Читать интересную книгу Русофобия - Игорь Шафаревич

Игорь Ростиславович Шафаревич известен не только как признанный учёный-математик, но и как русский философ, публицист и общественный деятель. Он — автор известных работ: «Русофобия», «Две дороги к одному обрыву», «Социализм как явление мировой истории». Совместно с А. И. Солженициным участвовал в сборнике «Из-под глыб» (Москва-Париж, 1974). «Вече» (Мюнхен), 1988.

Как сообщает о себе в краткой автобиографии И. Р. Шафаревич, он «с конца 60-х годов» принимает участие в общественной деятельности: заявления и пресс-конференции в защиту Православной Церкви, против использования психиатрии как средства политических преследований (совместно с А. Д. Сахаровым). В 1974 г. участвовал вместе с А. И. Солженицыным в издании сборника «Из-под глыб» — сборника статей по вопросам духовной и общественной жизни того времени. В 1977 г. во Франции вышла его книга «Социализм как явление мировой истории», сжатое изложение основных идей которой содержалось в одной из его статей в сборнике «Из-под глыб». В 1975 г. был уволен из Университета, с тех пор не преподаёт».

«Остаюсь диссидентом…»

Отрывок

Какие бы суровые времена ни переживала страна, всегда находились люди, боровшиеся против антинародной по своей сути политики властей. Даже кровавый режим Сталина не являлся в этом смысле исключением. Множество наших сограждан не только ясно понимали что такое «вождь народов», но и пытались в меру сил и возможностей противостоять ему. «Благостное» брежневское правление также столкнулось с довольно заметным противодействием. Среди тех, кто оказывал тогда сопротивление надругательству над правами человека, национальными интересами и здравым смыслом, было немало учёных, членов академии. Разумеется, первым стояло имя А. Д. Сахарова.

С течением времени стало забываться, что были годы, когда стоило произнести «Сахаров», как тут же вспоминался другой учёный-бунтарь — И. Р. Шафаревич. В своих воспоминаниях А. И. Солженицын отмечает: его арестовали в тот момент, когда он обсуждал содержание сборника статей «Из-под глыб» с Игорем Ростиславовичем Шафаревичем. Всякий, кто в шестидесятые годы хоть изредка слушал «вражьи голоса», наверняка помнит это имя. Он смело выступал в защиту многих узников совести. «Советский математик Игорь Шафаревич выразил протест…», «Известный диссидент Шафаревич дал интервью иностранным журналистам…» В то время эфир был забит сообщениями подобного рода. И вот сегодня вокруг Шафаревича вновь вспыхивают страсти. Но причина иная — эссе «Русофобия», опубликованное в журнале «Наш современник». Теперь бывший диссидент стал неприемлемым уже для левой оппозиции. Что же произошло?

Научный обозреватель «Вестника АН СССР» Н. Л. Коренюк получил задание встретиться с И. Р. Шафаревичем и узнать обо всём, что называется, из первых уст. Ниже публикуется запись их беседы.

Своей «Русофобией» вы наделали много шума. Мнения о ней и о вас самые разноречивые. Нередко высказывается недоумение: как это вы, известный диссидент, изменили своим взглядам.

— Я не вижу каких-либо принципиальных изменений в своей позиции; скорее изменился некий широко принимаемый, стандартный комплекс взглядов, некая общая позиция, которую легко и даже полезно занимать, некая совокупность суждений, которые усваиваются главным образом через чьё-либо внушение, а не через собственный поиск. Такое явление существует в каждом обществе, в нашем — особенно, ввиду инерции тоталитарного мышления. Вот из этого стандарта я опять выпал, как выпадал и раньше, то есть остался диссидентом. Не случайно ведь один публицист обращался в КГБ с просьбой чтобы там серьёзно мной занялись.

Итак, ваша позиция осталась прежней?

— Вы знаете, читая свои работы пятнадцатилетней давности, я с сожалением отмечаю, насколько высказанные в них идеи совпадают с моими нынешними. Человек должен со временем меняться.

Как и когда возник замысел «Русофобии»?

— В семьдесят восьмом: в этом году в парижском русскоязычном журнале «Вестник русского христианского движения» вышел сборник статей, посвящённых русской истории и современности. Были в сборнике и мои статьи (правда, иного типа), в частности, «Арьергардные бои марксизма», в которой доказывалось, что государственная практика Ленина и Сталина вытекает из фундаментальных положений марксизма, а не является его «искажением»; между прочим, аналогичные взгляды — приятно отметить — высказал недавно А. Ципко. Это к слову, а главное: некоторые авторы сборника обратили внимание на сложившееся в нашей стране течение, прокламировавшее неполноценность, ущербность русского народа (его сознания, культуры и истории), и в основном на историческом, конкретном материале опровергали такого рода положения. Прочитав статьи я пришёл к выводу: существует определённое течение, имеющее свои корни, и просто опровергать те или иные высказывания недостаточно, нужно по-настоящему разобраться в явлении. Это и послужило толчком к написанию «Русофобии».

А закончили?

— Закончил и стал распространять в 1983 году, без всякой надежды на публикацию.

То есть обычный самиздат.

— Да, сделал несколько десятков ксерокопий и раздал знакомым — тем, у которых они могли вызвать интерес. Время было глухое, время полного подавления самиздата, но к моему удивлению, уже через несколько месяцев я услышал первые отзывы.

В чём же всё-таки главная идея «Русофобии»? У многих критиков сложилось впечатление, что вы истоки всех бед, свалившихся на русских в этом столетии, видите в евреях.

— Совершенно не понимаю, как такое впечатление могло сложиться. В работе подобная точка зрения рассматривается, и приводится ряд аргументов, подтверждающих моё несогласие с ней. Если коротко, то моя концепция такова: во-первых, речь идёт об определённом идейном течении — о произведениях самиздата и тамиздата, пытающихся доказать наличие какого-то коренного порока в русской психике: «русская душа -тысячелетняя раба», «в России не было истории, а было бытие вне истории», «русские доказали свою политическую импотентность», «Россия принесла миру больше зла, чем какая-либо другая страна» и т. д. Вся революция целиком выводилась из русской традиции, якобы извратившей марксизм, и преподносилась как возврат к духу Московского царства. Размышляя над этими идеями и занимаясь их изучением, я натолкнулся на работу тогда ещё малоизвестного французского историка Огюстена Кошена, специалиста по Французской революции, и был поражён: анализируя культурные и идеологические предпосылки революции, он описывал очень похожее на наше явление, причём очень ярко, иногда почти с дословным совпадением деталей. Помню, я просто не мог усидеть на месте, всё время вскакивал, читая его книгу. В последние годы труды Кошена, кажется, стали гораздо популярнее на Западе: переизданы, переведены на многие языки. Надеюсь, они будут переведены и у нас, ведь в них, в частности, речь идёт о таком слое людей, которые противопоставляют себя всему остальному народу, с презрением относятся к его традициям и тем самым утверждают своё право распоряжаться этим народом, как материалом собственного творчества — в этом Кошен усматривал духовную предпосылку якобинской диктатуры. Но я пришёл к выводу, что налицо гораздо более общий феномен, сопровождающий всякий социальный кризис, — возникновение аналогичных агрессивных элитарных групп. Особо подчеркну: не имеющих никакой специфической национальной окраски.

В том числе еврейской?

— Какое же отношение к евреям могут иметь работы Кошена, посвящённые Французской революции, в которой евреи никакой роли не играли? К тому же я попытался расширить применение его концепции. Между прочим, и в Английской революции XVII в. евреи не могли принимать участие — по той простой причине, что их изгнали из Англии ещё в XIII в., и проживать там им было запрещено под страхом смерти; только Кромвель отменил этот запрет, хотя и формально.

О. Кошен использовал термин «малый народ», не вкладывая в него никакого этнического содержания и имея в виду меньшинство того или иного народа, чувствующее свою избранность и обособленность. Лишь говоря о современном направлении в нашей публицистике (о нём шёл разговор выше), я действительно обратил внимание на присутствие в нём влиятельного еврейского националистического течения. Оно отражается в заявлениях такого, например, типа — «после исчезновения русской интеллигенции евреи заполнили образовавшийся вакуум» и т. п.

В конце девятнадцатого столетия национальное многим казалось пережитком, выдвигались идеи слияния наций в едином социалистическом обществе. Но мы-то видим: в двадцатом веке произошло как раз обратное — расцвет национальных течений, о которых раньше и не подозревали (национализм валонский, баскский и т. д.), не говоря уже о национальном взрыве в нашей стране. Единственная новизна моего подхода заключается в том, что я говорю именно о еврейском национализме.