Читать интересную книгу Ферма - Дмитрий Резаев

На дорогу выехал автомобиль. В нем было столько железа, что он напоминал первые в истории человечества танки. Модель его определить не представлялось возможным, так как другие, столь же древние, но не столь везучие экспонаты послужили донорами практически для всех его узлов.

Автомобильный Франкенштейн. Грубые швы сварки бугрились и горбились, лобовое стекло наполовину отсутствовало, а наполовину было заменено куском фанеры. На крыше высился намертво приваренный корпус моторной лодки, из носового люка которой, высунувшись, обнюхивал воздух ствол крупнокалиберного пулемета.

– Может и под водой, – с небрежной гордостью бросил своим пленникам Макс.

Подручные Макса уже занимали места: в просторном салоне, внутри лодки, служившей вторым этажом, а то и просто прилепившись к обтекателям, цепляясь за торчавшие отовсюду обрезки, болты и штыри. Самарина, Трэша и Харпера запихнули в железную клетку, которая была прикреплена на корме металлического гибрида. Через пару секунд, выплюнув несколько едких клубов, автомобиль помчался по дороге, шелестя лысыми покрышками и подпрыгивая на ухабах.

Развалившийся на заднем сиденье Макс обернулся к пленникам, судорожно цеплявшимся за ржавые прутья, чтобы хоть как-то обезопасить себя от ушибов:

– Это наша военная тайна. Если Трехглазые узнают, о том, что мы имеем транспорт, то возьмутся за нас всерьез.

– Не очень-то тактично вы обошлись с Арминусом. Все-таки лингвист, хоть и клон, – прокричал Харпер.

Макс засмеялся:

– Лингвист! Клон! До того как попасть в Карфаген, он был профессиональным филером. Всю жизнь жил под чужими именами и прикрывался фальшивыми биографиями. Сочинить такую историю для него раз плюнуть!

– А кем были вы, Макс? – спросил Трэш.

– Агентом МБР.

Трэш и Харпер переглянулись.

– А сюда за что?

– За то же, за что и всех.

– Чем-то не угодили ВБС?

– В общем, да. Хотя лично я – клон.

– Клон?!

– А что тут удивительного? Карфаген – место для клонов.

– Но мы же не клоны.

– Вы уверены?

Голубые глаза Макса почти слились с синевато-серыми выхлопными газами. Было непонятно, шутит он или говорит серьезно.

Пейзаж сменился. Роща кончилась небольшой и все еще симпатичной аркой. Ветер раскачивал жестяную табличку, висевшую на одном гвозде. Надпись на ней окончательно была утрачена. За аркой простиралась огромная площадка (скорее всего, бывшая автомобильная или автобусная стоянка), покрытая потрескавшимся бетоном. Сквозь трещины торчали пучки травы. За площадкой начиналась широкая автострада, исчезавшая в бесформенной громаде, торчавшей за горизонтом. По этой автостраде они ехали часа два, пока не оказались в заброшенном городе. В его проспектах и улицах еще угадывались прямолинейность и геометрический порядок. Здания более или менее были целыми. Об упадке свидетельствовали лишь пустые окна и осыпавшаяся штукатурка. Брошенные автомобили, тележка для мороженого, валяющаяся труба водостока, обломок рекламного щита, покореженные будки каких-то уличных автоматов. Все это мелькало перед пленниками, разбиваемое на отдельные фрагменты квадратами клетки.

Машина свернула с главной улицы, затем в какой-то переулок, а далее петляние стало уже бесконечным. Вскоре они запутались, потеряли направление, а вместе с ним и интерес к проносящейся мимо картине.

День клонился к вечеру, когда автомобиль сделал резкий вираж. Дорога пошла вниз, увлекая их на нижний уровень покинутого мегаполиса. Нескончаемые анфилады подземных гаражей, вместо неба – чернеющий потолок. Дорогу освещали лишь одинокая фара железного «франкенштейна» и несколько мощных фонарей, которые держали в руках люди Макса. «У вас есть фонарь? Дайте мне фонарь!» – вспомнил Самарин и начал потихоньку дремать.

Его сознание находилось на границе сна и реальности, когда он ударился головой о прутья решетки. На лбу остались две коричневые липкие от пота полосы. Он потер лоб, размазывая их в грязное пятно. Было светло.

Лязгнул замок. Им помогли выбраться из клетки наружу. Синие, набухшие руки за спиной. Рыболовная леска на кистях утонула в складках кожи. Самарин едва разогнул ноги, затекшие от многочасового неудобного сидения. Вокруг сновали люди с серьезными лицами. Макс недобро улыбался, приглашая их следовать вперед.

Они прошли между поломанными стеллажами, образующими запутанный лабиринт. Когда Самарин, двигавшийся впереди, поворачивал не в том направлении, жилистая рука резким движением направляла его туда, куда следует.

Их путешествие закончилось в широком квадратном помещении. Вдоль одной из стен стояли цилиндры довольно приличного диаметра, высотой до потолка. В центре – длинные монолитные столы, покрытые серыми плитами. На них дымились тарелки с едой. Их давно ждали. Несколько вооруженных людей приветствовали Макса восторженными криками, немедленно смолкшими после того, как было замечено появление гостей.

По приказу Макса лески, связывавшие руки пленникам, были сняты. Их усадили за стол. Всем троим так хотелось есть, что они практически не заинтересовались происхождением содержимого тарелок. Макс смотрел на них с усмешкой. Сам он ел сдержанно и даже несколько брезгливо.

– Ну, что ж, господа, – начал он, когда пленники, наконец, насытились, – у меня к вам несколько серьезных вопросов. Во-первых, что от вас нужно Трехглазым?

– Это мы бы и сами хотели узнать, – проворчал Трэш.

– Странно, – Макс потеребил краешек воротника, – с одной стороны, вы, находясь в Карфагене второй день, знаете, что у Трехглазых есть индикар, а это неизвестно даже нам – старожилам, – зал возмущенно загудел. – С другой стороны, вы ничего не знаете о Трехглазых. Судя по тому, что я видел, вас вез небольшой разведывательный отряд. Они сильно рисковали, взяв вас с собой. В таком опасном месте, как Карфаген, для небольшого отряда каждый лишний человек – обуза.

– Но они же всесильные Трехглазые, некоронованные владыки Карфагена.

– Здесь не может чувствовать себя в безопасности даже Господь Бог. Всех тайн Карфагена не знает никто. Звери-мутанты, зомби, возникающие время от времени крупные банды озверевших клонов и даже племена, вроде Белых Людей. Говорят, встречаются и Пятна… Но Трехглазые рискнули и взяли вас.

– Не знаю… – протянул Трэш, тщательно подбирая слова (по дороге у него реквизировали весь запас сигар, и теперь он время от времени исторгал из глотки сухой кашель), – может быть, они надеются получить выкуп. Все-таки я был богатым человеком. Они могли узнать обо мне по радио. Даже у Сесила Трота есть телевизор.

– В том-то и дело, что был.

– Вы отобрали у Трота телевизор? – брови Трэша выгнулись дугой, как вставшие на мостик борцы. Он искренне ужаснулся столь нелепой экспроприации.

– Ты был, – пояснил Макс, – ты был богатым человеком.

– Но если предположить, что у них есть связи с большим миром, например с Урканом, они могли связаться через него с моей женой и предложить меня выкупить. У меня есть в Ароппе тайные вклады, мы могли бы покинуть Систему.

– Неплохая схема, – хлопнул по столу Макс, – Трэш, а ты мог бы сделать карьеру в Карфагене. Это надо же – выкуп! Здесь много бывших богачей. И связь с урканскими контрабандистами вполне можно наладить.

– Ну, вот видите.

– Вижу! – заорал Макс. – На хрена мне деньги в Карфагене? Я что, ими своих людей кормить буду? Или, может, взять тебя бухгалтером и ты будешь выдавать им зарплату? Мне нужен индикар, чтобы свалить отсюда! И Трехглазым нужен индикар, чтобы свалить отсюда! Даже у Белых Людей есть легенда о птице, которая унесет их отсюда в землю обетованную. Все хотят свалить отсюда. Но Ароппа не принимает людей, совершивших преступление против своего государства. А до Терры ты не долетишь даже на индикаре. Тебе придется заправляться в Антиге, а Антига уже четыре года как в Системе. Вся планета – это ВБС. И где бы ты ни появился, тебя схватят. Кроме Уркана. А в Уркане деньги тоже никому не нужны. У них там только один капитал – свобода.

– Ты закончил? – зрачки Трэша расширились так, что исчезли белки. – А теперь ответь, раз ты такой умный и такой старожил: почему Трехглазые не уходят в Уркан? Ведь у них есть оружие, самокаты на воздушных подушках…

– Они – сумасшедшие, – как-то сразу поник Макс.

– Эту песню мы слышали. Эти – сумасшедшие, те – сумасшедшие, а те, кто это говорит, всегда умные.

Макс встал. Его пальцы пролезли в узкие карманы джинсов. Он прошелся, а затем снова сел, наклонился вперед, подперевшись кулаком. Его взгляд стал проникновенным:

– Ты знаешь, почему их называют Трехглазыми?

– Я знаю, – вмешался Самарин. Трэш и Харпер удивленно скрипнули сиденьями стульев, разом повернувшись.

– Потому что они все видят. Так сказал Сесил Трот, – пожал он плечами.

– Он забыл добавить, что они сами решили, что все видят. У каждого из них якобы экстрасенсорные способности. Третий глаз, который позволяет им безошибочно определять, клон перед ними или человек. Людей они оставляют в живых, а клонов уничтожают. Это остатки «Оупс-крэкха», организации, которая настаивала на уничтожении клонов. Слыхали о такой? Они убийцы. Маньяки. Если им втемяшится в голову, что ты клон, так будь ты хоть трижды изначальным с тремя татуировками, тебя все равно порешат. Они здесь практически добровольно. Для них Карфаген – охотничьи угодья. Они презирают Охоту, которая идет лишь по окраинам. Им нужно быть в центре. Вы думаете, ВБС не знает о Трехглазых? Знает. Но пока они уничтожают клонов внутри Карфагена, все нормально: и клоны не размножаются, и угрозы обществу нет. Вот так. К тому же, урканцы ненавидят Трехглазых. К себе они не пустят их никогда.