Азалия не на шутку смутилась, когда Брэмбл обернула салфетку вокруг карандаша и вместе с булочками передала ее лорду Брэдфорду. Его темные брови едва уловимо подпрыгнули. Затем он сложил записку и положил под тарелку. Желто-зеленые глаза Брэмбл искоса наблюдали за происходящим.
— Я польщен, — отозвался лорд Брэдфорд насыщенным густыми сливками голосом. Азалия вслушивалась в его тембр, задумываясь пел ли он когда-нибудь или, может, увлекался каччей. Сочный окрас его голоса способен обогатить звучание любого хора...
Лорд Брэдфорд продолжил:
— Я предпочел бы не баллотироваться в парламент.
Брэмбл взяла у Дельфинии другой карандаш, у Азалии умыкнула салфетку и набросала новый текст.
"Признайте, вы боитесь Короля".
Азалию перекосило от острого осознания унизительного положения. Она не отводила взгляда от нетронутого содержимого своей тарелки, пока лорд Брэдфорд читал послание. На этот раз он, стараясь не вызвать подозрений, на коленях писал ответ.
— Дело не в желании, — не унимался Фейрвеллер, с каждой минутой выказывая все большую досаду. — И даже не в том, к какой партии примкнуть. Дело, скорее, в моральном обязательстве. Мне не понятно, почему вы избегаете исполнения гражданского долга. Он будет подходящим членом парламента, вы не находите, Ваше Высочество?
— Что? Хмм? А. Да. Непременно.
Несколько секунд Фейрвеллер обескураженно смотрел на Короля, этого хватило, чтобы лорд Брэдфорд передал салфетку Брэмбл. Она прочла ее и залилась румяцем.
"Это очевидно, сударыня. А кто нет?"
Брэмбл поджала губы и пнула лорда Брэдфорда под столом, сильно пнула. На мгновение он потерял самообладание — его передернуло. Азалия закрыла лицо руками.
— Мы лишь просим вас подумать. Только и всего, — добавил Фейрвеллер.
— О, — произнес лорд Брэдфорд немного сдавленным голосом. — Конечно. Спасибо.
Брэмбл швырнула исписанную салфетку в тарелку и сказала:
— Я поела. Можем мы теперь вернуться в нашу комнату?
Впервые за вечер Король с присущей ему официальностью подключился к разговору.
— Хм, нет. Никак нет. В библиотеку, сударыни. — он встал и многозначительно посмотрел на девочек. — Таковы правила.
И без того ошарашенная обращением сестер с лордом Брэдфородом, Азалия просидела весь вечер на диване напротив него, умирая от стыда несчетное количество раз. Дельфиния якобы случайно пролила на него кофе, Лилия добралась до его ботинок с намерением пожевать шнурки, а Айви и Холли оккупировали его с обеих сторон, вышивая и каждые две минуты спрашивая, нравятся ли ему узоры. Он отвечал, что вполне.
Что интересно, без малого казалось, что ему весело. Необъяснимо. Как и Королю.
Желая хоть как-то спасти вечер, Азалия отвела девочек наверх, затем проскользнула в главный двор, где мистер Пудинг занимался лошадью лорда Брэдфорда. Азалия объяснила ему причину ее появления, и дворецкий отдал ей поводья, потрепал животное по голове и зашел в дом.
Азалия терпеливо ждала, накручивая поводья на запястья. Лошадь постукивала копытами по гравию, но благодаря хорошей выучке не пыталась обнюхивать волосы девушки — Азалия ненавидела эту лошадиную привычку. Некоторое время спустя в дверях показался лорд Брэдфорд со стопкой книг в руках, скорее всего о политике — так Король и Фейрвеллер пожелали ему спокойной ночи. Азалия вынырнула из-за лошади, радуясь, что черное часто сливается с обстановкой.
Когда дверь захлопнулась, Азалия шагнула навстречу.
— Лорд Брэдфорд...
— Аааах!
Спотыкаясь о ступеньки, он попятился к перилам.
— Простите! Простите! — взмолилась Азалия. — Я же не напугала вас?
— Нет, нет, ничего... страшного, — он сполз с перил и принялся собирать разбросанные книги. — Разумеется...
— Разумеется... — с облегчением повторила Азалия. Она подняла с земли шляпу и помогла ему с книгами. — Простите. Я просто хотела извиниться. За сегодняшний ужин. Честное слово, мы не пинаем и не кусаем, и не бросаемся картофелем во всех наших гостей.
Губы лорда Брэдфорда изогнулись в улыбке.
— Вашей семье присущ боевой дух, — произнес он, когда Азалия отдала ему шляпу. — Мне понравился вечер.
— Ну наверно, да, вы же только что вернулись с войны, — догадалась Азалия.
Лорд Брэдфорд рассмеялся. Приятный смех. Умиротворенный, первобытный, искренний. Он очаровал Азалию.
— Очень сожалею, что мы так долго вам их не отдавали. — она достала из кармана юбки часы, завернутые в платок Матушки. Развернув платок, Азалия в сложенных колыбелькой ладонях протянула часы лорду Брэдфорду. — Прежде всего, нам не следовало их забирать.
Брови лорда Брэдфорда полезли на лоб, он открыл рот, и закрыл рот. Он посмотрел на книги, затем снова на Азалию; уголки его губ приподнялись.
— Когда мы впервые повстречались, — медленно начал он. — Давным давно. Вы угостили меня карамельной палочкой. Тогда, вы точно так же сложили руки, как сейчас. Вы помните?
Азалия приподняла бровь.
— Когда только умер мой отец, — тихо продолжил он. — Вы пришли на кладбище, кушая карамельную палочку. Увидели меня. Вложили конфету в мои руки, загнули мои пальцы поверх конфеты и поцеловали их.
— Наверно, они потом липли, — предположила Азалия.
Лорд Брэдфорд засмеялся. Теплой зыбкой рябью на Азалию накатило воспоминание: базарный день, она отстает от Матушки. Пахнет сидром. Вдруг, через железные створки кладбищенских ворот она замечает одинокого мальчика. Он сидит на каменной скамье. Воспоминание, такое далекое, словно выцветший сон.
— Знаете, — добавил лорд Брэдфорд, — все эти годы я принимал вас за вашу сестру.
Азалия понимающе пожала плечами.
— Многие ошибаются. Из-за небольшой разницы в возрасте — меньше чем год. И действительно, из всех нас Кловия, как нам кажется, выглядит самой старшей.
— Ваш платок все еще у меня, со Святок.
— Да ну? Правда?
Он вытащил примятый чистый платок и передал его Азалии. Она вновь протянула лорду Брэдфорду часы, но он лишь покачал головой.
— Это же залог, верно? Заберу их, когда запущу куранты.
Азалия улыбнулась, щеки залило жарким румянцем.
— Что ж, с ними чрезвычайно удобно. Спасибо вам, лорд Брэдфорд.
Книги не помешали ему с легкостью сесть верхом, и он улыбнулся половинкой рта.
— Мистер Брэдфорд, — робко поправил он.
— Мистер Брэдфорд, — согласилась Азалия. Теперь ее щеки пылали. Приятное смущение.
— Благодарю вас, — произнес он, приподнимая шляпу, — за чудесный вечер. Доброй ночи, принцесса Брэмбл.