— Я постараюсь преподнести ей эту историю как можно мягче, ладно? — предложила я.
Он робко улыбнулся.
— Только не говори, что я забыл, как её зовут… знаешь, лучше вообще ничего не говори… а может…
— Дай-ка я помогу, — на прощание я поправила ему галстук. — И да, поздравляю! Сегодня ты завязал, наконец, правильный узел!
— Это Синди, — сказал Рафаэль и криво улыбнулся. — Или как там её…
Первым уроком был английский, вёл его мистер Уитмен. Известие о болезни Шарлотты он принял лёгким кивком, хотя я не удержалась и при слове «больна» нарисовала пальцами в воздухе многозначительные кавычки.
— Надо было взять его с собой, — зашептала Лесли, пока мистер Уитмен раздавал проверенные домашние контрольные, которые мы писали на прошлой неделе.
— Хронограф? В школу? Ты что, с ума сошла? А что, если его обнаружит мистер Уитмен? У бельчонка тут же случится сердечный приступ. Только сначала сообщит, наверняка, своей хранительской компашке, которая меня затем четвертует, колесует или будет пытать каким-нибудь другим хитрым способом, как предписывают их идиотские Золотые правила в подобном случае, — я передала Лесли ключ от сундука. — Вот, ключ от твоего сердца. Я вообще-то хотела отдать его Рафаэлю, но ты же на это не согласна.
Лесли смерила меня сердитым взглядом и перевела его вперёд, туда, где сидел Рафаэль и изо всех сил старался не поворачивать голову в нашу сторону.
— Просто повесь его обратно на шею. Только смотри, чтобы Шарлотта у тебя его не отняла.
— Крав мага, — пробормотала Лесли. — Кажется, об этом боевом искусстве есть какой-то фильм с Дженнифер Лопес, ты не помнишь? В конце она как следует отлупила там своего бывшего парня. Я тоже не прочь этому научиться.
— То есть, думаешь, Шарлотта могла бы просто проломить стенку шкафа одним ударом ноги? Не удивлюсь, если их с Гидеоном учили также взламывать замки без помощи ключа. Наверное, у них был тренировочный семинар с агентом «Ми-6»[3] — никакого лома, лишь элегантная шпилька.
Я тяжело вздохнула.
— Если бы Шарлотта на самом деле знала, что именно мы нашли, она давно уже рассказала бы обо всём хранителям, — сказала Лесли, покачав головой. — А так у неё остаются лишь подозрения. Ей кажется, что она может найти что-то. И это что-то поможет ей стать, наконец, значимой фигурой, а тебя очернит на всю жизнь.
— Да, и если она это найдёт…
— Надеюсь, вы обсуждаете сто тридцатый сонет Шекспира, — фигура мистера Уитмена неожиданно выросла прямо перед нами.
— Уже несколько дней мы ни о чём другом и не помышляем, — сказала Лесли.
Мистер Уитмен поднял бровь.
— В последнее время никак не могу избавиться от впечатления, что вы излишне увлечены посторонними занятиями, которые влияют на вашу успеваемость не лучшим образом. Возможно, мне стоит воспользоваться правом каждого педагога и написать письмо вашим родителям. Думается, за те немалые средства, которые они вкладывают в то, чтобы вы могли учиться в столь привилегированном заведении, ваши родители вполне могли бы ожидать от вас большей заинтересованности в науке, — за этими словами последовал резкий хлопок, и наши работы опустились на парту. — Вот если бы вы больше интересовались Шекспиром, на сочинениях это отразилось бы самым благоприятным образом. Сожалею, но результат вы показали довольно посредственный.
— С чего бы это! — злобно прошептала я.
Вот это наглость так наглость! Сначала он отнимает всё моё свободное время прыжками во времени, примерками костюмов и уроками танцев, а потом ещё и твердит мне тут, что я недостаточно сил отдаю школе?
— Шарлотта подала тебе великолепный пример, доказав, что возможно совмещать оба задания, Гвендолин, — ответил мистер Уитмен, будто прочитав мои мысли. — Она всегда сдаёт работы на отлично. И никогда не жалуется. Советую тебе брать пример с подобной самодисциплины.
Я злобно уставилась ему вслед.
Лесли подбодрила меня дружеским тычком в бок.
— Настанет день, когда мы сможем высказать подлому бельчонку всё, что мы о нём думаем. Как только закончим школу, так сразу и скажем. Но сегодня это будет просто бессмысленной тратой сил.
— Да, ты права. Все мои силы сейчас уходят, в сущности, на то, чтобы не уснуть.
Неожиданно для самой себя я широко зевнула.
— О, тройной эспрессо, ну пожалуйста, вливайся скорей в кровь и взбодри меня хоть немножко!
Лесли энергично кивнула.
— Ладно. Но как только это случится, мы обязаны придумать, как тебе прогулять этот бал.
— Но вы никак не можете заболеть! — сказал мистер Марли и растерянно всплеснул руками. — Всё ведь уже готово. Я совершенно не представляю, как я объясню это другим членам ложи.
— Но вы ведь не виноваты в том, что я заболела, — сказала я безжизненным голосом и грузно выползла из лимузина. — Да и я тоже. Это в руках высших сил, и изменить это мы не в силах.
— Вовсе нет! В наших! Мы можем и даже должны это сделать! — мистер Марли смотрел на меня с возмущением. — Вид у вас вовсе не такой уж больной, — добавил он, явно покривив душой, потому что я, преодолев собственную гордость, смыла мамину косметику и предстала по всей красе.
Сначала Лесли хотела немного усилить впечатление серыми и фиолетовыми тенями, но, посмотрев мне в лицо, она спрятала свою косметичку обратно в рюкзак. У меня под глазами красовались жуткие синяки, а кожа была мертвецки-бледной, так что я с успехом могла бы сыграть роль жертвы в каком-нибудь фильме про вампиров.
— Но ведь дело не в том, выгляжу ли я больной, а в том, что я на самом деле больна, — сказала я и протянула мистеру Марли свой школьный рюкзак. На этот раз, так уж и быть, пусть понесёт его, я ведь сегодня такая больная и слабая. — И ещё, мне кажется, что при сложившихся обстоятельствах наш прыжок на бал можно перенести.
— Исключено! — крикнул мистер Марли, но затем тут же прикрыл рот рукой и испуганно оглянулся по сторонам. — Известно ли вам, насколько дорого обошлись нам приготовления к этому мероприятию? — шёпотом продолжал он. В это время мы зашли в штаб-квартиру хранителей, но продвигались невероятно медленно, потому что я пошатывалась, шаги мои были мелкими и неуверенными. — Мне пришлось убедить директора вашей школы в том, что одной труппе канатоходцев срочно нужен зал для репетиций, и он согласился — сегодня! А граф Сен-Жермен дал абсолютно чёткие указания по поводу того, что…
Мистер Марли начал порядком меня раздражать (какие ещё канатоходцы? И директор Гиллз? Я не поняла ровным счётом ничего).
— Слушайте внимательно: я заболела! Заболела!!! Мне пришлось выпить уже три таблетки аспирина, но это не помогло. Напротив, состояние моё ухудшается с каждой секундой. А ещё у меня температура. И воздуха будто не хватает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});