— Люди, я преподам вам суровый урок. Вы ждете спасения, сначала от власти тирана, но более всего — от власти смерти, от того, чтобы оставаться просто людьми. Вы ждете преображения. Ну так посмотрите вверх, посмотрите на звезды. Вспомните, что они такое — не цифры в каталоге, но пылающие газовые шары, столь же реальные, как вы или я. Мы не вечны, как не вечны и они, но они ближе к вечности, чем смертные существа. Свет самой далекой звезды пересек невообразимые бездны, прежде чем достиг ваших глаз. И единственная весть, которую он несет вам, гласит: эта звезда прежде сияла тем, кто уже ушел.
Но они вернутся. Я, в котором живет возродившийся разум Каруита, обещаю вам это, если мы сумеем сделать наш мир достойным принять их.
Но это нелегко и не случится быстро. Перед нами трудная дорога, крутой и усеянный острыми камнями путь. Кровь будет сочиться из наших израненных ног, и позади останутся белеть черепа тех, кто не дошел… Подобно тому, кто принес слово истины на Мать Терру, через много веков после Каруита, но за много веков до Джаана, я говорю зам: не мир я принес вам, но меч.
Глава 10
Боузвиль был типичным маленьким городком на Флоуне между Новым Римом и Киммерийскими горами. Опрятные, приземистые, выкрашенные в яркие цвета дома смотрели с правого берега коричневого потока двухкилометровой ширины на паромную пристань и пастбища и перелески за рекой. За жилыми кварталами на запад разбегались каналы, орошавшие сельскохозяйственные угодья. В отличие от суровых, но вольготных просторов Илионского Шельфа, здесь полоса пахотных земель была неширокой, но достаточно плодородной, что позволяло многим фермерам жить в городке. Кроме сельского хозяйства, жители Боузвиля занимались торговлей, в основном при посредстве речного народа, и мелким производством. На центральной площади высилась каменная стела, воздвигнутая в память защитников города в Смутное Время. С тех пор ничто особенно не нарушало плавного течения жизни горожан — даже восстание и последовавшая за ним оккупация: имперских войск здесь и в глаза не видели.
Хотя не была ли видимость мира обманчивой? Айвара все больше охватывали сомнения.
Вместе с Эраннатом он отправился в город, пока тинераны занимались приготовлениями к карнавалу. Шанс, что его узнают, был невелик: если только терранская администрация не озаботилась снова сообщить его приметы и объявить о награде за поимку. Впрочем, Айвар был уверен, что этого не произошло. Судя по тем передачам, которые он видел по единственному в таборе портативному телевизору, принадлежавшему Самло, — кочевники были не любители сидеть, пялясь в экран, — происшествие на Вилдфоссе было спущено на тормозах. Очевидно, комиссар Десаи опасался, что Наследник Илиона станет для энейцев героем и у него найдутся подражатели.
Так или иначе, даже если кто-нибудь его и узнает, то вряд ли побежит доносить в ближайший гарнизон.
Эраннату же было интересно познакомиться с новой для него разновидностью культуры северян. Он рассчитывал извлечь особенно интересные сведения, имея рядом для сравнения Айвара — тоже северянина, но уроженца других мест. Поскольку пользы от него в подготовке к празднеству не ожидалось, юноша предложил ифрианцу сопровождать его. С Эраннатом стоило подружиться: несмотря на свою немногословность, он был интересным собеседником, да и независимо от этого вызывал у Айвара симпатию. Кроме того, Айвар обнаружил, к собственному удивлению, что после беспорядочной жизни в таборе соскучился по представителям собственного народа.
По крайней мере, так ему сначала показалось. Но вскоре, идя по тротуару узкой улочки, окруженный со всех сторон стенами домов, он почувствовал, что задыхается. Как редко здесь звучал смех! Какие блеклые одежды тут носили! И где мужская похвальба, где женская пылкость? Айвар не мог понять, как вообще у этих унылых оседлых появляются дети? Господи, да им же приходится черпать веселье из бочки!
Впрочем, пиво тут и вправду было хорошим. Айвар выпил свою кружку одним глотком. Эраннат осторожно прихлебывал из своей.
Они расположились в обшитой деревянными панелями, темной и дымной таверне на берегу. Из окон открывался вид на причал. У берега стоял корабль: разгрузка товаров, прибывших в Боузвиль, и погрузка продукции, предназначенной для селений ниже по реке, уже закончились, и судно было готово к отплытию.
— Разве команда не задержится здесь, чтобы попасть на наш карнавал? — спросил Айвар.
Приземистый бородатый человек, один из нескольких, кого привлекла к их столу экзотическая внешность Эраниата, медленно ответил, попыхивая трубкой:
— Да нет, я не припомню, чтобы речной народ интересовался этими вещами. Похоже, что они… м-м-м… чураются тинеранов. Может, и не зря.
— Почему? — с обидой произнес Айвар.
«Разве им так чуждо все человеческое, что они равнодушны к летящему танцу Фрайны, к искусному жонглированию Миккала?..» — подумал он.
— Да с ними всегда неприятности. Я смотрю, сынок, ты говоришь «наш карнавал». Будь осторожен. Кто пытается стать не тем, кем рожден, обычно плохо кончает.
— С вашего позволения, я сам решу, как мне жить.
— Прошу прощения, — пожал плечами горожанин.
— Если кочевники — источник неприятностей, — поинтересовался Эраннат, — почему вы пускаете их на свои земли?
— Они всегда здесь проходили, — ответил сидевший за столом старик. — Традиция дает им определенные права — они здесь зарабатывают на жизнь: своими представлениями, мелкой торговлей, поденными работами, — да и тем, что учат осторожности дураков, с которых снимают стружку.
— К тому же, — добавил молодой голос, — они делают нашу жизнь ярче: приносят веселье, а иногда и опасность. Наверно, мы не жили бы так мирно между собой, не заглядывай к нам дважды в год Привал.
Приземистый горожанин крепко сжал в зубах трубку прежде чем ответить:
— Похоже, по части опасности скоро предложение превысит спрос, Джим.
Айвар напрягся. По спине пробежал холодок.
— Что ты имеешь в виду?
Ему ответили пословицей:
— Или все, или ничего.
Но тут в разговор включился завсегдатай таверны, которого выпивка настроила на откровенный лад.
— Ну, по большей части все это слухи. Только какая-то каша определенно заварилась. Говорят, на юге объявился проповедник, он обещает, что Старейшие вернутся и избавят нас от Империи. Может, конечно, он выдает желаемое за действительное. Но, черт побери, в этом что-то есть. Эней ведь действительно особое дело. Я никогда раньше не обращал внимания на всякие рассказы про Дидону, а только теперь все больше и больше думаю о том, что наши философы там узнали. Я даже уходил в поля, смотрел на Утреннюю Звезду и старался обратить свой разум к Единству, и вы знаете, мне помогло. Так можем ли мы позволить Империи снова надеть на нас ярмо, когда, похоже, вот-вот поднимемся на новую ступень эволюции?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});