Но всё же оставались ещё десять процентов, а это немало, когда речь идёт о близком друге.
Может, и нет ничего страшного, что собака подобрала что-то на улице. Но это ведь не улица. Это мясо или фарш, или из чего сделаны эти комки, принесли на его территорию. Кто-то очень далеко просовывал руку сквозь прутья ограды.
Зачем так стараться?
Ярослав осмотрел комки ещё раз. Нет, они здесь явно не случайно.
Взгляд зацепил что-то засунутое под столбик ограды. Логинов, не поднимаясь, подполз ближе и увидел… полиэтиленовый пакет.
Так… теперь понятно, в чём принесли эти комки.
И тогда он по-настоящему испугался.
– Герда, скажи, что ты это не ела…
Собака всё так же щурилась и виляла хвостом.
Он вытащил комки, собрал их в пакет и быстрым шагом двинулся к дому, скомандовав Герде следовать за ним.
К счастью, ветеринар, к которому они иногда обращались в Анапе, не поменял адрес.
Выслушав объяснения Ярослава доктор тут же велел пожилой помощнице быстро готовиться к промыванию желудка.
– В этом деле лучше перестраховаться, – пояснил он, – у нас тут догхантеры периодически активизируются. Потом столько собак с отравлениями…
Он не договорил, скрываясь вместе с Гердой за дверью без таблички. А Ярослав тяжело опустился на стул.
Только бы с собакой всё было в порядке. Остальное можно пережить.
Спустя полчаса, когда Логинов уже окончательно извёлся, дверь открылась. Оттуда вышли недовольная Герда и мокрые доктор с помощницей.
– Похоже, она у вас умная девочка и не стала есть эту гадость, – сообщил ветеринар, с такой гордостью глядя на питбулиху, словно сам занимался её дрессировкой. – Но всё равно мы за ней понаблюдаем несколько дней. А сейчас поставим капельницу, наша девочка потеряла много жидкости. Да и вообще… лишним не будет.
Ярослав сидел рядом с Гердой и гладил её бархатистую шёрстку. Она не любила уколы и капельницы тоже и теперь тяжело вздыхая, ожидая. Когда этому мучение закончится. Но лежала смирно, даже не пытаясь сопротивляться.
Хотелось обнять и расцеловать её седую морду, но в присутствии врача Логинов сдерживался.
Зазвонил телефон. Ярослав достал трубку из кармана левой рукой, правой продолжая гладить лежащую Герду.
– Привет, как прошла твоя встреча? – это была Сашка.
Ярославу потребовалась пара секунд, чтобы сообразить о какой встрече идёт речь. Он так перепугался за Герду, что события дня до того, как он нашёл собаку в саду, практически вылетели у него из головы.
– Нормально, – он усмехнулся, – Кристина устроила скандал. Думаю, уже вечером в Интернете появится парочка видео.
– Вот сучка! – не сдержалась Барановская. – Ты где сейчас? Тёма остался с родителями, и я подумала…
– У ветеринара, – Ярослав почти почувствовал, как с Сашки слетело игривое настроение.
– Что с Гердой? Она жива?
– Жива, вот только кто-то подбросил отраву ко мне в сад, – Ярослав рассказал о комках, возле которых сидела Герда.
– Ты уверен, что это отрава? Может, просто добрая бабушка решила покормить голодную собачку… – Сашка слишком хорошо думала о людях, о чём Логинов не мог ей не сообщить.
– Ладно, – сдался он, – я проверю. Может, ты и права.
Сашка сказала, что будет ждать его к ужину вместе с Гердой, и отключилась.
А Ярослав, дождавшись, когда раствор в капельнице закончится, переговорил с доктором. Ветеринар советовал сделать анализ, чтобы знать наверняка – стоит волноваться о безопасности собаки или нет. Он сообщил адрес лаборатории и написал записку.
По дороге к Сашке Логинов завёз комки. Но, прежде чем отдать их, повинуясь какому-то внутреннему наитию, он переложил их в другой пакет. А тот, что нашёл на участке, оставил в машине.
Ну не верил он в человеческую доброту.
Хотя и надеялся, что ошибается.
42
Кристина выскочила из здания библиотеки и понеслась по улице, как будто бы за ней гнались хищные звери.
Как он мог?
Как он мог так с ней поступить после стольких лет?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рыдания вырывались наружу сами собой, и Кристина их не сдерживала. Ведь она не замечала, ни где находится, ни что происходит вокруг.
Она не знала, сколько так проходила по улицам города. Очнулась на скамейке в парке. Светило солнце, проникая тёплыми лучами сквозь листву и ветви. Рядом находилась скейт-площадка, где подростки гоняли на роликах и досках. Щебетала малышня, опекаемая мамочками. Старички медленно и степенно гуляли под ручку со своими такими же седыми половинами.
А у Кристины всего этого больше не будет. Она не родит Ярославу детей, потому что он теперь никогда к ней не прикоснётся. Она состарится в одиночестве, никому не нужная, и даже без кошек, потому что животных она терпеть не могла.
Было себя так жалко. Но слёз больше не осталось. Кажется, она выплакала всё.
Идти было некуда, поэтому Кристина осталась сидеть на скамейке, делая вид, что наслаждается погожим летним днём. А на самом деле она думала, что делать дальше.
После того, как Логинов прилюдно растоптал её достоинство, она не могла тихо уйти и оставить его в покое. Она и раньше не собиралась так просто сдаваться, но всё же ещё сегодня надеялась договориться с ним по-хорошему. Может, даже помириться. Сейчас же стало ясно, что никакого мира между ними быть больше не может.
Никогда.
И если Кристина хотя бы немного уважает себя, она должна заставить Логинова пожалеть, что он так поступил. Что посмел унизить её при своих читателях. И теперь в Анапе на неё будут показывать пальцем и смеяться, потому что она неудачница, которая даже мужа не смогла удержать.
– Здравствуйте, – раздался рядом приятный мужской голос. – Вы не будете возражать, если я присяду. Все остальные скамейки заняты…
Кристина повернулась и увидела симпатичного молодого мужчину. Может быть, немного старше неё. Светлые волосы, располагающее лицо и обаятельная улыбка.
«А я вся зарёванная, с красным носом и опухшими глазами», – мелькнула паническая мысль . Но Кристина не успела отказать мужчине. Он уже опустился на скамейку рядом с ней, впрочем, сохраняя некоторую дистанцию.
– Почему такая прекрасная женщина грустит здесь в одиночестве? – вкрадчиво поинтересовался незнакомец.
Прекрасная?
Упавшей на дно самооценке Кристины очень не хватало, чтобы незнакомый мужчина назвал её прекрасной.
Возможно, в другой день она бы улыбнулась незнакомцу и ушла домой. К своей семье. Но сегодня семья предала её. Ни дочери, ни мужу она больше не нужна.
Кристина почувствовала, как слёзы опять подступают к глазам, и неожиданно для себя самой призналась:
– Меня бросил муж…
Стоило только начать, и слова безудержным потоком рванулись наружу. Кристина вдруг ощутила непреодолимую потребность высказать всё, что накопилось в её страдающей одинокой душе. Она рассказала о своей первой любви, его измене, о том, что, нагулявшись, он снова вернулся к ней. Умолчала лишь о том вечере, когда мать Ярослава подлила что-то ему в вино, благодаря чему Кристина смогла снова пробраться к нему в постель.
Затем рассказала о том, как почти десять лет они жили душа в душу. Но после недавней болезни дочери Ярослава словно подменили. Он начал отдаляться, а потом и вовсе уехал от неё в Анапу.
Сначала Кристина думала, что он переживает творческий кризис, всё же её муж – писатель. А потом ей в Москву позвонила подруга и рассказала, что Ярослав здесь снова закрутил роман с той самой разлучницей.
И теперь от несчастной Кристины отвернулись и муж, и дочь, которая встречается с новой невестой папы и своим братом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А для Кристины всё кончено. Она даже не знает, пустят ли её сегодня ночевать домой…
Возможно, она слегка и сгустила краски, но совсем чуть-чуть.
После собственного рассказа жалость к несчастной, всеми брошенной себе проснулась с новой силой. И Кристина опять заплакала.