Беляев, как всегда, многое недоговорил. Он не сказал о том, что власть практически всех авторов альманаха «Метрополь» попыталась надолго отлучить от современного литпроцесса. Цензура сразу во всех издательствах перекрыла кислород Инне Лиснянской, Петру Кожевникову, Виктору Ерофееву и Евгению Попову.
Что касается Вознесенского, тот заранее подстраховался. Он ведь в «Метрополь» отдал не новые стихи, а те, которые до этого прошли цензуру и были напечатаны в журнале «Дружба народов». Неудивительно, что поэт отделался всего лишь лёгким испугом. Главный редактор «Комсомольской правды» Валерий Ганичев срочно самолётом отправил его подальше от Москвы, сразу на Северный полюс встречать участников очередной полярной экспедиции. Но вряд ли Ганичев взялся оберегать звёздного автора от возможных неприятностей по собственной воле. Говорили, будто идею срочного вылета подсказала жена поэта – Зоя Богуславская, которую одно время в литературных кругах воспринимали как серого кардинала, умевшую отстаивать либералов перед партийными и охранительными структурами. Ходила версия, якобы кто-то из секретарей ЦК КПСС посчитал эту идею самым лучшим выходом из той щекотливой ситуации.
Так это или не так, но в день, когда в Союзе писателей собирались устроить судилище над организаторами и авторами «Метрополя», вышла «Комсомолка» с целой полосой патриотических стихов Вознесенского. Это возмутило уже Василия Аксёнова. В отместку он позже вывел поэта в карикатурном виде в повести «Скажи изюм». Аксёнов воспринял полярную эпопею своего коллеги как проявление конформизма и отступление от заявленных в «Метрополе» идеалов.
В конце нулевых годов Вознесенский почти потерял голос. Но он не сдавался. Ольга Кучкина вспоминала: «Он захотел сам на людях отпраздновать свой 75-летний юбилей. Он захотел сам прочесть свои стихи. Мужественный великий поэт. Поддерживаемый теми же молодыми людьми, он приблизил микрофон ко рту и начал. В мёртвой тишине до зала доносились лишь отдельные сиплые звуки. Это было душераздирающее зрелище и слушалище. Как будто не жизнь, а трагический театр или кинематограф. У человека отняли инструмент певца – голос. Его певческий дар оставался с ним до последнего срока:
Вижу скудный лес
возле Болшева.
Дай секунду мне без
обезболивающего...
Больше живым я его не видела» («Комсомольская правда», 2014, 16–23 января).
Уже глядя вечности в глаза, Вознесенский всерьёз задумался о вере и безверии. В мае 2008 года он писал:
Бог наполнил Библию
страшными вещами:
варианты гибели
людям возвещая.
Это продолжается
непонятно где-то –
беззаветной жалостью
Нового Завета.
Умер Вознесенский 1 июня 2010 года. Похоронили его на Новодевичьем кладбище.
А лично я продолжаю ценить раннего Вознесенского. Мне и сегодня нравится его «Лунная Нерль», которую поэт написал ещё в 1959 году. Он утверждал:
Есть церкви – вроде тыкв и палиц.
А Нерль прозрачна без прикрас,
И испаряется, как парус,
И вся сияет – испарясь.
Я подымаюсь к храму снизу,
Всхожу из мрака на бугор.
Как в телевизорную линзу,
Гляжу в сияющий собор.
Такие стихи не забываются.
Теги: Андрей Вознесенский , история литературы
Неформат лоху рад
Василий АЛЕКСАНДРОВ
Признаюсь, я всегда из общих стандартов выбивался - обликом непривычным (уж больно красив) да взглядом консервативным (уж больно придирчив).
Но ретро сейчас не в моде. Разве что какие-нибудь старые песни о главном раз в год по кабельному каналу споют. Да и то такими противными голосами, что начинаешь даже сомневаться: а что, действительно такое уж главное это главное или это обычный совок?
И лица у всех какие-то другие раньше были, сейчас в телевизор они не подходят. Говорят: неформат. Особенно у тех же певцов и актёров. Хотя многие из них ещё очень даже могли бы спеть старые песни о главном. А уж если они захотят записать что-то на какой-нибудь диск, то и подавно ничего у них не получится. Там такие форматы сейчас пошли, что раньше и не снились, особенно финансовые.
Да куда ни глянь, везде столько всего, что не только в рамки приличия, которые сами по себе стали очень эластичными, но и ни в какие ворота не лезет.
С Европой нам стало совсем уж невмоготу тягаться. Там сейчас самый модный формат: чтобы женщина была с бородой и при этом пела непонятным голосом – то ли мужским, то ли женским. Полтора века назад таких женщин было навалом в бродячих цирках, теперь же где их взять? То ли для получения таких особей надо генно-модифицироваться, то ли семейную жизнь переналаживать.
То, что семья в старом виде – муж, жена, дети, – уже неформат, по крайней мере на Западе, стало окончательно ясно. Родители должны быть теперь строго под номерами и исключительно одного пола. У них и раньше-то был брак исключительно по расчёту, а теперь вдобавок и по расчёту на первый-второй.
Больше в цивилизованной Европе сейчас таких пар, когда мужик с мужиком живут и детей им можно усыновлять или удочерять. Так что если поживёт девочка в такой семье лет шестнадцать, вполне может быть, что у неё борода сама по себе вырастет. Или как минимум бакенбарды.
Что там говорить, и у нас формат семьи во многом меняется. Под семейными ценностями всё больше понимается только то, что интересует грабителей.
А в Европу, наверное, вскоре с женой вдвоём и не поедешь, в одном номере не поселят. Придётся, наверное, двумя парами сразу ездить, мужьям в одном номере селиться, жёнам – в другом, а под покровом ночи меняться своими благоверными.
Можно, конечно, попытаться на месте подходящую пару поискать, но имеется риск в спешке по-настоящему в западный формат попасть. А может быть, не только в формат, но и в переплёт.
Самое трудное, безусловно, объяснить народным массам, почему новый формат лучше старого. Но тут на помощь можно призвать таких эрудитов, как пресс-секретарь американского Госдепа крошка Псаки.
Это только с виду она такая бестолковая, а на деле она сама по себе и есть новый формат – а-ля гофмановский уродец Циннобер, обладающий магическим даром привлекать к себе людей. Американцы просто показывают всем, в первую очередь журналистам, насколько бессмысленны разговоры, которые они пытаются вести в старом формате.
Вот и мой компьютер туда же. Стоило мне задуматься, чем закончить фельетон, как он выдал надпись: "Чё так долго тупишь? Форматнуть, что ли?"
Теги: фельетон
ТВ "Клуба ДС"
Виктор БОГОРАД
Сергей ТЮНИН
Теги: карикатура
Впечатлительная натура
События Первой мировой войны находили отражение в литературных произведениях, написанных по горячим следам. Военные стихи и рассказы издавали Ф. Сологуб, Л. Андреев, В. Брюсов, В. Маяковский, В. Хлебников, И. Северянин, С. Городецкий, А. Блок и многие другие. В июле 1915 года одна из лучших сатириков своего времени Н.А. Тэффи выпустила сборник рассказов "Зарево битвы". Даже в трагической теме Надежда Александровна находила юмористические нотки.
Деревушка вся была разбитая вдребезги, как старая чашка. Немцы исколотили её своими огромными снарядами и ушли - точно дело сделали.
В версте от деревушки торчит труба кирпичного завода. На ней три яркие заплаты из нового кирпича – гордость владельца завода. Ещё бы! Немцы подняли неистовую пальбу по трубе; разбили её в трёх местах, а свалить так и не смогли.
– Вот ведь какой кирпич выделывает мой завод! – хвастается хозяин. – Против немецких «чемоданов» устоял.
И торчит труба гордая, выше прежнего – выше потому, что деревушка обескрышенная, раздавленная, словно к земле присела.
Но и она уже оживает. Запестрели стены заплатками из свежего тёса, кое-где на стропилах зажелтела временная соломенная кровля. Налаживается жизнь, возвращаются люди.
В тот страшный день, когда налетела немецкая артиллерия, деревушка была пуста. Жители успели вовремя скрыться, забрав свой скарб.
Во всей деревне остался только один житель, ни за что не пожелавший покинуть своей хаты. Это был Игнатий Сливка. О нём-то я и хочу рассказать.
Мы бродили по полю, осматривали опустевшие окопы, искали, не найдём ли какого любопытного осколка от снарядов.