Читать интересную книгу Смерть по ходу пьесы - Эд Макбейн

Когда сцена закончилась, бородатый мужчина, сидевший в первом ряду, лично разобрал ее, потом потребовал от присутствующих учеников реакции и откликов. Полчаса спустя он объявил перерыв; Джози и пожилой мужчина вместе вышли в коридор. Когда детективы подошли к Джози, она стояла рядом с батареей у очень высокого окна и курила. Пожилого мужчины не было видно. Светло-рыжие волосы Джози были собраны в узел на затылке, В джинсах и белой футболке девушка выглядела очень юной, свежей и невинной. Но Джози был двадцать один год, и она была опытной актрисой. И именно к ней перешла главная роль в «Любовной истории», после того как прежняя исполнительница этой роли была зверски убита.

— Ну как движутся дела? — спросил Клинг.

— О, прекрасно. Вы уже в курсе того, что я уже знала все реплики и мизансцены — я же была ее дублершей, так что мне не пришлось начинать с пустого места. Чак репетировал со всеми дублерами — Чак Мэдден, наш помощник режиссера, — три-четыре раза в неделю, поэтому мы довольно неплохо готовы.

Джози потушила сигарету и теперь стояла, прислонившись к батарее и скрестив руки на груди («Оборонительная поза», — отметил про себя Карелла), но больше ничего в ее облике не наводило на мысль, что девушка чего-либо опасается. В обтягивающих синих джинсах и футболке она выглядела худой, как щепка, и напоминала заблудившегося домашнего зверька или брошенного ребенка. Огромные карие глаза олененка Бэмби на нежно-белом лице, окруженном ореолом вьющихся рыжих волос, губы безо всяких следов помады, рубиновая сережка в ухе...

Джози заметила, куда устремлен его взгляд.

— Это не нарочно, — сказала она.

Карелла недоуменно посмотрел на девушку.

Джози подняла руку и подергала себя за мочку правого уха.

— Я потеряла вторую серьгу, — сказала она. — Где — понятия не имею. Я совершенно точно помню, что сегодня на репетиции их было две.

— Да, наверно, у вас сейчас на репетициях запарка, — сказал Карелла.

— Ну да, но ведь дублеры на то и существуют, чтобы заменять актера, если он заболеет или еще что-нибудь случится. Так что я действительно знаю роль.

— Должно быть, это довольно тяжко, — предположил Карелла.

— Тяжко? Что именно?

— Занять место актрисы, которая стала жертвой убийства, — негромко произнес детектив и внимательно посмотрел Джози в глаза.

— Да, — согласилась она, — то, что произошло с Мишель, ужасно. Но это шоу-бизнес. Представление должно продолжаться — не так ли? — Глаза у Джози были ясные, ничем не замутненные. — На самом деле я ведь не занимала места Мишель. Вы говорите так, словно ее уволили для того, чтобы отдать роль мне. Но это не так. Я была дублершей Мишель, с ней что-то произошло, и роль перешла ко мне. Но это вовсе не означает, что я ее вытеснила. Неужели вы вправду думаете, что я заняла ее место?

— Нет, это всего лишь оборот речи, — пояснил Карелла, продолжая смотреть ей в глаза.

— Ну, — протянула Джози, пожимая плечами, — я ужасно сожалею о том, что произошло с Мишель, но я бы солгала, если бы не сказала, что очень рада за себя, рада тому, что мне представилась возможность сыграть главную роль в пьесе, которая теперь... Нет, это тоже звучит слишком ужасно. Но вы же сами понимаете, мы действительно на этом выиграли. Я имею в виду — от всей этой рекламы, которую получила пьеса. Я знаю, что это ужасно, что никакой рекламы не было бы, если бы кто-то не убил Мишель, но ведь все обстоит именно так. Она убита, и ее смерть, привлекла общее внимание к пьесе. И ко мне тоже — вот видите, я признаю это даже раньше, чем вы об этом заговорили, — сказала она и улыбнулась.

— Я об этом не говорил, — возразил Карелла.

— Да и я тоже, — поддержал его Клинг.

— Да, но вы об этом думали — разве нет? Вы просто должны об этом думать. Если ее убил не Джонни, значит, это сделал кто-то другой — правильно? В газетах написано, что Джонни признался в нападении, но утверждает, что он ее не убивал. Ну так что же, вы можете думать — я имею в виду полицейских вообще, а не вас двоих лично, хотя я уверена, что вы тоже об этом думаете, — так вот, вы думаете о том, что здесь замешан человек, которому была выгодна смерть Мишель, — я правильно говорю? Кому это более выгодно, чем ее дублерше? Кто выиграет больше, чем я? Если я хорошо сыграю в этой пьесе, о которой все говорят уже за неделю до премьеры, я стану звездой. Я. Малышка Джози Билз. Так что я вполне могу понять, почему вас интересует, что я делала в ночь убийства.

— А на самом деле... — заговорил Карелла.

— Конечно, я понимаю, — повторила Джози и кивнула.

— ...где вы были той ночью, мисс Билз?

— Я прямо чувствовала, что вы об этом спросите, стоит только вам намекнуть, — сказала Джози и улыбнулась.

— Поймите...

— Да-да, конечно, — упорствовала девушка. — Я получаю свою долю прибыли. Я получаю ведущее положение в театре, статус звезды. Так что все ясно. Но убивала ли я Мишель, чтобы получить все это?

— Никто не считает...

— Ой, ну не надо. Если никто так не считает, то что вы здесь делаете?

— Обычный рутинный визит, — сказал Клинг.

— Ну да, конечно, обычней некуда! — передразнила Джози и снова улыбнулась.

Карелла подумал, не была ли эта улыбка элементом актерского искусства. Или даже нервным тиком актрисы. Он вдруг понял, что, когда имеешь дело с актрисой, никогда нельзя быть уверенным, не играет ли она. Вы можете смотреть ей в глаза хоть до дня Страшного суда, но они будут выражать только то, что их хозяйке захочется выразить. Глаза могут казаться чистыми, искренними и вообще честнейшими, но ведь глаза могут лицедействовать, могут лгать.

— Насколько я понимаю, — произнесла Джози и сделала драматическую паузу — теперь она говорила очень серьезно, почти торжественно. — Согласно тому, что говорится в газетах и по телевизору, — продолжила девушка и снова сделала паузу.

Карелла подумал, что Джози Билз — очень хорошая актриса.

— Бедная Мишель была... — сказала Джози.

На последнем слове у нее перехватило горло.

— ...убита...

«Чертовски хорошая актриса», — подумал Карелла.

— ...примерно в половине восьмого — восемь вечера.

— Именно так.

— У себя в квартире, в доме на углу Картера и Стэйна.

— Да.

— В Даймондбеке.

— Да.

— Весь верхний город — негритянский район, — сказала Джози.

Клинг подумал, почему она сочла нужным упомянуть расовую напряженность в этом районе. Еще он подумал, как отреагировала бы на подобное замечание Шарин. Или Джози сказала об этом просто так, потому что к слову пришлось?

— Да, — подтвердил Клинг, — это негритянский район.

— Но это еще не значит, что Мишель убил негр, — сказала Джози.

— Совершенно верно.

— Но кто это сделал? — спросила девушка, широко распахнув свои карие глаза. — Если это не Джонни и не какой-нибудь чернокожий наркоман-грабитель...

Клинг отметил про себя, что Джози снова говорит о неграх.

— ...вломился к Мишель в квартиру и убил ее...

Это было неплохим предположением, если не считать того, что никаких признаков взлома не было обнаружено. Полицейские не стали сообщать об этом газетчикам, и потому Джози не могла этого знать, если только не была убийцей, которому Мишель сама открыла дверь.

— То кто тогда? — спросила Джози.

Клинг промолчал. Карелла тоже. Они оба хорошо чувствовали, когда какой-либо талантливый человек говорил ради того, чтобы привлечь к себе внимание.

— Я? — спросила Джози.

Полицейские снова промолчали.

— Я отправилась в Даймондбек в восьмом часу вечера? Я пошла на Картер-авеню? — спросила Джози. — Через весь верхний город?

Детективы ждали. Иногда, если подождать достаточно долго, ваш собеседник может сам себя перехитрить.

— Я убила Мишель в ее собственной постели? Мишель была убита на пороге своей квартиры.

Нигде — ни в газетах, ни по телевизору — не звучало даже намека на то, что Мишель была убита в постели.

— Так где вы были? — спросил Клинг.

— На уроке пения, — ответила Джози и улыбнулась. — В нижнем городе.

— Где именно в нижнем городе? — уточнил Клинг.

— В Квотере. На Сэмпсон-стрит, — сообщила Джози. — Мою учительницу зовут Аида Ринальди. Я занимаюсь у нее вот уже четыре года, хожу на занятия каждый вторник, в семь вечера, — если только у меня нет спектакля или репетиции. Во вторник мы репетировали до пяти часов. Без десяти семь я была в нижнем городе. Урок начался в семь и закончился в восемь вечера. Оттуда я сразу пошла домой. Если хотите, я могу дать вам карточку Аиды.

— Да, пожалуйста, — сказал Клинг.

Джози покопалась в своем кошельке, в конце концов пришла к выводу, что карточки у нее с собой нет, и написала адрес — на том конце нижнего города. Карелла только что пришел из нижнего города, и ему вовсе не хотелось снова туда тащиться.

— Только сперва позвоните ей, — предупредила Джози. — Аида очень занята.

— Хорошо, позвоню, — откликнулся Клинг.