Сорвав кольцо с пальца, Келли держала его в руке, закусив губу.
Она понятия не имела, почему Алекос пожелал встретиться с ней на пляже, но раз он так хотел – она придет.
Келли наконец передаст кольцо законному владельцу.
А потом она вернется к своей прошлой жизни и научится жить без Алекоса.
Келли медленно шла вниз по тропинке, стараясь не думать о том, как было бы замечательно растить ребенка в этом благословенном месте, среди оливковых деревьев и вьющихся бугенвиллей.
Келли казалось, что кто-то вырезал огромную дыру в том месте, где находилось ее сердце. Как будто она потеряла что-то, чего не сможет найти нигде больше.
На мгновение остановившись, Келли прикрыла глаза. Ей просто надо собраться с силами и пережить следующие пять минут – вот и все. Потом она сможет уйти и больше никогда не видеть Алекоса.
Решив вести себя как можно более достойно, она прошествовала на пляж и пораженно остановилась.
Прямо перед ней раскинулась площадка, заставленная полукругом стоящими стульями, перед которыми возвышалась фантазийно украшенная цветами арка, создавая ощущение двери, ведущей к морю.
Вся площадка выглядела так, словно это было место для очень романтичной свадьбы.
Что абсолютно не вязалось с наличествующей ситуацией.
– Келли? – донесся до нее голос Вивьен, и спустя мгновение Келли заметила свою подругу, бегущую по направлению к ней с развевающимися волосами, в очаровательном длинном платье, подчеркивающем ее стройные ноги.
Одновременно смеясь и рыдая, Келли обняла подругу.
– Я звонила и звонила тебе – что это на тебе надето? – изумленно спросила Келли, осматривая Вивьен с головы до ног. – Ты фантастически выглядишь. Очень модно. Но…
– Я подружка на твоей свадьбе! – радостно воскликнула подруга. – Алекос сказал, что это сюрприз, поэтому я отключила телефон, ведь ты знаешь, что я совершенно не умею хранить секреты, и если бы начала говорить с тобой, то обязательно бы проговорилась. Ты счастлива?
Келли была в шоке.
– Я… ты выглядишь великолепно, Вивьен, но я… мне не нужна подружка невесты. Я не выхожу замуж.
– Что? Конечно выходишь! Алекос привез меня сюда специально ради вашей свадьбы. Теперь я знаю, что значит личный самолет, – усмехнувшись, сказала Вивьен. – Я не скажу тебе, сколько бокалов «Мохито» я выпила, но моя голова раскалывается. Может, просто побыстрее завершим все это?
– Ты слишком рано произнесла свою речь, – протянул, стоящий за ними, Алекос. – Я должен был начать. Она ничего об этом не знает.
– Что? – ошарашенно глядя на мужчину, спросила Вивьен. – Когда ты сказал, что это должен быть сюрприз, я подумала, что это относится к тому, что я буду подружкой невесты, а не ко всей свадьбе.
– Не всегда вещи идут согласно плану, и это в особенности касается наших отношений с Келли, – признал Алекос и, непривычно волнуясь, взял руку Келли в свои. – Прошлым вечером, в Венеции, я собирался попросить твоей руки. Поэтому-то я и взял тебя туда.
Вивьен судорожно всхлипнула и прижала руки к груди.
– О боже! – только и смогла произнести она.
– Вивьен, – обратился к ней Алекос, не отрывая, впрочем, взгляда от Келли. – Если ты еще хоть раз раскроешь рот до того, как я дам свое разрешение, то ты больше никогда не будешь летать на моем личном самолете.
– Ммм, – промычала Вивьен сквозь плотно сомкнутые губы, давая понять, что она усвоила урок.
Келли же все это время неотрывно смотрела на Алекоса.
– Т-ты собирался сделать мне предложение? – не веря своим ушам, произнесла девушка. – Нет! Ты был напряжен из-за того платья, к тому же, когда Константин спросил тебя об отцовстве, ты ответил, что не отец, – ты не сможешь выкрутиться из этой ситуации, Алекос.
– Я был напряжен, потому что собирался сделать тебе предложение и боялся, что ты мне откажешь, – хрипло произнес он. – Какие причины у тебя были, чтобы доверять мне? Я собирался с духом несколько дней. И я отвез тебя в один из самых романтичных городов на земле.
– Но…
– Весь вечер я обдумывал, как попросить твоей руки и где лучше всего это сделать.
– Но Константин?
– Спросил меня, являюсь ли я отцом. Я сказал «нет», ибо быть отцом для меня значит нечто большее, чем просто зачать ребенка. Твой отец именно так и поступил, но он не был папой в полном смысле этого слова, не так ли? – хриплым от волнения голосом объяснил Алекос, нежно проводя рукой по лицу девушки. – Быть отцом – значит любить своего ребенка больше своей жизни, ставить его приоритеты перед своими, защищать его от жестокого мира и давать понять: что бы ни случилось, ты всегда рядом и готов помочь. И я могу сказать, что я готов все это сделать, но будет гораздо лучше, если я это покажу. Но для этого понадобится время.
Келли едва могла дышать от охвативших ее чувств.
– Время? – прошептала она.
– Давай начнем с пятидесяти лет, – сказал Алекос, изучая лицо девушки. – Нам придется завести много детей, чтобы я мог учиться, – как минимум четырех. А ты будешь следить, как я справляюсь. Возможно, через пятьдесят лет, если кто-то спросит меня, являюсь ли я отцом, я смогу ответить утвердительно.
Келли с трудом сглотнула:
– Я думала, что сама идея о детях пугает тебя.
– А я и не говорю, что не боюсь. Боюсь. Но я все еще стою здесь, – мягко произнес мужчина. – И я все еще держу твою руку. Кстати, говоря о руках… – Алекос перенес кольцо с ее правой руки на левую.
Взгляд Келли затуманился:
– Алекос…
– Я люблю тебя, милая моя. Люблю тебя, потому что ты самая щедрая, добрая, смешная и чертовски сексуальная женщина, которую я знаю. Мне нравится тот факт, что тебе необходимо держаться за мою руку, когда на тебе туфли на высоких каблуках; забавляет, как ты не любишь кусочки лимона в лимонаде; и я без ума даже от того, что ты везде разбрасываешь свои вещи, – перечислял Алекос, приглаживая волосы Келли. – И мне нравится, что ты готова пожертвовать отношениями с мужчиной ради ребенка. Но тебе не надо этого делать, Келли. Мы защитим его – или ее – вместе.
Потрясенная до глубины души, Келли уставилась на кольцо у себя на пальце.
– Ты любишь меня? – переспросила она.
– В этом нет сомнений, – дрожащим голосом подтвердил Алекос. – Вопрос только в том, веришь ли ты мне, потому что если ты всегда будешь во мне сомневаться, то у нас ничего не получится. Мне бы хотелось думать, что я никогда не скажу тебе неправильных вещей, но я человек, так что, вероятно, это может случиться – как прошлой ночью в Венеции. Я понимаю, почему ты интерпретировала мои слова неверно, но…
– Ты не говорил, что любишь меня, – пробормотала Келли, прерывая его. – Ты не говорил этого. Я просто умирала от желания, чтобы ты попросил меня переместить кольцо на левую руку, но ты не сделал этого.