов я сказала:
– То, что было давным-давно. И далеко, в другом месте. – В памяти у меня внезапно всплыли тени прошлой ночи. – Хотя, наверное, здесь тоже была своя история… Видишь, а вот плюшевый мишка, и у него на животе нарисовано сердце.
– Я люблю мишек. – Он подтянул конверт к себе и посмотрел на адрес. – А почему почерк с такими завитушками?
– Потому что моя подруга Холли считает, что так красиво, особенно с картинками.
– А ты тоже думаешь, что так красиво?
– Да. Ведь Холли украсила конверт специально для меня.
– Она твой друг?
– Да, – в который уже раз ответила я. Мне стало грустно, в горле застрял комок.
– У меня тоже есть друг. Иногда мы с ним видимся.
– Правда? Вот здорово! Сесил, послушай, внизу есть туалет?
– Да.
– Можешь показать, где? Мне надо туда.
– Он рядом с моей комнатой.
– А где твоя комната?
– Пойдем, я покажу тебе.
Он вышел в коридор, который вел к задней двери, а потом повернул налево, в неприметную дверь, о которой я раньше думала, что это дверца шкафа или чего-то в этом роде. За ней тянулся еще один коридор, темный и мрачный, с голым бетонным полом и стенами. В нем не было окон, но почему-то он казался хрупким и ненадежным, готовым обрушиться в любое мгновение. В конце его виднелись три двери в ряд. За одной из них оказалась ванная комната, вонючая, какими всегда бывают туалеты для мальчиков в школе.
– Спасибо, – пробормотала я, стараясь не дышать. Когда я вышла из туалета, он стоял в дверях соседней комнаты.
– Это твоя спальня? – поинтересовалась я.
– Нет, – ответил он. – Это спальня Сюзанны.
– А кто такая Сюзанна?
– Она стирает.
– Ты имеешь в виду, она стирает здесь белье?
– Да. И еще моет полы. А иногда играет со мной. Когда мне снятся страшные сны, я залезаю к ней в кровать.
– А где она сейчас?
– Она уехала домой вместе с остальными. Так сказал дядя Рей.
– Ты по ней скучаешь?
– Да. Я нарисовал для нее картину. Заходи, я покажу тебе ее. Сесил переступил порог последней комнаты, и я последовала за ним. Воздух в ней был душным и спертым. В комнате имелось темное, закрытое окно с наполовину задернутыми занавесками. На полу валялась грязная одежда, а на кровати лежали серые простыни. Я ожидала увидеть прикрепленные к стенам листы бумаги – и действительно увидела несколько, – но, оказывается, ему разрешали рисовать прямо на стенах.
Должно быть, он вставал на цыпочки, чтобы достать как можно выше, и нарисовал человечка с большим улыбающимся лицом, длинными черными волосами и синими глазами, с растопыренными кляксами вместо пальцев на ногах и руками-спичками. Он показал на фигурку рукой, а потом подбежал к стене и прижался к зеленому платью, и на какое-то мгновение мне показалось, будто фигура вот-вот сойдет со стены и обнимет его.
На другой стене он, по всей видимости, работал большой малярной кистью, поскольку на ней там и сям виднелись красные влажные пятна. Было заметно, что он попросту тыкал кистью в стену – изо всех сил, как будто хотел проткнуть ее насквозь.
Когда я оглянулась, его уже не было.
Я решила отложить чтение весточки от Холли до того момента, пока не поднимусь к себе наверх. Она писала очень мелким, убористым почерком на почтовой открытке с рисунком радуги на обороте, но открытка была не слишком большой, так что много новостей разместить на ней не удалось. Холли написала, что на лето она нашла себе работу в «Теско» и что ее мамаша очень разозлилась из-за этого, поскольку хотела, чтобы Холли поехала с ней в Марракеш.