Читать интересную книгу Утка, утка, Уолли - Гейб Роттер

Мне было страшно. По-настоящему страшно.

На самом деле спрашивать не было никакой надобности, но я все равно спросил:

— Куда вы меня везете?

Великан-самоанец, сидевший на переднем пассажирском сиденье, повернулся ко мне, насколько это позволяли его габариты в рамках тесного пространства салона, и сказал:

— Мистер Лайонз хочет вас видеть.

— Ага, понятно… но он мог бы мне позвонить. Я бы и сам приехал, — сказал я тихо. Самоанец коротко хохотнул и отвернулся. Мне показалось, что он пробормотал себе под нос что-то типа: «Редкостный идиот». Хотя мне действительно могло показаться. Я был вне себя от ужаса. Я нисколько не сомневался, что мне конец. Что грядет что-то страшное и неотвратимое. Если бы Лайонз хотел со мной поговорить — просто поговорить, — он бы мне позвонил. Такого еще не случалось, чтобы он посылал за мной своих головорезов. Может быть, он им велел со мной не церемониться? Может быть, он им сказал: «Привезите мне этого мудака. Живым или мертвым, уж как получится». Да, наверное. В общем, я был уверен, что мне пиздец. Быть может, тот парень, который был в прачечной, и вправду подслушал, что я говорил Линь-Линю, а потом пошел к Лайонзу и попытался его шантажировать: требовал денег и угрожал предать нашу тайну огласке. Как бы там ни было, я вдруг преисполнился беспредельной уверенности, что Лайонз решил избавиться от меня навсегда. Поскольку я, видимо, стал для него большим фактором риска.

Мы подъехали к заднему входу в офисное здание, принадлежащее Лайонзу. В этом здании я проработал почти десять лет и даже не подозревал, что здесь есть задний вход. Худой чернокожий парнишка в смокинге выскочил из подъезда, метнулся к машине и открыл дверцу перед белым великаном, сидевшим за рулем. Великан-самоанец открыл заднюю дверцу и выжидательно посмотрел на меня, мол, давай выходи. Я думал, он вытащит меня из машины за шкирку. Но на этот раз обошлось без рукоприкладства. Наверное, они рассудили, что теперь я не стану рыпаться — теперь, когда они показали мне свою силу. И они не ошиблись. Когда привратник распахнул перед нами стеклянную дверь, сопроводив сие действие вежливым: «Проходите, пожалуйста, джентльмены», — я послушно последовал за великанскими звероящерами.

Мы подошли к лифту, и один из гамадрилов нажал кнопку вызова. Двери сразу открылись. На панели в кабине была всего одна кнопка. Двери бесшумно закрылись, и лифт резко взмыл вверх — так резко, что меня чуть не сбило с ног. Я привалился к стене и, морщась от боли, схватился за отбитые ребра. Самоанец это заметил.

— Мы что, тебя малость помяли? — спросил он с сочувствием. Мне показалось, что даже с искренним.

— Не, — сказал я небрежно, изображая крутого парня. — Я сегодня подрался с одним придурком…

Самоанец снисходительно хохотнул, а его белый товарищ удивленно приподнял бровь, как бы недоумевая: «Этот маленький толстячок с кем-то дерется?! Чего только в жизни не бывает!» Лифт остановился, двери открылись. Ну, хотя бы какое-то облегчение. А то я уже начал всерьез опасаться, что мы застрянем. Из-за явного превышения пределов грузоподъемности.

Мы вышли на маленькую площадкус серыми бетонными стенами, отполированными до зеркального блеска, и единственной дверью напротив лифта. Белый великан позвонил в неприметный звонок, дверь открылась, и мы вошли в кабинет Авраама Лайонза.

Я бывал в кабинете Лайонза не то чтобы часто, но все же не раз и не два, и как-то не замечал, что там есть еще одна дверь, кроме той, через которую я входил и выходил. Когда дверь за нами закрылась, я понял, что со стороны кабинета она представляется, как книжный шкаф. Если не знаешь, что это дверь — в жизни не догадаешься. Прямо как в сериале про Скуби-Ду: потайные ходы, замаскированные проходы и двери…

Лайонз с царственным видом восседал за своим лакированным столом из бамбука. Как обычно, босс был одет в элегантный костюм, явно сшитый на заказ у дорогого портного и безукоризненно гармонирующий с окружающей обстановкой. Как и в прошлую нашу встречу, он сосредоточенно изучал какие-то бумаги у себя на столе и даже не взглянул на меня, когда я вошел. Или, может, он просто сидел с закрытыми глазами — мне было не видно.

— Садитесь, — процедил он сквозь зубы, по-прежнему не глядя на меня. Я сел в кресло прямо напротив Лайонза и украдкой взглянул на него. И то лишь потому, что он не смотрел на меня. В противном случае я бы не решился поднять глаза. — У нас проблема, мистер Москович. Большая проблема. Как минимум на семь баллов по шкале Рихтера. А эпицентр проблемы, как я понимаю, это ВЫ, мистер Москович.

Мне стало страшно. То есть мне и до этого было страшно. Но теперь стало еще страшнее.

— В к-каком с-смысле, мистер Лайонз? — пробормотал я, заикаясь.

Он поднял голову и посмотрел на меня. Его взгляд пронзил меня насквозь, но что самое странное — мне удалось выдержать этот взгляд. Самому до сих пор непонятно, как мне хватило на это сил. Лайонз первым отвел глаза и кивнул двум великанам, которые бесшумно вышли за дверь, оставив нас с боссом наедине.

Лайонз по-прежнему смотрел на меня, но хотя бы не так убийственно, как еще пару секунд назад. Он сидел, стиснув зубы, и мне было видно, как на его скулах играют желваки: словно огромные черви копошатся под кожей. Мне было страшно. Молчание Лайонза меня пугало, и поэтому я заговорил сам. Выпалил на одном дыхании. Просто чтобы нарушить эту жуткую, давящую тишину.

— Что случилось, мистер Лайонз? Почему я… то есть меня… почему меня…

— Помолчите, пожалуйста, — перебил меня Лайонз. Он задумчиво посмотрел на меня и добавил: — Нам нужно кое-что обсудить.

— Да, — выдавил я, тяжело проглотив слюну.

— Мне тут прислали записочку. — Он ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий у него на столе. Причем ткнул с такой силой, что палец ударился в стол со звуком, с каким птица бьется о стекло. Лайонз пододвинул листок ко мне. Я взял его, начал читать… и мне стало плохо.

ЛАйоНЗ — ЗРЯ тЫ счиТаешь, чтО со мной МожнО играТЬся! Я ЗНаЮ ваш сАМый боЛЬШой сЕкреТ! Твой зоЛотой Орал-Би не наПИсаЛ ни одной СВоеЙ пеСНи! Если ОБ эТОм узнаЮт, этО стаНЕТ веЛикОй сЕнсацИЕй! преДСтаВЬ, каКОЙ разРазитСЯ СкандАЛ! пеРевеДи ДЕСЯТЬ миЛЛионоВ доЛЛАров в НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК КАЙМАНОВЫХ ОСТРОВОВ на СчЕТ ноМЕр 476-899-6302487-DM3 в течЕнИЕ 48 часОВ, есЛИ не хоЧЕШь, чтоБЫ ЗАвтрА же эта ноВосТЬ былА на первЫХ ПоЛОсах вСЕх гаЗЕТ. И не ПЫтайсЯ меНЯ доСТАть. СИДИ тиХо, не рыпАЙся. Н ИкомУ не поКАЗываЙ эту заПИСку. Я с тобой НЕ в игРУшкИ играЮ. вСЕ заМЕчаТельно, как нИКогдА, и лучШЕ уже НИкогДа не бУДЕт.

Все время, пока я читал записку, я чувствовал на себе пристальный взгляд Лайонза. Он следил за моей реакцией.

— Не может быть! — выдохнул я.

— Что не может быть, мистер Москович?

— Те, записки, которые я получил… они очень похожи на вашу… на эту… В общем, их явно писал один и тот же человек.

Но это было еще не все. Что-то в этой записке меня «резануло». Что-то такое, я даже не знаю… Как кость, застрявшая в горле. Где-то в глубинах сознания звякнул тревожный звоночек, но я так и не смог разобраться, что это было…

Мысль смутно забрезжила, но угасла, так и не давшись в руки.

— Вы сказали, записки? — переспросил Лайонз. — То есть их было несколько?

— Да. Сегодня утром мне передали вторую.

К счастью, эта вторая записка была у меня с собой. Я достал ее из кармана и передал Лайонзу. Он развернул листок, прочитал, а потом долго сидел и молчал, хмуро глядя в пространство. Мне показалось, что он молчал целую вечность, и это молчание меня пугало.

Наконец он очнулся и посмотрел на меня.

Заглянул прямо в глаза.

— Я задам только один вопрос, мистер Москович. Только один вопрос. И если вы мне соврете… — Он цокнул языком и покачал головой. — Не врите мне, мистер Москович, потому что иначе… — Он опять покачал головой, а потом произнес четко и с расстановкой: — Вы… имеете… хотя бы какое-то… отношение… к тому… о чем… упоминается… в этой записке? — Лайонз ждал моего ответа, как пес ждет подачки с хозяйского стола — сплошная готовность схватить и сожрать. Он смотрел на меня очень внимательно, следя за малейшим движением мускулов у меня на лице — движением, которое можно было бы расценить как признак лжи или заминки.

— Нет, мистер Лайонз! — выдохнул я.

На самом деле он даже не слушал, что я сказал. Ему это было не нужно. Если бы я солгал, он бы почувствовал это сразу. Но мне было так неуютно под его пристальным взглядом, пронзавшим меня насквозь. В голову лезли самые идиотские мысли. Может быть, мой ответ прозвучал виновато? Блин. Скорее всего так и было. Я вообще не умею врать, и даже когда я не вру, то все равно умудряюсь представить все так, будто вру, причем вру неумело, и теперь он меня убьет. Вот прямо сейчас и убьет. Собственно, мир ничего не утратит. Зачем миру какой-то никчемный придурок в моем лице?! Как говорится, невелика потеря.