Не смотря на то, что Кейт придерживается строгой диеты из-за того, что кормит грудью и усердно работает над тем, чтобы влезть в свои узкие джинсы, я уговорил ее позволить себе десерт.
Не самая моя лучшая идея.
— Ммммм… — стонет она, попробовав кусочек шоколадного пирожного.
Мой член резко дергается — словно дикий бык, жаждущий выбраться из своего загона.
Я выпиваю остатки своего вина, напоминая себе о том, что через несколько минут она вся будет принадлежать только мне. Обнаженная. Когда никто и ничего нам не будет мешать в течение нескольких часов блаженства.
Кейт отодвигает свою тарелку и элегантно промокает рот салфеткой. Потом задумчиво мне говорит:
— Я тут подумала кое о чем.
— О чем? — я удивлен, что у меня ровный голос, учитывая боль в паху.
— Помнишь вечер, когда мы встретились в REM?
Я наклоняюсь вперед и провожу рукой вверх и вниз по ее руке.
— Каждую пикантную подробность.
Ей нравится мой ответ. Она улыбается.
— Как думаешь, чтобы произошло, если бы я пошла с тобой в ту ночь?
Я заставляю себя перевести свой взгляд от невероятной груди Кейт, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Я бы сделал точно то, что сказал — дал бы слову наслаждение совершенно иное значение.
— Ну а что потом?
Это один из тех гипотетических вопросов на засыпку, которые женщины любят задавать — просто, чтобы заморочить мужской мозг. «Что было бы, если ты повстречал сначала мою сестру?», «Ты бы стал меня уважать, если бы мы трахнулись на первом свидании?», «Если бы ты мог вернуться в прошлое, ты бы все равно на мне женился?».
Вопреки всеобщему мнению, есть совершенно верный способ ответить и совершенно неправильный. К сожалению, для мужчин, честный ответ — обычно неверный.
Но так как я поклялся больше никогда не лгать Кейт — и потому что она поймет, когда я совру — я отвечаю честно.
— Потом бы я заплатил за твое такси и пошел бы домой довольный и сексуально удовлетворенный, — подмигиваю я. — И оценил бы эту ночь, как самую лучшую в своей жизни. Вот так.
Она не хмурится, но напряжение присутствует. В ее карих глазах видно разочарование, и уголки ее улыбки чуть опускаются.
— И все? То есть ты думаешь, что сейчас мы не были бы вместе?
Я поднимаю ее руку и держу в своей, смотря на нее перед тем, как поцеловать ее пальчики.
— Я этого не говорил. Как и у большинства гениев, мне надо немного времени, чтобы на меня снизошло озарение. Большую часть воскресенья я бы провел в воспоминаниях — но к вечеру я бы начал думать, как тебя разыскать.
И прямо вот так, ее хмурый вид испаряется.
— Ты бы захотел второго свидания?
— Второго, третьего, четвертого… и когда я обнаружил тебя в понедельник в своем офисе? Можешь поспорить, мой диван был бы осквернен гораздо раньше.
Кейт наклоняется ближе, специально, чтобы подразнить меня своей ложбинкой на груди.
— А как же твое правило — Дрю Эванс никогда не катается дважды на одних и тех же горках?
Мне нравится эта картина.
— Я доказал тебе, что вне всяких сомнений, если дело касается тебя — мои правила не работают. Если говорить о тебе, как о горках, я бы купил весь парк аттракционов, и ездил бы на тебе до помутнения в глазах.
Кейт проводит свободной рукой по моей ноге, все ближе и ближе подбираясь к священному месту. У нее дразнящий голос. Заигрывающий.
— Вы со мной флиртуете, мистер Эванс?
— Если ты должна спросить, очевидно, что мне не достает практики, — я в игре. — Снимай свои трусики. Прямо здесь, прямо сейчас. А потом отдай их мне.
Как вам такой флирт?
Ее рука останавливается.
— Боюсь, что не смогу этого сделать.
По ней не скажешь, что она стесняется или шокирована. Поэтому я знаю, что она отказывается не потому что не хочет.
У меня над головой загорается похотливый свет:
— Ты ведь совсем без них, так?
Кейт смотрит мне в глаза и сексуально произносит:
— Так.
Я немедленно поднимаю руку вверх, чтобы подозвать официанта:
— Счет, пожалуйста.
Официант быстро приносит чек, и я швыряю деньги на стол. Быстро поднимаюсь.
Кейт хихикает.
— Они подумают, что тебе не понравилась еда, Дрю.
Я помогаю ей подняться и склоняюсь к ее уху.
— Мне плевать, что они подумают. Если я не утащу тебя отсюда прямо сейчас, я уложу тебя на этот стол и для остальных посетителей устрою здесь шоу, о котором они никогда не забудут.
Она вызывающе смотрит на меня.
— И я позволю тебе это сделать.
Не обращая внимания на пристальные взгляды персонала, Кейт обнимает меня за шею и целует. Когда ее требовательный язычок ласкает мой язык, это тут же отдает у меня в яйцах. Держа свою руку у нее на талии, я говорю:
— Ты так разоделась. Я думал, ты хотела провести вечер где-нибудь в обществе.
— Дрю, я уже шесть недель не кончала. Единственное, что я хочу, так это твой член глубоко внутри себя.
После этого я даже не помню, как мы ушли из ресторана. Милое грязное заявление Кейт, должно быть, поджарило мой мозг.
Следующее, что я знаю, мы на тротуаре, и я тащу ее за угол здания — в узкий проход, но который достаточно широк для мусорных баков. У меня еще хватает мозгов, чтобы увести Кейт вглубь подальше от машин и пешеходов. Взглядом я сканирую тропинку на предмет посторонних людей. Никого не увидев, все свое внимание я обращаю на Кейт — чтобы наверстать все эти чертовы дни, когда ей приходилось воздерживаться.
Зарываюсь рукой в ее волосы, хватая ее мягкие пряди, удерживая ее голову в плену и силой проникаю языком в ее рот. Она извивается и трется об меня, вытаскивая из штанов мою рубашку и орудуя над моим ремнем.
Вот в такие разы мне хочется, чтобы Бог создал людей похожими на осьминогов — шесть дополнительных рук были бы сейчас в самый раз. Мы жаждем друг друга — тянем и рвем противную одежду, желая прикоснуться к каждому кусочку наших тел.
Это напоминает мне первый раз, когда мы поцеловались, в тот вечер в моем кабинете несколько лет назад. Сейчас я чувствую то же самое — тогда я тоже хотел Кейт и фантазировал о ней на протяжении нескольких недель. Разница только в том, что сейчас я знаю чертовски точно, что пропускал. Потому я испытываю еще больший голод, который практически не поддается контролю.
Скольжу рукой по ее платью, забираясь в ее лифчик, отодвигая ткань. Накрываю ладонью ее полную грудь и начинаю ее массировать, а Кейт издает вибрирующий манящий стон. Я ласкаю пальцами ее сосок и сжимаю его, от чего он становится твердый словно камень. Кейт отрывает свой рот от моего и движется к шее — посасывая и облизывая — прикусывая чувствительную кожу своими зубками. Заставляя слабеть мои колени.
Я меняю положение рук и скольжу ими по ее бедрам, задирая платье до талии. Потом я опускаюсь на колени и на секунду замираю, наслаждаясь видом ее невероятно гладкой киски.
Тяжело дыша, Кейт старается прикрыть свой живот руками.
— Я знаю, я не…
— Не вздумай даже заканчивать это чертово предложение, — хватаю ее за запястье, убирая руки от ее тела.
Беременность — это странный опыт для женщины. Так много быстрых изменений — в сознании, эмоциях и физических. И, нет, Кейт не выглядит точно так же, как раньше. Но только абсолютный придурок будет ожидать иного.
Только самый главный предводитель всех придурков будет волноваться на этот счет.
— Кейт, ты создала человека. Совершенно идеального человечка. — Потом я смотрю ей в глаза и честно говорю. — Для меня ты никогда не была красивее, чем сейчас.
Ее распухшие губы растягиваются в улыбке. Я отпускаю ее запястья, наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к мягкой плоти ее киски.
Привет, подружка, я по тебе скучал.
Раздвигаю ее пальцами и проникаю вглубь. Чувствую языком, как она горяча — уже мокрая — и гораздо слаще, чем хренов шоколадный торт. Беру в ладони ее ягодицы, прижимая ее к себе, и наслаждаюсь ее вкусом. У меня закатываются глаза, когда Кейт стонет и хватается за меня. Ее ноготки впиваются мне в плечи, и уже через минуту она начинает умолять.
— Пожалуйста, Дрю… мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Мне нужно чувствовать тебя прямо сейчас.