Читать интересную книгу Маньчжурские правители Китая - Василий Сидихменов

Золотую печать и брачную грамоту возложили на богато украшенный паланкин, который и открыл торжественную процессию. Впереди на паланкине несли скипетр будущей императрицы, золотую печать и брачную грамоту, желтый императорский зонтик. Затем следовали паланкины с высшими сановниками и министрами. Шествие замыкали евнухи, которые несли одеяния для императрицы.

Свадьба была назначена на 28 февраля 1889 г. За два дня до нее император послал одного из князей в Храм неба и Храм земли принести жертвы богам, а также усопшим маньчжурским правителям. Оповещение о свадьбе было написано на свитке атласа и сожжено перед алтарем усопших правителей.

Лун Юй в соответствии со счастливым днем, определенным Астрономической палатой, была доставлена во дворец. Путь движения паланкина, который несли 16 носильщиков, был закрыт от любопытных взоров: никто не смел разглядывать невесту Сына неба. Красочный паланкин сопровождал эскорт всадников, состоявший из высокопоставленных маньчжуров. Когда процессия прибыла в императорский дворец, глашатай громко объявил: «Паланкин Феникса прибыл!». Сразу же воздух потрясли приветственные звуки труб, барабанов, цимбал, колоколов, гонгов.

Паланкин внесли во дворец и поставили в Тронном зале. К нему подошли евнухи, помогли сойти невесте и отвели ее к трону. Затем вновь раздались громкие слова глашатая: «Наступил благоприятный момент; все готово для счастливого единения».

Император, одетый в халат с вышитыми драконами, в сопровождении свиты евнухов вошел в Тронный зал и, возможно, впервые увидел так близко свою невесту. Встав на колени, императорские слуги из сосуда с длинным горлышком налили вино в драгоценные кубки. В торжественной обстановке под звуки музыки при воскурении фимиама брачная пара выпила вино за здоровье друг друга.

Евнухи доставили скипетр, грамоту и печать в покой Лун Юй, она приветствовала эти знаки достоинства коленопреклонением. Так закончилась официальная часть императорской свадьбы.

Непосредственно за женитьбой Гуансюя последовало его восшествие на престол. Все князья императорского дома отправились в Храм неба, Храм земли и Храм предков императора, где объявили духам умерших о восшествии на трон нового императора. На следующий день сам император посетил вдовствующую императрицу, а 4 марта 1889 г. состоялось торжество по случаю коронации. В этой церемонии приняли участие сотни придворных сановников и чинов императорской гвардии.

Как только придворные прорицатели объявили, что наступил благоприятный момент для начала нового царствования, император в парадном одеянии, расшитом драконами, вышел из своих внутренних покоев и в паланкине был доставлен в зал, где ему присягнули чиновники и военачальники. Оттуда его отнесли в Тронный зал Дворца высшей гармонии — здесь Сына неба встретили под громкие звуки музыки все придворные и сановники. Приветствуя присутствующих, он вошел в зал и сел, согласно маньчжурским обычаям, с поджатыми ногами на поставленный посредине трон, представлявший собой широкий стул с высокой спинкой, стоящий на четырехугольном возвышении со ступеньками. Музыка умолкла, и к трону стали подходить для принесения присяги принцы императорского дома, князья, высшие сановники. Затем по данному знаку все встали на колени, и глашатай прочитал императорский манифест по поводу вступления на престол. Так было совершено воцарение Гуансюя, который после этого вернулся в свои покои уже официальным владыкой всего Китая.

Главные обязанности императора Гуансюя сводились к принесению жертв предкам, посещению вдовствующей императрицы Цыси, вознесению молитв в храмах неба и земли, назначению аудиенции высшим сановникам, во время которых решались все текущие государственные дела.

После вступления на престол Гуансюй совершил жертвоприношения своим предшественникам — усопшим императорам, а это была очень сложная и утомительная церемония, требовавшая большого физического напряжения.

Как только Гуансюй в полном парадном одеянии вошел в Храм предков, перед табличками духов каждой императорской четы расставили жертвы: кубки с вином, жидкий суп, одеяния, шелковые ткани; на длинном столе поставили курильницы с фимиамом и курительные свечи, а также разложили туши быка, свиньи и барана.

Император встал на колени, совершил земные поклоны и произнес вслух имена и титулы своих предшественников — это была наиболее утомительная и длительная процедура. Затем он прочитал написанную на небольшой желтой дощечке молитву, в которой просил покойных предков принять жертвы в знак его забот и почтительности. Дощечка с молитвой под звуки музыки и пение хора была передана главному жрецу. После этого жертвенные шелковые ткани и дощечку с молитвой поместили в жертвенник и предали сожжению.

Главный жрец поднес императору кубок с «вином благодати». Прежде чем его принять, он трижды совершил челобитье. Затем ему преподнесли на блюде «мясо благодати», которое он принял с теми же земными поклонами. Во время таких церемоний император 18 раз преклонял колени и совершал 54 земных поклона. То же самое проделали все присутствовавшие князья и сановники.

Гуансюй, как император, молился богам о даровании хорошей погоды. 29 июня 1885 г. в «Пекинском вестнике» появился императорский указ.

«В последние недели в окрестностях столицы выпало много дождей, а небо все еще покрыто облаками, и это заставляет опасаться за жатву. Глубоко озабоченные этим, мы считаем за благо вознести божествам молитвы о даровании благоприятной погоды, посему 1 июля отправимся в храм Даогаодянь для принесения жертв и молитв небесным силам, дабы они ниспослали дождь и солнце вовремя и обеспечили жатву».

Во дворце первой персоной по-прежнему оставалась Цыси. Приближенные называли ее «Почтенный предок» или «Почтенный будда». Слово «будда» не означало, что Цыси была отнесена к сонму мужских божеств (будды все были мужчинами), а подчеркивало ее особое положение в государстве. Второй персоной был молодой император Гуансюй: его именовали «Десятитысячелетний император». Он должен был почитать вдовствующую императрицу как родную мать и обязан был совершать перед ней челобитье. Отношения между ними были сложные.

Гуансюй относился к вдовствующей императрице с подобострастием, но без всякой любви, и это не ускользнуло от ее взора. Он рано почувствовал себя неполноценным и более низким существом в ее присутствии. Укоренившееся чувство робости и боязливости при встрече с Цыси в дальнейшем нанесло непоправимый урон его государственной деятельности.

И хотя Цыси пыталась завоевать доверие и уважение со стороны Гуансюя, этого ей не удавалось сделать. Она часто выходила из терпения, и тогда ее голос становился резким и грубым. Окружавшие боялись ее гневного взгляда, который обжигал их, словно огонь.

Возводя на престол Гуансюя, вдовствующая императрица Цыси рассчитывала, что он будет ее политической марионеткой. В 1886 г., когда ему исполнилось 16 лет и он, по китайским представлениям, стал «взрослым», Цыси объявила, что с первого месяца следующего года «передает власть императору». Передача власти практически вылилась в «политическую опеку»: прежде чем представить доклад императору, нужно было испросить позволения Цыси.

В 1889 г. Гуансюю исполнилось 19 лет. Императрица сочла неудобным продолжать «политическую опеку» и объявила, что устраняется от дел, мол, отныне Гуансюй будет править государством единовластно. Но это не изменило положения вещей. Разница заключалась лишь в том, что если при «политической опеке» доклады вначале представлялись на рассмотрение Цыси, а затем передавались императору, то при «личном правлении» доклады сначала просматривал император и после этого испрашивались указания Цыси.

Вынужденная уступить власть молодому императору, Цыси, в то время в возрасте 55 лет, еще полная энергии и сил, хотя и отстранилась формально от государственных дел, не перестала следить за событиями и деятельностью императора, окружив его своими наблюдателями и шпионами.

В 1905 г. в Китае был опубликован роман Цзэн Пу «Цветы в море зла» — яркое обличительное произведение, сатирический памфлет на жизнь маньчжурских правителей Китая. В нем, в частности, показано, что не только общественная деятельность, но и личная жизнь молодого императора Гуансюя, в том числе его отношения с наложницами, находились под полным контролем вдовствующей императрицы Цыси.

В романе говорилось, что император Гуансюй не испытывал любви к навязанной ему в жены Лун Юй, а увлекался наложницей Бао. Это вызвало ярость со стороны Цыси. Воспроизведем характерный отрывок из этого романа с некоторыми сокращениями и пояснениями.

По старому дворцовому обычаю каждая ночь, проведенная императором со своей супругой, фиксировалась специальными евнухами Палаты важных дел. Когда Его величество выходили от государыни, евнух должен был, стоя на коленях, спрашивать императора, как прошла ночь. Если государь изволил осчастливить супругу, евнух записывал в специальной книге: «Такого-то числа, такого-то месяца, такого-то года, в такой-то час государь осчастливил императрицу». В других случаях император просто говорил: «Уходи!»