— Мам, да, мы вместе с Викой, и она беременна. Через несколько месяцев вы станете бабушкой и дедушкой.
Мама на секунду прикрывает глаза.
— И я очень рад этому событию, — отвечаю сразу на множество вопросов.
— Я тоже буду счастлива иметь внуков, сын, — мама смотрит на меня, — от тебя и нормальной девушки! Подходящей тебе!
— Кому как не мне решать, какая девушка мне подходит? — выдерживаю взгляд в глаза. — Да я не выбирал особо. Просто почувствовал, а дальше судьба распорядилась сама.
Мама фыркает.
— Судьба! Мужчины наивны. Вы разбираетесь в бизнесе, но ничего не смыслите в интригах.
— Мам, когда-нибудь ты поймешь, что очень неправа. А сейчас я, пожалуй, пойду.
Мама вздрагивает. Начинает горячо бормотать.
— Куда?! Расскажи всё, подробности… Какой у нее срок?! Я должна знать всё!
Я спокойно улыбаюсь.
— Ты будешь в курсе всего, как бабушка. Когда малыш родится, вы с ним встретитесь. Думаю, несмотря ни на что, Вика будет не против.
— Издеваешься?!
— Мам, я поехал к себе домой.
Поднимаюсь на ноги. Я не чувствую злости, только усталость и раздражение. Не удивлен поведению матери, ей хочется всё держать под контролем. Нужно время, чтобы она приняла ситуацию. Воспримет ли она Вику, честно, не знаю. Она и с собственной дочерью бывает холодной.
— Я хотела, чтобы ты был на благотворительном концерте. Ты обещал!
Да, несколько месяцев назад у нас был разговор.
— Мам, я помню, что с меня фуршет.
Хозяйка дома догоняет меня в дверях.
— И не только! Богдан, я хотела, чтобы мы пошли всей семьей. Мы должны показать пример неравнодушия.
— Я постараюсь, мам.
В конце концов, это не вечеринка.
— Еще раз подумай, сын…
— Мама! Это ты осознай! Там мой ребенок! Он родится, и с ним всё будет хорошо. И с его матерью тоже. Всё, не провожай меня.
Мама — это мама. Я люблю ее, но отлично знаю — Анна Матвеевна далеко не добрый человек. У нее жесткий характер, она не последнюю роль сыграла в становлении бизнеса папы. И я всегда воспринимал ее как данность. Она может ругаться, попилить мозг. Но сейчас меня держит острая обида. Мама отзывается о самом близком для меня как о грязи.
Сажусь за руль и понимаю, насколько люблю Вику и еще нерожденного ребенка. Сижу несколько минут, пытаюсь собраться. Не мог подумать, что меня так сильно проберет.
Вике пишу сообщение. Звонок может ее разбудить, да и я боюсь выдать свой мандраж. Девушка подумает, меня выбил из колеи конфликт с мамой. Будет переживать. Она и так дергается, боится будущих свекров. Я же считаю, ей не нужно забивать этим голову.
Сам тоже к утру прихожу в себя, до обеда катаюсь по делам бизнеса. А после — офис и клиника. Где-то по дороге мне звонит приятель, не первый раз за месяц, кстати. Но я опять отбиваю приглашение посидеть в ночном заведении. Я не против отдыха, но как-то не до этого в последнее время. Костян обижается, однако я ничего не могу поделать.
Посещения в стационаре «Ева-мед» свободные — отмечаешься и вперед. Главное сразу пройти в палату, не шататься по коридорам. Ну и чтобы пациент был не против. Но я вообще вписан в анкете Виктории как близкое лицо. Других родных у нее нет. Так что немного удивляюсь, когда на входе меня просят на разговор к охране.
Пульт охранника огорожен и не бросается в глаза. Просто белый закуток с окошком. Здесь вообще обстановка максимально позитивная, сервис, ничего не скажешь. Я вхожу и вижу мужчину лет сорока. Он сразу кивает мне.
— Здравствуйте, я Анатолий.
— Богдан Полонский.
Я не присаживаюсь, не к чему. Сотрудник тоже встает из-за стола.
— Надолго не задержу. Вы просили моих коллег не пускать к вашей, кхм, подруге Виктории господина Шагаева. Так вот, Павел был сегодня, настоятельно хотел посетить пациентку.
Не сразу понимаю, о чем говорит мужик. Нашел господина! Да, Павлик никак не уймется.
— И в итоге?
Анатолий поднимает ладони в мирном жесте.
— Конечно же, парня никто не пропустил. Но он говорил на повышенных тонах, выражался. Просто хотелось бы держать вас в курсе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Киваю.
— Да, спасибо. И простите за неудобства.
Анатолий вежливо улыбается.
— Не стоит, это наша работа.
Да, за должность мужчина явно держится. Поговорил со мной как дипломат. Впрочем, для меня это неважно, а вот поведение Павла начинает подбешивать. Вике я не скажу, что лже-папаша был здесь. Но кое-что обсудить нужно. А для начала надо добраться до палаты и увидеть девушку.
Я писал ей, когда выехал из офиса. Так что Вика в курсе и не удивляется. На ней привычный спортивный костюмчик, но у меня дух захватывает от ее вида. Что-то есть в ней нежное, родное. Сразу хочется сгрести в охапку и уткнуться носом в затылок. Что я собственно и делаю, очень быстро. Виктория даже взвизгивает.
— Богдан!
— Я соскучился, — бархатный вкус ее шеи уже на моем языке, — а ты?
— И я… конечно… тоже, — девушка отвечает через тяжелое дыхание.
Вспоминаю, как после поездок любил погружаться в ее запах. Мне не сиделось на месте, но каждый раз я начинал скучать и возвращался с наслаждением. А она ждала… Мне внезапно становится обидно за эту девушку. Да, Полонский, ты тоже хорош. Если бы ей встретился не Паша, а нормальный мужик?.. Моргаю, чтобы прогнать ненужные картинки.
— Все хорошо? — отпускаю Вику. — Тебе здесь не очень скучно?
Она хмурится.
— Нормально. Читаю, смотрю сериал. Вообще мне нужно готовиться к тому, что скоро моя жизнь будет как день сурка. Сейчас хотя бы нет забот о малыше.
Что-то мне не нравится такой сценарий.
— Найдем тебе няню в помощь, будем время от времени вырываться из дома.
В ответ на реплику Вика молчит. Смотрит на меня своими глазами с золотистыми крапинками. Но во взгляде нет тепла, только недоверие и страх. Наверное, она тоже вспомнила прошлое.
— Ты не будешь привязан, Богдан. Молоко в груди будет только у меня.
Виктория никогда не была обидчивой, она скорее из разряда тех, кто молчит и копит эмоции. Сейчас, наверное, играют гормоны. Эх, еще недавно я наблюдал за ней, как за инопланетянкой. Теперь ее состояние касается меня непосредственно!
— Вика…
Снова подхожу, встаю сзади. Кладу ладони на хрупкие плечи, массирую.
— Что, Богдан?
— Не думай, что у меня в планах ездить развлекаться, пока ты будешь дома с ребенком. Так что придется тебе меня терпеть рядом.
— Полонский! — Вика хихикает. — Но я и правда не хочу тебя заколачивать. В какой-то степени и я перегибала…
— Ну ладно, так и быть, буду давать тебе иногда отдыхать от себя.
— Богдан!
Смеемся.
— Вика, если серьезно, после нашего расставания мой образ жизни изменился. Такой парадокс… Может, последние годы я жил просто по накатанной. Поездки, встречи по бизнесу, но в совсем не деловых обстоятельствах, — делаю паузу, — а что осталось без тебя? Лучшие друзья, которых я не хотел видеть, когда мне было реально хреново. Работа… Но в остальном я заперся в раковине. Вернее, в номере отеля. Вылезти оттуда меня заставило только твое появление.
— Да, устроила я тебе приключение, — улыбается.
Вроде бы напряжение уходит.
— Я рад. Послушай, раз уж мы вспомнили недавнее прошлое, хочу тебя предупредить. Мне хочется съездить, поговорить с Павлом.
Вика тут же вырывается из моих рук.
— Богдан! Зачем?! Не нужно никаких разборок!
Смотрю в ее взволнованное личико.
— Мы пообщаемся спокойно, не переживай за своего коллегу.
Теперь лицо Вики вытягивается.
— За кого?! Да я о тебе беспокоюсь, Полонский!
А ведь приятно.
— Думаешь, я в такой плохой форме? — из меня все же вырывается шутка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Брови Виктории вообще взлетают.
— Я волнуюсь, Богдан, что ты набьешь Павлику морду, а он напишет на тебя заявление! Будет требовать моральный ущерб, он может! Он успокоился, больше не приходит. И бог с ним!
Вот только Паша не угомонился.